Читаем без скачивания Любовь на спор (СИ) - Попова Любовь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все нормально? — спрашиваю я Кирилла после того, как убрали горячее.
— Конечно. Расслабься. Тебе сегодня на тренировку во сколько?
— В семь, но я не хочу тебя отрывать от семьи…
— О, Даша! А что за тренировка? — спрашивает Аня, попивая чай, и я стараюсь незаметно убрать кусок торта. Потом под взглядами неловко откашливаюсь.
— Мой друг Паша. Тот самый гей, — улыбаюсь я имениннице, — втянул меня в настоящую секту. Они тянут из меня деньги, заставляют покупать костюмы для выступлений.
— ТОДЕС, — предполагает со смешком Аня, и я весело киваю. — Но судя по горящим глазами тебе все это очень нравится.
— Безумно! Я когда-то занималась баскетболом, но танцевать оказалось куда интереснее.
Глава 10
И эффективнее для фигуры.
— Баскетболом? — удивляется Аня, пока остальные поедают торт, переводит взгляд на Кирилла. — Как интересно… Но танцы — это здорово… Я тебя прекрасно понимаю…
— Только если не заниматься ими профессионально и в ущерб семье… — как бы невзначай говорит Роман, и все смеются. Кроме Ани.
А я получаю удовольствие от перепалки супругов. Судя по всему, далеко не первой.
Это мило. Я не помню, чтобы наши семейные праздники или ужины проходили вот так уютно и тепло. Мне хочется улыбнуться Кириллу, но он внимательно наблюдает за супругами. И только через пару мгновений замечает мой взгляд. И делает вид, что все нормально. Нормально ли?
И почему мне это так неприятно, словно мое появление здесь часть какого-то тайного плана. Но мне не хочется думать о плохом, особенно, когда рядом такие чудесные маленькие девочки. И я бы полностью погрузилась в эту гостеприимную атмосферу, если бы не ощущение, что здесь не хватает одного члена семьи. А я влезла туда, куда не должна.
А еще гложет жажда посмотреть комнату Марка.
Почему мне кажется, что именно для этого я здесь. Увидеть место, где он рос, развивался, становился ублюдком. А главное понять, почему Кирилл не такой. Почему они — близнецы — выросли настолько разными?
— Можно мне… — врываюсь в разговор, скашивая глаза в сторону прихожей, и Аня подскакивает…
— Конечно! Пойдем, проведу экскурсию!
Она дожидается, когда я встану из-за стола, потом показала спальню мамы и Оли, кухню и наконец спальню близнецов.
Я минуты две стою и смотрю на подростковые плакаты фильмов, которые мы с Марком пересмотрели раза по два. На гитару, чуть более старую, чем в его квартире.
Где же ты, Марк? Уехал в Штаты, как и планировал? Или помчался покорять российские города своим обаянием? И когда, черт возьми, ненависть к тебе перерастет в желание не видеть тебя никогда? Почему каждая встреча с Кириллом волнует сердце ровно до того момента, когда он открывает рот. Что же в тебе такого, Марк? Что в тебе такого! — кричу внутри себя и чувствую, как эмоции готовы вырваться наружу.
Дергаюсь, когда плеча касается рука.
— Все в порядке?
— Да, да, — смахиваю я слезы. Стоит снова психиатра посетить. Она говорила, что Марк болезнь. Но кажется, я нашла не то лечение. — Задумалась…
— Ты ведь знаешь Марка? — спрашивает Аня в лоб и заглядывает в глаза. А я в ее. Почти такие же, как у Марка. Больно. Господи, как же хочется соврать.
— Думала, что знаю…
— Вот же ж… Если честно, я мало, что понимаю. Да и представляла тебя иначе…
— Представляла? Марк говорил обо мне? — зачем ты спрашиваешь? Зачем лезешь в это? Зачем смотришь на два одинаковых дивана, гадая, на каком из них мог спать Марк.
— Два раза, — вырывает меня из гипноза Аня. Огорошивает, если честно, словами. — Первый, когда спрашивал, что тебе купить для игры в баскетбол. Для груди. Потом снова, когда рассказывал, что ты сильно на него обижена…
Тело наливается свинцом. Голова кружится, и я закрываю глаза, погружаясь в омут прошлого… Мне нужно отпустить его, а я только в ловушку себя загоняю. Обманываюсь, смотря на Кирилла, как на Марка. На Марка, который не Марк. Хочу еще немного побыть с ним, пусть даже вот таким обманным путем. Глупо… Но я сумасшедшая, мне можно. Можно… Даже справка есть…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Аня… Вы меня извините… И перед мамой извинитесь… Мне нужно идти, — только не плачь, просто уйди из этой квартиры, просто забудь дорогу сюда. Марка. Марка в виде его брата близнеца. Это не лечение, все становится только хуже.
— Даша…
Я останавливаюсь перед дверью, уже не могу повернуться. Слезы ручьем.
— Ты очень красивая…
— Да… — хриплый смешок. — Только красота счастья не приносит. Оказывается.
— Не приносит, — соглашается Аня, и я все-таки вырываюсь из квартиры. Дышать в подъезде легче, в окна задувает предгрозовой ветер. Бегу по лестнице вниз. Четвертый. Третий. Второй. Звук низких каблуков как стук отчаявшегося сердца. Так громко, затуманивая сознание. А впереди темнота.
И я со всего размаха врезаюсь во что-то твердое, отталкиваюсь как от стены, но не падаю. Сильные, крупные руки держат плечи, и я утыкаюсь носом в мужскую грудь в тельняшке. Ощущаю сильный запах пота и отстраняюсь.
— Извините, — прошу я и выбегаю из подъезда. На тренировку. В танцы. Там легче. Там можно забыться и не думать о том, какой дебильный поступок совершила, придя в чужую семью на праздник. Придя в дом Марка. Обманывая себя в желании еще хоть немного побыть с ним. Пусть даже эфемерно.
Звонит Кирилл, и я сразу беру трубку. Неудобно вышло.
— Даша…
— Кирилл, прости, стало плохо, давай завтра поговорим.
Лучше никогда…
— Сегодня. Заберу тебя после тренировки и поговорим… — отрезает он, и я слово не успеваю вставить, как он шумно выдыхает: — Е*ануться… Даш, я перезвоню…
Отключается резко, и смотрю на телефон в недоумении…
Кирилл не матерится. Никогда. Ну вот совсем. Недавно в нас въехала машина, и мужик вел себя откровенно по-хамски. Кирилл просто вызвал нужные службы и слова против не сказал. Не возмутился, не дал ему в нос. Мне тогда казалось, что мужик этого заслужил.
Поэтому мат от Кирилла — это странно. И причина должна быть очень веской. Вот прям очень.
Глава 11
Вы знаете, что такое музыка? Она звук нашей души. Он может быть нежной, как перелив струн. А может быть грубой, как удар бита.
И порой музыка может заглушить боль, мысли, людей. Порой она вдохновляет на открытия, порой заставляет ностальгировать.
Меня музыка заставляет оживать. Двигаться. Не думать о плохом. Она вторгается в мое тело импульсами, вынуждая двигаться в определенном ритме и наслаждаться каждой нотой. Именно это происходит со мной сейчас. В огромном зале, полном единомышленников и зеркал.
И в них отражаюсь я, с влажной от пота кожей, улыбкой в пол лица, действующая слаженно, четко по композиции. Мельком думая о том, что бы сказал Марк, увидев меня такой.
И мне все это нравится. Только заставить себя выступать не могу. И даже уловки тренера Димы, который выставляет меня в первый ряд из четырех, не помогают.
— Дима, ты зря стараешься.
— Ничего не хочу слышать. Моя задача сделать выступление удачным, ты отлично двигаешься, остальные тянутся за тобой.
— Слишком быстро… — топчусь я на месте и невольно заправляю влажную прядь за уши. Ощущение после тренировки не передать словами. Тебя словно выжали как тряпку, но при этом сполоснули в эндорфинах.
— Ты занимаешься почти год. Пропустила уже два концерта. Я не могу оставлять тебя в группе и не использовать такой ресурс…
— Да просто пригласи ее на свидание, — кричит вдруг кто-то из группы, и я, не сдержавшись, показываю неприличный знак.
— Это, кстати, идея. Мы после концерта обсудим это? — спрашивает меня Дима, и я увожу взгляд на его длинные волосы. Мне жутко неудобно. Не только потому что боюсь выступать, а потому что не готова к столь пристальному вниманию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Я плохая компания…
— Зато весьма сексуальная, — хмыкает Дима, и я невольно улыбаюсь. Ну… приятно. Приятно, нечего сказать. Внимание даже не Марка-Кирилла, а совершенно постороннего взрослого парня, да еще и тренера, который видел, каким бревном я сюда пришла.
