Читаем без скачивания Право На Счастье (СИ) - Игнатьева Дарья

- Кипяток там! - Рявкнула проводница и ткнула пальцем по направлению длинного коридора.

Дверь с шумом захлопнулась, заставив вздрогнуть, на этот раз, обоих путешественников.

Помешивая чай в стакане, Фаша громко стучала ложкой о края. Папа делал вид, что не замечал этого стука, и тихо размешивал ложкой сахар в своём стакане. Достав бублики и сушки, он посмотрел на дочь.

- Тебе совсем нельзя шоколада? - С некоторым недоверием к маминым словам спросил папа.

- Мама говорит, совсем, - печально вздохнув, ответила Фаша.

Яркое солнце встретило путешественников на вокзале, когда поезд прибыл в пункт назначения. Папа поймал машину и поездка продолжилась по горному серпантину. Петляя по узкой дороге, с одной стороны которой были высокие горные породы, а с другой крутой обрыв, машина неслась вперёд. Фаша с ужасом смотрела в окно, представляя, что же будет, если водитель не справится с управлением. Но всё обошлось.

Когда дорога перешла в спокойную плоскость, не представляющую опасности, Фаша расслабилась.

- Интересно, а мама уже видела эти горы? - Думала девочка, представляя, как мамины добрые глаза увеличатся в размерах от вида обрыва и горного серпантина.

А папа её ласково обнимет и скажет:

- Не бойся, я с тобой! - А потом нежный поцелуй застынет на её красивых, одетых в красную помаду, губах.

Но когда двери папиного дома распахнулись и на пороге появилась молодая симпатичная женщина, Фаша почуяла обман.

Папа с сияющей улыбкой подошёл к женщине, и в страстном поцелуе застыли их тела. Его сильные руки скользили по хрупкой талии и локоны распущенных волос развевались со свежим ветром. Глаза Фаши налились слезами.

- А как же мама? - Крутились вопросы в её голове.

- Знакомься, Фаша, - вдруг прервал её мысли отец. - Это - моя жена. Это, - и он указал рукой в сторону, - наши дети: Купа и Вэйл.

- Жена?! Дети?! Наши? - Не понимая происходящего, отбивалась от мыслей девочка.

Тут ей стало немного нехорошо. Папа подхватил на руки и, громко сказав что-то жене, занёс ребёнка в дом.

- Видимо, от дороги устала, - пыталась объяснить состояние женщина.

- У неё больное сердце, - констатировал отец. - Много впечатлений для одного дня.

- А ты ей говорил про нас? - Спросила дама.

- Нет. Иначе, она бы не поехала.

Определив ребёнка в мягкие диванные подушки, мужчина снова подошёл к возлюбленной и страстно её обнял.

- Не переживай. - Успокоил он спутницу. - Придёт в себя, отдохнёт и привыкнет к новой ситуации.

Но Фаша не привыкла! Она мысленно понимала, что папа устал от её болезней и госпитализаций, что мама уже не настолько молода и красива, как эта новая жена, что дом у моря гораздо лучше двухкомнатной квартиры на краю промышленного городского района. Но её сердце никак не могло простить предательства и такого жалкого побега из семьи. Конечно, папа имел право на счастье. Но ведь Фаша и её мама тоже имели это право, а папа его нарушал.

Одиночество разлилось по телу девочки, когда она день за днём пыталась привыкнуть к обстановке нового дома и новых правил. Папа ей больше не принадлежал. Растворяясь в своей новой жене полностью, он мелькал как тень. Вэйл и Купа оказались братом и сестрой. Это были дети этой женщины, и папа никакого отношения не имел к генетическому родству с ними, но он чётко позиционировал себя, как "Отец", и постоянно занимался их воспитанием. Они вместе уходили на пляж, играли во дворе дома, читали книги.

Надув губы, Фаша наблюдала за происходящим со стороны и боролась. Боролась внутри себя с навалившейся несправедливостью и болью. И тогда она придумала себе, что будет уходить на море одна. Сперва папа ругался за это решение и даже пытался запереть Фашу дома, но потом, видимо, смирился, сдался, и даже, в какой-то степени, был рад, что малышки теперь не было дома так долго и не нужно было лишний раз переживать, как его обитатели будут с ней контактировать.

- Пойдём, поиграем в нашей комнате, - предложила однажды Купа.

Это была круглолицая пышущая здоровьем девочка десяти лет со светлыми волосами. Её брат, Вэйл, был годом её старше. У него волосы были чёрные. Видимо, как у его отца.

- Пойдём, - несмело выговорила Фаша, подозревая подвох.

Но оказавшись в комнате ребят, забыла свои опасения. Это была большая просторная комната на втором этаже. У каждого из детей была своя кровать, свой плательный шкаф и много-много игрушек. Красивые куклы в блестящих платьях, мягкие мишки размером с человека, кресла-капли и подвесные качели в виде кокона.. Лестница и кольца для занятий спортом, гантели, мячи.. Глаза разбегались и мысли путались в приятном восторге.

Купа протянула Фаше альбом и фломастеры.

- Держи, это тебе подарок. - Сказала девочка и улыбнулась.

Фаша открыла альбом. На первых страницах были штрихи и зачёркнутые чёрным карандашом рисунки Вэйла. Несколько последних страниц были чистыми и это обрадовало Фашу. Там точно можно было рисовать! Девочка открыла фломастер и провела по листу. Но грифель жалко процарапал лист, не оставляя следа. Другие фломастеры тоже отказались писать. Видимо, они давно высохли и дети забыли их выбросить.

- Шоколад будешь? - Вдруг громко за спиной крикнул Вэйл.

- Мне нельзя! - Тихо сказала Фаша.

- Давай, это вкусно! - Раззадоривали ребята. - Мы никому не скажем! - Они смеялись, быстро разворачивали небольшие шоколадки и заталкивали их в рот Фаше.

- Мне нельзя.. - пыталась отбиваться девочка.

Но цепкие руки ребят в каком-то диком азарте держали руки Фаши и толкали шоколадки в рот.

Когда Фаша, испачканная шоколадом, проглотила приличную партию этого лакомства, ребята её отпустили.

- Ну, и чего она не падает в обморок? - Странно спросил Вэйл.

- Может, мало съела? - Поддерживала его недоумение сестра.

- Нет! Я же говорил, что от шоколада в обморок не падают. - Заключил парень. - Выдумки всё это! Просто они со своей мамой хотят у нас папу отнять!

Тут глаза Фаши налились слезами и она с шумом выбежала из детской. За спиной слышался неприятный смех.

Вечером Фаше вызывали скорую.

Когда врачи ушли, девочка тихо взяла папу за руку и слабым голосом сказала:

- Отвези меня домой, к маме. Я больше не хочу море. Я больше не люблю тебя!

Глава 8. Зеркало

8. Зеркало

В палате горел тусклый свет. Женщина открыла глаза и размытые образы стали приобретать чёткие очертания.

- Как Вы себя чувствуете? - Услышала она приятный мужской тон.

- Уже лучше, - ещё слабым голосом произнесла пациентка.

- Это хорошо! - Заключил мужчина. - Через полчаса Вам снимут капельницу и Вы сможете ненадолго встать. Завтрак Вам принесут в палату. А пока, приходите потихоньку в себя. - Мужчина ещё раз посмотрел на женщину и вышел в коридор.

Стены палаты, выкрашенные в светлые тона, делали комнату большой и просторной. Картины в багетных рамах отвлекали внимание от мыслей, что это была больница. Создавая впечатление хорошего отельного номера, на окнах висели добротные шторы, большой телевизор красовался на деревянной тумбе и кнопка вызова персонала находилась прямо у спинки кровати. На стене висел внутренний телефон и несколько оригинальных бра у прямоугольного зеркала в золотой багетной раме. Вещи были аккуратно сложены в небольшой шкаф у входной двери. Отдельный санузел с раковиной и душем тоже находился в палате.

- Как же я устала. - Подумала женщина, осматриваясь.

Её взгляд медленно пополз по палате, цепляясь за элементы и мелкие детали интерьера. Когда очередь дошла до часов, тихо пожирающих минуты, в палату снова вошли. Это был молодой доктор, тот самый мужчина, который находился у её кровати, когда она отходила от наркоза, и симпатичная медсестра Дина с таблетками и бинтами на небольшом подносе. Женщине казалось, она уже видела этого доктора раньше, но при каких обстоятельствах, её сознание не могло вспомнить. Медсестра аккуратно перекрыла капельницу, отсоединила трубки и закрутила крышечку внутривенного катетера. Новый эластичный бинт плотно лёг вокруг руки, давая возможность свободно двигаться. Дина протянула таблетки и стакан воды. Женщина выпила и медсестра вышла из палаты, увозя капельницу.