Читаем без скачивания Кодекс порядочных людей, или О способах не попасться на удочку мошенникам - Оноре Бальзак

На шестой день возвращается молодой художник; двадцати франков у него нет, но он готов отдать часы, лишь бы выручить картину. Еврей предлагает за нее приличную сумму; решительный отказ. Еврей удваивает цену; юноша хочет во что бы то ни стало получить картину; в конце концов сын Израиля предлагает половину той суммы, какую назвал англичанин. Юноша нехотя соглашается.

А картина-то была мазня мазней!..

Глава вторая

ДОМАШНИЕ КРАЖИ, КРАЖИ В ЛАВКАХ, КОФЕЙНЯХ, РЕСТОРАЦИЯХ И ПРОЧ.

Эти кражи ужасны, потому что их совершают люди, которым мы доверяем; уберечься от них трудно; потому и афоризмы наши будут немногочисленны. Нам остается лишь привести самые прославленные примеры.

Почтенные особы, которые, по прискорбному недостатку средств, вынуждены нанимать исключительно кухарок, должны, ради собственной безопасности, неустанно печься об их нравственности.

Большая часть домашних краж совершается во имя любви.

Любовник способен вдохновить кухарку на многие подвиги.

Вы знаете свою кухарку, но не знаете ее любовника.

Вы не имеете права запретить вашей кухарке иметь любовника, ибо:

1) любовники от кухарок независимы;

2) если ваша кухарка собирается выйти замуж, естественное право на ее стороне;

3) она всегда убедит вас, что завела любовника из самых лучших побуждений.

Итак, любовники и кухарки суть бедствия неотменяемые и нерасторжимые.

Обойдите все лотерейные конторы вашего квартала и выясните, покупают ли ваши слуги лотерейные билеты, и если покупают, то на какую сумму; весь вопрос в том, ограничиваются ли они своим жалованьем.

Ваши лошади всегда будут иметь вдоволь воды; овес — другое дело.

Проверить, что на самом деле происходит в конюшне, — задача не из легких.

Если вы сдаете свою квартиру, люди потянутся к вам косяком; не оставляйте ничего без присмотра.

Требовать, чтобы повар или кухарка, закупая провизию, не удерживали в свою пользу часть выданных им денег, — чистое безумие.

Вас обворуют больше или меньше, вот и вся премудрость.

Ваша горничная непременно будет щеголять в ваших платьях, ваш лакей будет примерять ваши фраки и снашивать ваше белье.

Отъезд в загородное поместье — превосходный предлог для того, чтобы избавиться от докучных посетителей, но он сулит вам немало бедствий.

Не успеете вы уехать, как челядь возьмется за дело: если у вас есть рог, трубить в него будет ваш камердинер; ваш ключник спустится в погреб за вином, лакей отправится на прогулку в вашем тильбюри вместе с горничной, которая без зазрения совести накинет на плечи хозяйскую кашемировую шаль; одним словом, в доме начнутся настоящие сатурналии.

Бойтесь полумер: либо доверяйте слугам во всем, либо не доверяйте ни в чем.

Кухарка, у которой любовник всего один, — женщина благонравная; остается выяснить, кто таков этот любовник, на что он живет, каковы его вкусы и пристрастия.

Если ваша домашняя полиция действует расторопно, вы не рискуете быть зарезанным.

Менялам непременно стоит обнести свою конторку прочной решеткой. Мы не раз восхищались отвагой ювелиров, которым защитой служит одно лишь стекло, а между тем они лучше, чем кто бы то ни было, знают цену брильянтам.

Искать слуг в конторах по найму — последнее дело; а по газетным объявлениям? — еще хуже.

Один умелец наделал ложек из посеребренной меди; каждый день он посещал по нескольку кофеен и везде ловко подменял ложки; этот промысел кормил его очень долго.

Хозяевам кофеен и рестораций на заметку.

Парижским розничным торговцам воры грозят больше, чем кому бы то ни было. Боевые действия здесь не прекращаются ни на минуту.

Однажды утром г-на Э…, известного врача, пользующего умалишенных, посетила дама лет сорока, еще моложавая и свежая. Госпожа графиня де*** прибыла к знаменитому доктору в экипаже.

Она приказывает проводить ее прямо в кабинет доктора и, едва сдерживая рыданья, обращает к нему такую речь: «Сударь, перед вами несчастнейшая из женщин. У меня есть сын; он дорог мне так же, как и моему супругу; это наше единственное дитя…»

Из глаз посетительницы рекой текут слезы — горючие слезы, какие Артемисия Галикарнасская проливала над могилой своего супруга Мавсола.

«Такое горе, сударь, такое горе!.. с некоторых пор мы дрожим от страха за нашего сыночка… В его возрасте так легко стать жертвой страстей… Он не знал отказа ни в чем, мы давали ему и деньги, и свободу, но в последнее время стали всерьез опасаться за его разум. Он постоянно толкует о драгоценностях, о брильянтах, которые он то ли продал какой-то женщине, то ли купил у нее; понять невозможно. Мы подозреваем, что он влюбился в женщину, быть может, женщину недостойную, и вошел ради нее в большие долги. Впрочем, сударь, мы с его отцом ничего не знаем наверняка; это только наше предположение.

— Ну что же, сударыня, привезите вашего сына ко мне…

— Конечно, сударь, завтра же в полдень.

— Договорились.»

Доктор провожает даму до кареты: он видит герб, видит лакеев.

Назавтра так называемая графиня отправляется к знаменитому ювелиру, выбирает украшение ценой в тридцать тысяч экю[31], долго торгуется, сомневается и наконец решается его купить.

Она забирает украшение, небрежным движением достает из сумочки кошелек, вынимает оттуда банковские билеты на сумму десять тысяч франков и кладет их на прилавок, но тут же забирает назад и говорит ювелиру: «Лучше пошлите со мной кого-нибудь, у меня нет при себе всей суммы, а дома муж заплатит вашему приказчику».

Ювелир делает знак своему помощнику и тот, радуясь возможности прокатиться в экипаже, отправляется вместе с графиней к господину Э…

Графиня стремительно входит в кабинет доктора, говорит ему: «Оставляю вам моего сына». Потом выходит и говорит приказчику: «Мой муж там, в кабинете, ступайте к нему, он вам заплатит». Юноша входит к доктору, а графиня быстро спускается по лестнице и садится в экипаж; лошади бегут рысью, а затем переходят на галоп.

— Ну-с, молодой человек, — говорит врач, — вы знаете, зачем вас сюда привезли. Расскажите мне, что вы чувствуете?.. Что творится в этом юном сердце?..

— То, что творится в моем сердце, сударь, не имеет ни малейшего отношения к вот этому счету за брильянтовое украшение…

— Эту историю я знаю, — отвечает доктор, тихонько отодвигая от себя счет, — отлично знаю.

— Если вы, сударь, знаете сумму, что вам мешает расплатиться?

— Ладно-ладно! Успокойтесь; скажите лучше, откуда вы взяли эти брильянты? И что с ними сталось?.. Объясните мне все не торопясь, я вас слушаю с величайшим вниманием.

— С вас, сударь, причитается девяносто тысяч франков.

— С какой это стати?

— Что значит с какой стати?! — восклицает молодой приказчик, и в глазах его вспыхивает огонь.

— Вот именно, с какой стати я должен их заплатить?

— Потому что госпожа графиня только что забрала брильянты у нас.

— Опять за свое; да о какой графине речь?

— О вашей жене!.. — И приказчик протягивает доктору счет.

— Должен вам заметить, юноша, что я имею счастье быть врачом и холостяком.

Тут будущий ювелир пришел в ярость, доктор призвал своих слуг, и они схватили приказчика за руки и за ноги, что окончательно вывело его из себя. Он стал кричать, что его ограбили, зарезали, поймали в ловушку. Однако спустя четверть часа он успокоился, объяснил все толком, и доктору открылась ужасная правда.

Как ни пытались оба одураченных отыскать ложную графиню, эта удивительная кража, задуманная так остроумно и имевшая последствием такую оригинальную сцену между врачом и приказчиком, осталась неотомщенной. Воровка замела следы очень тщательно: в роли лакеев выступали ее сообщники, карета была взята напрокат; так что история эта пребудет в памяти ювелиров как непревзойденный шедевр ловкости.

Хуже всех приходится рестораторам: они ведь не могут потребовать вернуть проданный товар назад.

Против таких краж наука бессильна.

Направляясь в покои госпожи де Помпадур, Людовик XV замечает человека, стоящего на стремянке и роящегося в шкафу; боясь, как бы человек не упал, король подходит поближе, чтобы придержать стремянку.

Скоро госпожа де Помпадур узнает, что ее обворовали; расспрашивая о подробностях, король понимает, что помог вору.

Это был один из самых блистательных подвигов в летописях мошенничества.

Торговцы должны с особенным подозрением относиться к тем людям, которые заказывают товары на дом.