Читаем без скачивания Последний день на планете Земля. Сборник рассказов - Михаил Михайлович Сердюков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
чувствам приведет поцелуй, знаю эмоции от сокровенных признаний, от просмотра фильмов, от прочтения книг, от вкусного ужина – я знаю, что ожидать. Ум насытился ежедневными действиями, повторяющимися изо дня в день, его не заводит день сурка, он окончательно уснул. Но сегодня произошли трансформации, теперь ум остр, как раньше, когда я познавал неизвестное. И всему причиной – страх, адреналин, который впустил топливо в сонный разум. Теперь он хочет жить, теперь ему хочется выжить.
Только издевка, которой наградила меня природа или Бог, настолько извращенная, что убивает любые силы на борьбу. Если человек приобретает невиданные способности, ощущая врага, видя его, то настоящая ситуация действует противоположно – обезоруживает и связывает в бессилии волю.
Сейчас я понимаю: моя поездка к Ольге лишь побег от своих мыслей, возможность не погружаться в свои переживания, ведь, когда движешься, мир пролетает перед глазами, отвлекая от внутренних диалогов. Но мои мысли все же выходят наружу. Они, как горячий гейзер, прорываются через слои грунта и бьют фонтаном. От себя не убежишь. Все, что я подавлял, все, что я боялся осознать в себе, сейчас грызло меня изнутри. Все мои внутренности перекручивались в мясорубке моих страхов, и в тот момент я принял свою ничтожность.
– Вселенная, ты победила, – прошептал я, найдя свой взгляд в зеркале заднего вида.
И как только я признал это, переживания сдуло ветром принятия. Я успокоился. Мою клинику посетил лучший врач. Он ударил меня кирзовым сапогом, а потом положил лед на ушиб. Человек в белом халате сделал простую вещь – он показал мне две противоположности: боль и наслаждение. Он настолько мудрый, что сначала дал мне испытать одну сторону, а потом проявил другую, и только тогда я понял, что мне нужно: мне нужно – счастье. Пускай эти последние часы моей жизни будут наполнены счастьем, а что мне еще остается? Если только мое внутреннее состояние в зоне моего контроля! Пускай весь мир рушится, но внутри я останусь счастливым.
Я посмотрел на время – 17:42. Еще светло, но Луна хорошо видна, потому что она стала гораздо ближе к Земле.
«Евгений Васильевич ошибся, – сказал я сам себе. – Если бы Луна двигалась по спирали, то она выпадала бы из виду, но сегодня я весь день
вижу ее, вижу, как она приближается к нам. Значит, мы все же ощутим удар? Значит, нас не затопит, а хорошенько трясанет?»
Мелькание деревьев за окном наводило на однообразные мысли. В основном они были связаны со страхом – что меня ждет в городе, ведь все уже знают о том, что происходит. Луна заняла собой почти все небо, она была рядом, ее можно было коснуться рукой. Не попытаться зажать большим и указательным пальцем, как на фотографии, а утопить в ней всю ладонь – такая она была большая.
Из-за вынужденных задержек, в седьмом часу я увидел перед собой стелу с гордой надписью: «Оренбург». Тишина и безлюдье испугали меня, но, проехав еще несколько километров, я понял, что это было только начало новых испытаний. Справа от дороги горел легковой автомобиль. Языки огня облизывали его стальные детали, людей по-прежнему не было. Сбавив скорость, я ехал аккуратно, осматриваясь по сторонам. Складывалось впечатление, что в этот город заглянуло несколько Годзилл, которые неплохо провели тут время. Разбросанные вещи, разбитые окна, копоть. В вечерних сумерках это выглядело, мягко говоря, пугающе. Крутя головой, как встревоженная курица, я пытался найти что-нибудь живое, но перед моим взором представало только следствие чьей-то агрессии. Здесь был бунт. Людей столкнула горючая смесь неизбежности и бессилия, а искрой пожара стал страх, который одурманивал безвольных слабаков, ищущих любой возможности отомстить этому миру.
Выехав на центральную улицу Оренбурга, я увидел потрясающую картину: аллея, уходящая вдаль, упиралась в центр Луны, которая уже нахальным образом заняла все небесное пространство. Следы недавней схватки и мое одинокое перемещение в тишине пугали меня. Я пытался найти тела мертвых, но их не было. Может, все обошлось без жертв, но тогда где все горожане?
Я снова задрал голову вверх, и мой взгляд уловил в окне жилого дома ребенка. Как только тот заметил, что я на него смотрю, он задернул штору. В этот момент раздался сигнал воздушной тревоги. Я схватил телефон, на нем появилась сотовая связь. В домах, которые проезжал, началась суета; одним разом, как по взмаху волшебной палочки или по команде военного командира, во всех окнах включился свет. Люди стали высовываться из них, в одном окне могло торчать несколько человек. Какие-то события загнали их в свои жилые коробки, и это в последний день жизни, – пугающий факт. Звук сирены не смолкал. Люди из окон, провожая мою
машину взглядом, ковырялись в своих телефонах и, как в синхронном плавании, одновременно подносили их к уху. Город ожил, но самое страшное ждало меня впереди.
Когда и я взял сотовый, чтобы сообщить Ольге, что приехал и мы скоро сможем увидеться, в зеркале заднего вида показалась толпа обезумевших людей. Они неслись, держа факелы и самодельные биты, в разорванной одежде и с безумными глазами, как в фильмах про зомби. Не думаю, что они решили взять у меня автограф как у проделавшего путь из Самары до Оренбурга. Их угрожающие крики перебивали звук воздушной тревоги. Толпа побежала за мной, решив меня линчевать. Я резко ударил по газам, тараня брошенные автомобили на моем пути. Сотовый телефон упал под пассажирское сиденье. С выступившим потом на лбу и бегающими глазами я истерически прокричал:
– Я не вампир! Я не вампир!
Ведь это так напоминало охоту на старину Дракулу.
Отставая, толпа начала кидать палки, дубинки и горящие предметы мне вслед. Одичавшие люди были здорово расстроены.
Сирена не утихала. Не сбавляя скорость, я прислушался к звуку, который исходил откуда-то снизу. Это был мой телефон. Нагнувшись, я попытался достать его. Наконец, нащупав, схватил мобильник, на экране шли секунды разговора, на том конце была Ольга.
– Алло! Алло! Алеша! – кричала она.
Я, еле сдерживая слезы, пробормотал:
– Я тут. – Все шумы вокруг стали приглушенными, я попал в звуковой вакуум.
– Алеша, ты где?
– В Оренбурге! А ты дома? – пытаясь быть хладнокровным, спросил я. –
