Читаем без скачивания Ярче, чем солнце - Лора Бекитт

Однажды Кермит обмолвился, что давно покинул был Галифакс, если б не она, и Миранда была вынуждена признаться себе, что страшится его отъезда и не хочет его терять.

Конечно, она догадывалась, что у него случались далеко не невинные отношения с другими девушками, что он давно постиг те стороны жизни, о каких она не имела понятия. Но его сердце неизменно принадлежало ей, и, похоже, то был единственный якорь его одинокой бродячей жизни.

Понимая, что они слишком разные, что она никогда ему не достанется, Кермит все-таки продолжал о ней мечтать.

Миранда выросла в атмосфере, полной рассказов отца о пациентах и их болезнях, бесконечных недомоганий матери (помогавших Эбби Фишер держать дочь на коротком поводке), а Кермит никогда не болел, и его мускулы, равно как и воля, были тверды, как железо. Он с детства привык участвовать в уличных драках и пережил немало опасных приключений.

— Я собираюсь записаться в армию, — сказал Кермит, и Миранда вздрогнула.

Странно, что сегодня она дважды услышала это, причем от столь непохожих людей, как Кермит Далтон и Дилан Макдафф! Она, не выносящая вида крови, ран и увечий, как и упоминания о них!

Ей хотелось закричать и топнуть ногой. Какой смысл в кровавой бойне?! Отец Миранды говорил, что для сильных мира сего война — раздолье, широчайшее поле деятельности, тогда как простые люди вынуждены страдать и умирать.

— Зачем тебе это? Долг перед Родиной? — спросила она, полная презрения к никчемному показному героизму.

Он усмехнулся.

— Нет, долг перед самим собой.

Брови Миранды поползли вверх.

— Разве война — это что-то личное?

— То, что волнует человека, это всегда что-то личное.

— Почему тебя должна волновать война?

— Потому что я мужчина.

— Я не хочу, чтобы ты шел на войну. На мой взгляд, это глупо. Кого ты собрался защищать? Даже мне известно, что Канаде ничто не угрожает!

В ответ Кермит произнес то, чего она никак не ожидала услышать:

— В данном случае твое мнение не имеет значения.

Высоко подняв голову, она посмотрела ему в глаза.

— Дилан Макдафф тоже сказал, что запишется в армию.

Кермит задохнулся от возмущения:

— Что этому неженке делать на фронте? Да его прикончат в первом же бою! А еще вернее он сам сбежит — обратно к своему папочке! Послушай, ты в самом деле намерена с ним встречаться? Если так, то…

— Мне пора, Кермит, — решительно перебила она, — я без того задержалась. И, пожалуйста, оставь свои угрозы при себе.

Спустя несколько минут Миранда вошла в квартиру, где с рождения жила вместе с родителями. Это был замкнутый мир, душный, тесный и поразительно однообразный.

Ковер в гостиной был вытоптан: кое-где из его основы торчали похожие на солому нити. Абажуры ламп потускнели от пыли, вышитые сиденья стульев поблекли. От потолка кое-где отвалилась штукатурка, некогда блестящие полы из широких дубовых досок потемнели. Из оконных щелей сильно дуло.

Колин Фишер не думал о быте. Он был настолько увлечен своей работой, что был готов проводить время в больнице даже за бесплатно (что нередко и делал). Что касается Эбби Фишер, та была свято уверена в том, что все чудесным образом переменится с замужеством дочери.

А Миранда? Она просто не могла ничего изменить. Во всяком случае, так ей казалось.

— Почему так долго? — тусклым голосом произнесла лежавшая на тахте мать.

— В аптеке была очередь, — привычно солгала Миранда.

Такой «привычной лжи» на ее памяти было много. Например, когда она притворно сочувствовала материнским недугам. Когда на словах потакала желаниям родителей, понимая, что в реальности ни за что не захочет их исполнять.

Однако сейчас она была намерена сказать правду, будучи уверенной в том, что такая правда отвечает интересам матери:

— Мама, Дилан Макдафф пригласил меня в кино. Мне можно пойти?

Мгновенно приподнявшись, Эбби Фишер спросила:

— В кино? Дилан Макдафф? А кто это?

— Сын Грегори Макдаффа, владельца бисквитной фабрики, — небрежно произнесла Миранда.

— А где ты с ним познакомилась? — Эбби не была намерена отступать от своих принципов даже под страхом смерти. — Неужели на улице?!

— В аптеке. Он стоял за мной в очереди, и мы разговорились. Он недавно вернулся из Торонто, где получал образование.

— Не думаю, что у этого человека могут быть серьезные намерения. Он наверняка избалован женским вниманием.

— Он показался мне скромным, даже застенчивым.

— Почему он с тобой заговорил?

— Потому что я красива, — в голосе Миранды не было ни тщеславия, ни кокетства, лишь холодная уверенность. — Мама, если я не приму приглашения Дилана Макдаффа, то никогда не узнаю о его намерениях. В том, что девушка идет в кино с молодым человеком, нет ничего необычного, а тем более — страшного.

Эбби задумалась. Способен ли богатый юноша жениться на красивой, но не слишком обеспеченной девушке? Ей хотелось верить в чудеса такого рода, хотя она не сомневалась в том, что жизнь — это пьеса, где все развивается не хаотично, а по определенному сценарию и где каждый актер играет определенную роль, а потому испытывать судьбу не только неразумно, а даже глупо.

— Ладно, — сдалась она, — ты можешь пойти. Только возвращайся домой сразу после кино!

Миранда встрепенулась. Сам того не подозревая, Дилан Макдафф уже подарил ей глоток свободы! Подумав об этом, она испытала к нему, человеку, которого почти не знала, неожиданно теплое, почти нежное чувство и поняла, что с нетерпением ожидает их встречи.

Глава третья

В субботу на фабрике был короткий день, и, едва вернувшись домой, Хлоя принесла от хозяйки утюг, полный раскаленных углей: она собиралась погладить наряды, в которых им с Нелл предстояло пойти на танцы.

Для себя Хлоя выбрала темно-синее платье с многослойной юбкой и поясом с застежкой из серебристого металла. Она заплела темно-каштановые волосы в косу и тщательно уложила ее вокруг головы.

Свято веря в то, что больше всего рыжим идет травянисто-зеленый цвет, она предложила Нелл подходящее платье с блестящими пуговицами и широким поясом, который завязывался сзади большим бантом. Хлоя одолжила ей даже гладкие, как стекло, шелковые чулки, пусть и с бумажным верхом, и Нелл пришла в полный восторг: ей еще не доводилось носить такие изящные модные вещи!

— Ничего, — успокоила Хлоя, — как только начнешь хорошо зарабатывать, купишь себе все, что захочешь.

Девушка кивнула, при этом вспомнив, что собиралась отсылать большую часть заработка матери и сестре. Что же тогда останется для себя?