Читаем без скачивания DUализмус. Цветки календулы - Ярослав Полуэктов

Официант ухмыльнулся, глянул по сторонам, и рукой – хлесть! – и все бычки на проезжей части.

– Это потому, что дорога – не их территория, – догадался Ксан Иваныч.

– Их территория только до бордюра, – уточнил Бим.

– А там уже федералы, федеральевая земля, – сказал я. Не подумав, ляпнул. Лишь бы что-нибудь молвить.

– Федералы! Тут муниципалитет, а не федералы. И не путать с кантоном, – поправил Ксан Иваныч.

Кантон – гондон почти – и я принялся надрывать живот.

А Ксан Иваныч юмора не понял и продолжил.

А Бим понял, но тему не подхватил.

– Красная линия проходит по бордюру, – рассказывает Ксан Иваныч, он же архитектор, – А что? а правильно делают. Если у них такое правило – сорить, то сорить надо на чужой территории, а не на своей. У них межевание чётче, чем у нас. У нас по тротуару до ближайшего газона, а у них по бордюру дороги.

И совсем будто некстати так заявляет, а я-то знаю почему: «Завтра с утра идём на Монмартр. Знаменитую гору смотреть будем».

– А что это? Как переводится? Неужто Гора Большого Мусора?

– Район такой. В виде горы. Просто гора, а на ней Сан-Крекёр.

Мы с Бимом насторожились:

– Где эта гора? Что за санкрекёр? Пирожные, печенюшки?

Заколебал своей эксклюзивной едой. И так в каждой стране. А их было девять подряд. Есть заставит свой санкрекёр.

– Это рядом, – сказал Ксан Иваныч, – от гостиницы рядом. На северо-запад надо идти. Я там был в прошлую поездку (где только Ксан Иваныч не бывал!), я всё тут знаю.

– Так, может, тогда уже не пойдёшь? Зачем два раза ходить. Мы одни сходим.

– Пойду… хоть лестницы туда ведут крутые. У меня, понимаете ли, сердце.

– И у меня сердце, – пожаловался Бим. – А автомобили как туда ездют?

– Для них – для жителей – крутые улицы. И для машин также – серпантином они. Вот и пойдём по этим серпантинам на художников смотреть… И молчать!

– Что? – взвились мы.

– Это такой план, – рыкнул Ксан Иваныч, – план есть такой. Утверждённый план. Есть. Да, есть уже. Я вчера всё за всех продумал.

Надо же – выдумщик какой, – с вечера за нас планы продумывать!

– Мы твой план не согласовывали, – сказали мы с Бимом почти один в один.

Ксан Иваныч впялил в нас рентген. Был бы пистолет, пистолетом бы причудливо пригрозил.

Двое послушно сжались.

Ксан Иваныч расправил огромные, по-интеллигентному слегка ожиренные рамены свои.

– По фотографиям я бы и не подумал, что Монпарнас на горе, – сказал я.

– Монмартр! – крикнул Ксан Иваныч, – молчите уж… ну что за тупые… волосатые. Люди… блинЪ… Буркнул в себя, добивая: «Мнят себя архитекторами, а…»

– А не Монблан? – вдогонку, когда уже и так всё было ясным, как божий день, дурканул обосранный провинциальный волосатик Порфирий Сергеевич Бим-Нетотов.

– Ну, молчите, а? Ну, право, что за идиотов привёз, – возмущается настоящий звездатый и умнющий архитектор по имени Ксан Иваныч Клинов.

Мы пожали плечами. Привёз, так терпи. Уже и кураж что-ли запрещён?!

Вот так, в общем. Задумайтесь, русские граждане, над проблемой мусора, а особенно: с кем едешь на отдых! Мусор можно превратить в яркую туристическую особенность и смеяться над этим, а вот с кем едешь – это трудно поправляемая проблема!

10

Короче, с Бимом мы договорились так: курить будем исключительно в окно, а не в помещении. Бычки складывать на карниз, – там щель глубокая – не выдует, – а перед отъездом соберём всю эту кучку, – сколько там? Ого, уже пачка растыкана, и всё, заметьте, – Порфирий, ты засёк? – ещё родное, из России: Винстон и Бимовские Нексте… и выкинем, как полагается, в урну. Урна в туалете. Туалет там – это не просто туалет, а целая комната со своим окошком и приличным холльцем… Во! Хольц приплёлся! Где сейчас этот Хольц? В Молвушке. Пиво допивает и скоро спать пойдёт. А мы тут. А он там. А мы ещё не пили с утра. Какие молодцы. А вот сегодня по культурному попробуем догнать упущенное…

Нет же! Бим всю нашу утреннюю культуру попортил: он полез в авоськи и глотнул из своего запаса.

…Вчера было так цивилизованно, потому что неожиданно для всех мало. Но для сна это полезно. Не надо вскакивать в туалет и будить друзей шлёпаньем тапками.

Тапки в гостинице есть.

– А неплохо бы тапки с собой забрать. – Это размечтался Бим. – Я в тапках на Эйфеля пойду.

– А бревно-то твоё типа Пень в багажнике, а машина в гараже, – напомнил я.

– Э-з-э, – протянул Бим, – Ксань, а пойдём сначала в… – И не успел сказать, как…

…Как Ксан Иваныч сразу всё понял, вскочил со стула и взъерошился: «Никаких брёвен! Ради твоего бревна в гараж не попрусь».

Вот те, называется, и друг. Бим тыщи километров бревно вёз, он живой, он его друг Пень, а в самом Париже его и «прокатили». И кто прокатил? Сам Клинов Ксан Иваныч. Лучший друг Бима! Вот же чёрт, как вышло!

– А я тогда не пойду на Эйфеля, – обиделся Бим, надеясь нас разжалобить, – что я там без Пня и валенок буду делать?

Но, попёрся. Но не в валенках, и не в тапках. Забыл перед походом одеть, или лень было подниматься в номер, хотя в отеле был лифт.

Его сандалии уже грязные и всегда трут ноги, хотя и растоптанные, а тут абсолютно мягкая, белоснежная бязь! И нет хозяйской надпечатки.

– Можно брать, – говорят в некоторых гостиницах, – за них вы уплатили, а реклама по миру пойдёт.

Будто за халявными тапками в Париж теперь всё рванут.

Бим, перед тем, как зашмыгнуть в гостиничную дверь, заглянул за угол, ворвался в магазин, растолкал прилавочный народ, и купил себе литр пива. Это меньше его часового минимума. Все аж удивились экономии.

Я решил, что у Бима стал заканчиваться суточный евровый паёк.

– Это мне на утро, – примиренчески сказал он, – в «швинский» стол такого добра не включат.

Точно, не включили в шведский стол пива. Но: за отдельную плату было и пиво, и вино, и прочие напитки.

ПЛЮС ПАРИЖУ!

Запишем плюсик в блокнот.

11

Итак, Бим всегда спит голым. 1/2 Эктов про это уже писал. Кажется, роман называется «За гвоздями в Европу»… Хотя, блин, какой это роман – так себе солянка и обман зрения. Все в Угадайке плюют на этот роман… Пазлы какие-то… рваные, и читают его только потому, что меня знает полгорода и им любопытно, каким образом я там «ссу на Мрассу», и какого размера у меня член. Я тоже эти пазлы – надо же слово такое придумать – от слова пё… да ладно уж, – просто читал. (Чёрт, эту фразу с «пё…» чистоплюи тоже припомнят.) От корки до корки и несколько раз причём. Искал ложь и карандашом подчёркивал преувеличения. Конечно, там есть частица правды, потому что я ему – тому 1/2 Эктову подробно рассказывал, включая способ прикрепления палатки к земле гвоздями, но не пригодился вариант, ибо палатку так и не раскинули ни разу. А он, сволочь, или кто он там, записывал всё в свой грёбаный диктофон. С членом он приврал. Член как член, ничего особенного в нем нет. Я про член вообще ничего не диктовал. Всё это чистой воды выдумка из говняного его пальца. Про механическую сочинительницу ДЖУ-1, вбитую в джипиэс, обнародовал только в Париже и только своему ближайшему другу. Бим удивился, и будто бы поверил. А на самом деле неоднократно проверял, стуча втихаря по коробке со всех сторон и ища нужную кнопку.

Феров ему! Секретик заключался не в кнопке, а в комбинации кнопок.

Испорченный он, и гнусный тип, этот 1/2Эктов. Разве что не голубой; но ему до этого голубого только один шаг сделать. Спрошу как-нибудь при встрече честно. И объясню, что мне лучше видно, какой у меня член. Член у меня родной и мною горячо любимый, особенно по утрам, когда с просыпа встаёт, а там у него в книжонке – бумажный и приукрашенный. Вроде главного героя. Будто бы он мной руководил, а не моя умнющая голова с термопарой… Нет, механический сочинитель – вот это настоящая вещь. Опасная для мира вещь. Хуже бабы. Хуже вулкана, если каждому писателю дать. Да что писателю: дай обывателю наиобыкновеннейшему, возомнившему и что? А что? Пи, пи, пи и… и здец литературе! Нельзя ходить с голыми пятками – правило вулканических прогулок. Не догоняю возможностей.

– Медь, железо, газ. Возгонка. Тыща градусов. Маска. Скафандр. Венера. Застряли. Запах палёного. Образование новых минералов…

– Чаво?

Тут же писк:

– Отвлеклись. Ездец, 3,1415, π, Никарахуя, пи-пи-пи, золото, жилы, платина, текут, пи-пи-пи.

Бля-а-а! Щас сгорит.

Нет, недоработанная ещё штучка. Ща точно сгорит! Выключаю прибор. Он ещё и недоволен. Точно, баба он…

Потом 1/2Эктов приставал неоднократно: а как вот тут у вас было, а вот здесь это ты пёркнул, или это был Порфирий, или он изначально ослышался?

У него диктофон какой-то хлипкий, постоянно барахлит, а про Париж у него вообще все записи пропали. А Малёха, надо сказать честно, мои записи все прослушал – я ему скидывал всё в ноутбук – а потом, поняв, что там про него нет ни одного хорошего слова – а мы с Бимом про него немало правдивых слов сказали – всё вычистил, думая, что я забуду. А у меня память о-го-го! Даже Бим удивляется. А ларчик тут простой. Я гляжу на фотографии – а их немеряно – и тут же всё слово в слово будто оживает или просыпается. Инфраструктура мозга. Мозжечок, правая половинка, совместная работа, творчество, органы чувств, изображение…