Читаем без скачивания Гости незваные - Андрей Величко

Кроме того, присмотревшись к взаимоотношениям между служащими гостиницы, Александр понял, что они ему напоминают. Дисциплина тут не походила на ту, что Саша видел в гостинице, где работала мать, а гораздо более напоминала армейскую! И чтобы в такую организацию взяли на работу человека с улицы, да еще и без документов, пусть он сколько угодно хорошо разбирается в магнитофонах… Не бывает. А это значит, что его знакомство с Александрой и Мариной вполне могло быть подстроено и прием на работу тоже. А спектакль такого масштаба заставляет предположить, что тут работает государственная спецслужба. То есть она как минимум подозревает, откуда на самом деле явились Кисин с Кобзевым, а возможно, что и знает это точно. Что весьма неприятно, потому как в этом случае скорее всего придется коротать остаток дней в какой-нибудь намертво закрытой шараге, и степень комфортности жизни там будет зависеть от того, насколько Саша окажется полезен хозяевам этого мира.

Но стоп, осенило лаборанта, а почему мы тогда до сих пор гуляем на свободе? Либо все мои предположения — это плод паранойи, а на самом деле все обстоит именно так, как оно кажется. Тогда, если задать той же Марине несколько странный вопрос, она удивится. Ну и что, подумаешь, слегка удивился чему-то там дежурный администратор одной из московских гостиниц… Переживаемо.

Либо нас не берут оттого, что до сих пор чего-то ждут. А чего они могут ждать? Например, предложений о сотрудничестве! Или просто готовности к нему.

Да, решил лаборант, зайду к Марине прямо сейчас, пока решимость не улетучилась, а то с ней иногда такое бывает.

Так что Саша, пройдя в холл, отправился не в свой полуподвал, а поднялся на второй этаж, где сейчас должна была дежурить Марина. Действительно, она сидела за своим столиком дежурного по этажу и с интересом смотрела на лаборанта.

— Доброе утро, Саша, у вас что-то случилось? — приветствовала она его.

— Ну, можно и так сказать. Дело в том, что мне вдруг почему-то очень захотелось пообщаться с вашим начальством. Я имею в виду настоящее, а не Елену Львовну.

— Это вы зря, госпожа Комарова и есть мое самое настоящее начальство, ведь старший администратор — это должность, а звание у нее старший ликтор, — улыбнулась Марина. — Но если вы хотите, я могу доложить о вашем желании на самый верх. И что вы на меня с таким удивлением смотрите — я в чем-то не оправдала ваших ожиданий? Тогда уж объясните, в чем именно. Я должна была сделать круглые глаза и пролепетать «да что же это вы говорите, я не такая» или с воплем «ах, как давно мы все ждали этого момента» броситься вам на шею?

— Нет, — рассмеялся Саша, — это я просто немножко растерялся. Конечно, доложите, буду вам очень благодарен.

Марина сняла трубку своего телефона и что-то скороговоркой туда произнесла — кажется, просто набор цифр.

— Все, — пояснила она, — я думаю, что в ближайшее время с вами свяжутся.

До обеда Саша просидел в своей каморке как на иголках, но им никто не интересовался, даже вызовов не было. Однако когда он уже собирался пойти в столовую для персонала, раздался звонок от диспетчера:

— Господин Кобзев, зайдите, пожалуйста, в триста десятый люкс, там у гостя что-то с магнитофоном.

Интересно, подумал Саша, это действительно простой вызов или неведомое высокое начальство уже прореагировало? И, зайдя в гостиную, куда его проводил тут же исчезнувший коридорный, понял — да. Ибо там действительно стоял магнитофон, но не здешний похожий на «Тембр» уродец, а настоящий «Акай», точно такой же, как тот, который Саша начал ремонтировать незадолго до своей телепортации. А присмотревшись, Кобзев понял, что это просто тот же самый. Только он уже был собран, отремонтирован и негромко играл что-то из «Пинк Флойд».

— Ну, молодой человек, давайте познакомимся, кажется, уже пора, — с этими словами в гостиную вошел вроде бы смутно знакомый Саше господин лет пятидесяти на вид. — Меня зовут Георгий Андреевич Найденов, а ваше имя мне, как вы уже наверняка догадались, давно известно.

Саша в некотором обалдении пригляделся к гостю. Точно, канцлер, только не в черном мундире под Штирлица, а в джинсах и водолазке, и очки не зеркальные. Зато кот имелся и здесь. Правда, не рыжий великан, как на журнальной фотографии, а весьма мелкий, неопределенного цвета, почти без шерсти и с огромными для такого маленького существа ушами. В данный момент он путался под ногами у канцлера, время от времени недовольно взмякивая.

— Садитесь, что ли, — предложил Найденов, — вам скоро принесут обед, а я только что из-за стола, так что обойдусь чаем.

С этими словами он первым сел за стол, и мелкий кошак тут же запрыгнул ему на колени.

— Это что же, я настолько важная фигура, что ради меня из Питера сюда прилетает второе лицо в государстве? — поинтересовался лаборант, осторожно присаживаясь на край стула.

Кот на коленях у Найденова возмущенно мяукнул.

— Молодой человек, от мании величия очень хорошо помогает слабительное в лошадиных дозах, — усмехнулся канцлер. — Могу распорядиться, принесут вместе с обедом. Вам его в первое, второе или десерт? А насчет меня — просто я в этом году из-за вас не смог толком отгулять свой отпуск на даче. Ну и на выходные вырвался к семье, у меня тут в Нескучном саду дом, и жена с детьми сейчас там. Ехать здесь всего ничего, так что, услышав про ваше желание пообщаться с кем-нибудь из начальства, я и двинул сюда. Тем более, мне супруга все уши прожужжала о том, что раз уж я на отдыхе, то должен свято блюсти послеобеденный сон. Вот я и сбежал. И давайте начнем нашу беседу несколько необычно. Сейчас я расскажу вам, что случилось в вашем мире за двадцать лет, прошедших там с исчезновения подвала с установкой. Итак…

Глава 5

Надо сказать, что лаборант все же смог меня удивить. Услышав мое вступление, он предложил:

— А не сделать ли нам наоборот? То есть сначала я изложу вам, как мне представляется дальнейшее развитее событий. Вы-то это уже знаете, а я пока нет, и мне просто интересно, насколько и в какую сторону я заврусь в своих прогнозах.

Рекс повернулся ко мне и торжествующе фыркнул — мол, а я тебе о чем сразу промяукал? Нормальный парень!

Александр тем временем начал:

— Значит, на момент нашего отбытия обстановка в стране представлялось мне такой. Народ в большинстве своем просто ждал перемен, считая, что они всяко будут к лучшему, ибо хуже, чем сейчас, жить все равно нельзя. Но, по-моему, тут он проявлял неумеренный пессимизм и неверие в возможности человеческого разума. Можно жить хуже, еще как можно! И в самое ближайшее время ему предстояло в этом убедиться.

Тут моему гостю принесли обед, но он решил не отвлекаться и продолжил:

— Поначалу партноменклатура просто брала все, что плохо лежит, и загоняла за рубеж. Но хоть в Союзе плохо лежащее имелось в неимоверных количествах, оно должно было скоро кончиться, потому как желающих тоже хватало и, главное, их число постоянно росло. В конце концов те, кому элементарно не хватило, при поддержке незначительной части упертых идейных коммунистов могли попробовать устроить реставрацию. Если такая попытка и была, то она скорее всего кончилась неудачей, ибо в подковерных играх эта группа наверняка была слабее перестройщиков, а народной поддержки у нее быть не могло. Потому как никакой идеологии, кроме возврата в самый застой развитого социализма, никто придумать не удосужился. Наконец, это противоречило интересам номенклатуры национальных республик, которая тоже хотела свой кусок пирога.

— Да, — с интересом глядя на лаборанта, подтвердил я. — Такая попытка была, и кончилась она именно провалом, после которого Союз развалился на пятнадцать республик. А что, по-вашему, было дальше?

— Украв и загнав все, что плохо лежало, перестройщики обязаны были задуматься и том, как прибрать к рукам все остальное. Значит, должны быть сняты все ограничения на частную собственность, потому как они мешали дальнейшему растаскиванию страны. Например, лучшую часть оборудования с завода можно оприходовать и в рамках кооператива, но ведь сам-то завод останется! Ну, а дальше должна была дойти очередь и до природных ресурсов. А чтобы народ со своими накопленными за жизнь деньгами не путался под ногами у серьезных людей, эти деньги следовало обесценить. Реформу какую-нибудь провести, или, еще лучше, сразу поднять все зарплаты раз в пятьдесят, а вслед за этим цены — в сто. И выдать каждому бесплатно по две бутылки водки, во избежание проявлений недовольства.

— Правильно, — согласился я, — все почти так и было. Только сначала подняли не зарплаты, а цены, и не в сто раз, а в тысячу с лишним. Потом помаленьку начали подтягивать и зарплаты, но с куда меньшим энтузиазмом. И по две бутылки выдали не просто так, а обозвав этот процесс ваучеризацией и даже наспех сочинив теорию, что это есть путь к невиданному доселе процветанию.