Читаем без скачивания Большой вальс - Людмила Григорьевна Бояджиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданно получил предложение от арабов, изъявивших желание принять участие в моем деле. Идея росла как снежный ком и, в конце концов, к выставке присоединился аукцион, что вызвало интерес у любителей эффектно потратить деньги. В результате мы имеем более ста участников, заявивших о своем прибытии, кордон полицейских, с завтрашнего утра стерегущий замок, два бронированных сейфа, предоставленных фирмой «Arkon», витрины с пуленепробиваемыми стеклами, систему сигнализации, пронизавшую три зала второго этажа, полчища журналистов и огромную головную боль. Ведь каждому здравомыслящему человеку (Лукка кивнул на Лауру) ясно, что такие игры не проходят гладко… Короче — я пригласил пять девушек, которые без репетиции завтра в 10 утра пронесут на своих прелестных ушах и шеях целые состояния или годовой национальный доход небольшого государства. Антонии я отвел коронную роль.
Лукка придвинулся поближе к девушке и взял её за руку.
— Послушай, детка, ты слышала что-нибудь о «двенадцати бриллиантах Мазарини»? Сказка, сказка, конечно же, красивая сказка. Бриллианты исчезли. Но они появились вновь.
Присутствующие примолкли, и Лукка продолжил с интонациями Шахерезады, приступающей к волшебному повествованию:
— Гранение алмазов было открыто случайно амстердамским ювелиром Людвигом Беркеном в 1454 году. К числу его работ принадлежат и 12 бриллиантов кардинала Мазарини — les douze Mazarini, ограненных тройной английской гранью, считающейся до сих пор наисовершеннейшей. Кардинал не имел права одевать эти камни, оправленные в ожерелье, так как Людовик XIV намекнул ему, что такое украшение достойно только короля. После смерти Мазарини бриллианты по его завещанию отошли французской короне и до 1830 года служили её украшением. А затем бесследно исчезли. В последний раз упоминание о похожем ожерелье всплыло в 1880-х годах в связи с Альфонсом Испанским. И вот я получаю сообщение, что смогу представить взорам изумленной общественности утерянное сокровище. Сообщение анонимное и я предложил адресату заранее ознакомить с камнями экспертов. И что вы думаете? Сейчас я могу проговориться: уже сутки les deuze Mazarini хранятся в моем доме…
«А каково заключение экспертов?», «Кто владелец?», «Надежна ли охрана?» — вопросы посыпались со всех сторон.
— Владелец, пожелавший остаться неизвестным, прислал своих представителей. Эксперты в растерянности — если это и не «Мазарини», то великолепная и баснословно-дорогая копия. Во всяком случае, четыре камня не вызвали у них никакого сомнения… А за охрану отвечает спец. отдел криминальной полиции, прибывший из Рима. Обходится это недешево. Владельцу, естественно… Вот и все, что я пока могу сказать. — Лукка поднялся. Слышу звон торжественных колокольчиков у подъезда. Надеюсь, я не слишком напугал вас?
— Если бы нас предупредили заранее, мы захватили бы противогазы. Сейчас модно усыплять свидетелей газом, — невесело пошутил Артур, намекая на известное ограбление аукциона «Del Passo».
…Ужин оказался мучительно длинным. Виктория без всякого затруднения орудовала бесчисленными приборами, умело отведывая блюда, и даже поддерживала приличествующую застольную беседу с веселым толстяком, сидящим от неё по левую руку (справа, контролируя ситуацию, мрачно возвышался Шнайдер). Американец из семейства Ротшильдов не блистал французским, к тому же выглядел слегка хмельным уже после первой подачи блюд, сопровождаемой легким сухим вином. Виктории он не показался опасным. Зато человек визави, излишне часто сталкивающийся с Викторией пристальным взглядом глубоко посаженных глаз, её сильно тревожил. Она и так с трудом заставляла себя поднять лицо от тарелки, потому что тут же физически ощущала волну любопытных и восхищенных взглядов, окатывающих её от макушки до глубокого прямоугольного декольте. Взгляды липли и щекотали. Виктория покрывалась испариной, чувствуя, что краснеет. Вдобавок кто-то с силой наступил под столом на её туфельку. Учитывая размеры стола, это казалось просто невероятным и девушка с ужасом отдернула ногу.
— Кажется, граф держит под столом борзых или полицейских, — шепнул Артур.
— Ах, это вы! — облегченно вздохнула Виктория.
— Я уже и не знал, как вывести мою голубку из столбняка. Просто спящая красавица. Еще минута, — и ты просто рухнула бы носом в прелестную спаржу. Нельзя же, ей-Богу, так пугаться мужчин. Полюбуйся на свою мать она кокетничает сразу с троими. — Артур, улыбаясь и не меняя тона, будто все ещё продолжал беззаботно шутить, добавил: — Тот тип напротив достаточно опасен. Ты его знаешь. Вы встречались пару раз на приемах, неважно где. Ингмар Шон — помесь ирландца с эстонцем, или финном. А короче — чистокровный еврей. Маг, чародей, иллюзионист. По-моему, подрабатывает на Интерпол или ещё повыше. Уж очень шустрит. В каждой бочке затычка. И все тихонечко, незаметненько. Смотри — глаза, как у упыря.
Виктория небрежно огляделась и вновь столкнулась с незнакомцем взглядом.
— По-моему, нормальный человек. Таких полным-полно в России, как мне рассказывали. Там место такое есть — Лубянка, кажется, — с трудом выговорила она непривычное, якобы, слово. — А в нем мужчины сидят с очень внимательными глазами.
Перед десертом гости разбрелись осматривать замок и сад. В голубом зале тихо звучала музыка — квартет старинных инструментов наигрывал нежные, украшенные легким дребезжанием челесты пьесы Люлли.
Потрескивали свечи, колебля трепетные язычки, благоухали фиалки, расставленные повсюду в низких широких вазонах, в распахнутых окнах на фоне ещё бледного, светлеющего к горизонту неба чернели стайки назойливой мошкары. Виктория огляделась — Алисы не было видно. От стола с напитками двигался к ней, небрежно держа два бокала и насмешливо улыбаясь, тот самый иллюзионист «с Лубянки».
…Хозяину вечера удалось исчезнуть на несколько минут, прихватив с собой Алису. Они поднялись по внутренней лестнице на верхний этаж и Лукка распахнул перед гостьей двери угловой комнаты. Алиса обомлела прямо на пороге. Конечно же, она узнала эту гигантскую кровать под балдахином «из виллы Боргезе», на которой они провели в Ассизи свою первую ночь. На стене у изголовья красовалась та самая фреска Джотто, где сквозь черты Девы Марии волшебно просвечивал облик Алисы.
— Мне сделали хорошую копию. Теперь совсем не обязательно гонять машину в Ассизи, чтобы посмотреть на тебя… А кровать я купил у сына владельца гостиницы. Сам разговорчивый сеньор умер… И вот ещё это, Лукка подтолкнул Алису к двери ванной комнаты. Там было все точно так же величественное седалище унитаза, мраморная купальня на львиных бронзовых лапах.
Алиса обхватила руками озябшие вдруг плечи и почувствовала навернувшиеся слезы. Лукка нежно обнял её, предоставив пролившемуся дождю свое черное фрачное плечо.
— Прости, девочка. Я думал, это получится смешно… Двадцать лет позади. У меня прекрасная жена, а я всегда буду любить тебя. Как мечту, как эти вновь и вновь расцветающие
