Читаем без скачивания Спасение - Николас Спаркс

Нагнувшись, он начал выдергивать длинные стебли травы. Его воспоминания о Мейсоне Томасе Макэйдене резко обрывались тем страшным днем. Сколько он ни пытался, ему никогда не удавалось представить, как мог бы выглядеть отец, если бы остался жив. В его памяти отцу всегда будет тридцать шесть – столько же, сколько сейчас было ему самому. Фотография отца стояла на каминной полке в гостиной, и Тейлор видел ее каждый день на протяжении двадцати семи лет.

Снимок был сделан теплым июньским утром за неделю до несчастного случая. Отец с удочкой в руке спускался с веранды. Они собирались на реку порыбачить. Тейлор задержался в доме, а мать, спрятавшись за машиной, окликнула отца, а когда тот обернулся, нажала на спуск фотоаппарата.

Она отправила пленку в лабораторию, поэтому фотография и сохранилась. Джуди забрала ее уже после похорон и, глядя на нее, долго плакала, а потом спрятала ее в свою сумочку. Для кого-то это был обычный любительский снимок – Мейсон Макэйден выходит из дома, волосы растрепаны, – но для Тейлора он запечатлел самое главное в его отце – тот неукротимый дух, который делал его таким, каким он был. Через месяц после его смерти Тейлор незаметно вытащил фотографию и рассматривал ее в постели, пока не заснул. Зайдя к нему в комнату, мать обнаружила его спящим с зажатой в руке фотокарточкой. Тогда она отнесла негатив в лабораторию и сделала новый отпечаток. Тейлор вставил его в рамку, которую сам смастерил из четырех палочек от мороженого и куска стекла. С тех пор прошло немало лет, но ему ни разу не пришло в голову заменить рамку.

Тридцать шесть. Отец на фотографии такой молодой. На худощавом лице едва заметны намечающиеся морщины. Почему же он казался ему старше, чем сам Тейлор чувствовал себя сейчас? Может, потому, что отец жил более полной жизнью? Или это впечатление связано с тем, как он относился к отцу, вплоть до последнего дня, когда они были вместе? Тейлор не знал и, по-видимому, никогда уже не узнает. Ответы на его вопросы были похоронены вместе с отцом много лет назад.

В его памяти почти не осталось воспоминаний о первых неделях после смерти отца: о похоронах, отъезде к дедушке с бабушкой, о кошмарах, мучивших его, когда он пытался заснуть. Было лето, занятия в школе закончились, и Тейлор проводил большую часть времени на улице, стараясь забыть то, что случилось. Затем мать подыскала новое жилье, и он начал понимать, что она пытается ему внушить: теперь нас только двое и мы должны жить дальше.

После того рокового лета Тейлор вернулся в школу. Исправно переходил из класса в класс, играл в футбол, баскетбол и бейсбол. Его можно было бы назвать жизнерадостным, если б не одно странное свойство – даже в кругу приятелей он держался немного особняком. Единственным его настоящим другом был Митч Джонсон. Летом они ходили на охоту или на рыбалку – только он и Митч. И хотя сейчас Митч был женат, они продолжали эту традицию, если позволяло время.

Учебе в колледже Тейлор предпочел работу. Выучился плотницкому ремеслу, окончил курсы, чтобы получить лицензию подрядчика. Так как надо было зарабатывать на жизнь, устроился на работу в гипсовый карьер недалеко от Литл-Вашингтона. И хотя в результате его теперь по ночам мучил кашель, к двадцати четырем годам Тейлор сумел скопить достаточную сумму и смог начать собственное дело. Он брался за любой заказ, нередко занижая цену, чтобы расширить свой бизнес, и за последние восемь лет добился того, что работа обеспечивала ему приличное существование. Правда, жил Тейлор по-прежнему в маленьком доме, и пикапу его было уже шесть лет, но его вполне устраивала такая жизнь, другой он и не хотел. И частью этой жизни была служба в добровольной пожарной команде. Мать пыталась его отговорить. Это был единственный случай, когда он сознательно пошел наперекор ее желанию.

Конечно, Джуди мечтала о внуках и нет-нет да и намекала об этом Тейлору, который лишь отшучивался и переводил разговор на другую тему. Он так и не обзавелся женой, хотя дважды казалось, все к этому идет. В первый раз это случилось, когда ему было чуть за двадцать и он начал встречаться с Валери. Она к моменту их знакомства только что пережила крушение предыдущего романа и ухватилась за Тейлора, как за спасательный круг. Валери была на два года старше, Бог не обделил ее умом, и какое-то время все у них было неплохо. Но ей хотелось чего-то более серьезного. Тейлор честно сказал, что не готов к этому и, возможно, никогда не будет готов. Постепенно их пути разошлись. Последнее, что он о ней слышал, это что она вышла замуж за адвоката и живет в Шарлотте.

Затем была Лори. Ее направили в Идентон работать в банке. В ней чувствовалась какая-то детская наивность, которая пробуждала в Тейлоре стремление защитить ее от возможных обидчиков, но потом она тоже стала требовать от него больше, чем он готов был ей дать. Сейчас Лори была замужем за сыном мэра, воспитывала троих детей.

К тридцати годам Тейлор успел хоть раз назначить свидание большинству одиноких молодых женщин в Идентоне. Когда ему исполнилось тридцать шесть, таких в городе почти не осталось. Жена Митча Мелисса несколько раз пыталась с кем-нибудь его познакомить, но ее старания окончились ничем. По словам Валери и Лори, он никого не пускал себе в душу. И хотя Тейлор понимал, что они желают ему добра, их попытки поговорить с ним на эту тему ничего не изменили, а может, и не могли изменить.

Вырвав разросшуюся траву, Тейлор выпрямился. Прежде чем уйти, прочел короткую молитву в память об отце, затем дотронулся до надгробия: «Прости меня, отец. Прости».

Когда Кайла привезли в больницу и Дениз убедилась, что он не пострадал, весь мир казался ей прекрасным. Но уже через неделю суровая действительность напомнила о себе. Сейчас Дениз сидела за столом в тесной кухне, стараясь разобраться в лежавших перед ней бумагах.

Ее пребывание в больнице покрывалось медицинской страховкой, но не целиком. «Дацун» после аварии годился только в утиль, а Дениз застраховала лишь гражданскую ответственность. Хозяин закусочной, добрая душа, разрешил ей не выходить на работу, пока она окончательно не поправится. И вот прошло уже восемь дней, за которые она не заработала ни цента. Надо платить за телефон, газ, воду и электричество. И в довершение ко всему прислали счет на семьдесят пять долларов за эвакуацию машины.

Для оплаты коммунальных счетов можно воспользоваться деньгами, оставшимися у нее в банке. Их должно хватить и на питание, если быть экономной. В этом месяце им часто придется есть каши и хлопья с молоком, это уж точно. Пятьсот долларов за больницу можно оплатить по кредитной карточке. К счастью, Ронда, ее напарница в закусочной, согласилась подвозить Дениз на работу и домой. Так что остается только счет за эвакуацию, но фирма сама предложила забрать в счет оплаты ее разбитый «дацун».

Итак, подведем итог. Каждый месяц надо будет вносить деньги за превышение кредита по карточке. И еще по городу она теперь станет ездить на велосипеде. На велосипеде… Боже праведный! Ну, ничего, хотя бы будет в форме. Она представила, как люди будут говорить: «Вот это ноги. Мышцы будто стальные. Как вам удалось этого добиться?» А она ответит: «Катаюсь на велосипеде».

Дениз не смогла удержаться от смеха. О господи, ей двадцать девять лет, а она будет говорить людям, что катается на велосипеде.

На следующий день Кайл с утра пораньше прошлепал босиком через спальню и забрался к Дениз в кровать. «Ма, паснис», – зашептал он. Когда она со стоном перевернулась на спину, Кайл вскарабкался на нее и попробовал поднять ей веки своими маленькими пальчиками. Это занятие его очень развеселило. «Аткой газа, ма», – повторял он и, несмотря на столь ранний час, Дениз засмеялась вместе с сыном.

Еще больше подняла ей настроение Джуди Макэйден, которая позвонила в начале десятого, чтобы узнать, можно ли ей навестить их на следующий день после обеда. Ура! Позавтракав, Дениз вынесла на улицу велосипеды. Затем помогла сыну застегнуть шлем, и они отправились в город. На небе не было ни облачка. Кайл ехал впереди. Для него эта поездка была настоящим приключением, и он крутил педали, забыв обо всем на свете. Машин было мало, тем не менее Дениз каждые несколько секунд кричала:

– Не уезжай от мамы… Стой!

– Остановись, солнышко, машина… Стой!

– Осторожно, яма… Стой!

«Стой!» было единственной командой, которую Кайл действительно понимал. Услышав ее, он давил на тормоз, опускал ноги на землю и поворачивался к матери с широченной улыбкой на лице, словно говоря: «Как здорово! Ну почему ты такая грустная?»

Когда они добрались до центра, Дениз была на грани нервного срыва. Она поняла, что велосипед – это не выход, и решила попросить Рэя добавить ей две смены в неделю. Если до предела сократить расходы, то, расплатившись с долгами, она, возможно, сумеет за пару месяцев скопить на подержанную машину. За пару месяцев! Да к тому времени она с ума сойдет от такой жизни.