Читаем без скачивания Голос Вселенной 1993 № 9-10 - Юрий Дмитриевич Петухов

Все началось в мае этого года, началось неожиданно. Я проживаю в двухкомнатной квартире одна после смерти мужа. Квартира тихая уютная. Никогда нигде не текло, никаких шумов, за окном дворик, деревья, тишина. И вдруг начались ночные шорохи, стуки, скрежет. Я вставала, все проверяла… ничего подозрительного не было. А я боялась воров, сейчас вообще по телевизору всякие страсти про преступников говорят и показывают. Не поверите, за неделю меня эти ночные шумы вымотали совершенно. И тогда я догадалась, пошла к знакомой врачихе. Та очень быстро, по-свойски всю меня обследовала, к другим врачам направляла… ничего не обнаружили: и с головой, и с нервами все в порядке. Спать я ложилась, а сама рядом клала старую чугунную сковородку. А тут еще кошка моя Нюська, стала какой-то ненормальной: вся взъерошенная, пугливая стала, глаза дикие. Раньше она гуляла сама по себе, самостоятельной очень была. А тут все жмется ко мне… или уходит надолго из дома и не показывается. Вот в ту ночь ее тоже не было. Разбудил меня шум на кухне. Вставать страшно, вдруг воры прибьют – пускай лучше забирают, чего им надо и уходят. Лежу, а душа в пятках, валидол под языком. Час шумят, второй… думаю, вот наглые! А потом все-таки встала, тихо-тихо пошла, на цыпочках. Из коридора заглянула на кухню – никого. И тут сахарница со стола и прямо на пол, разбилась. Я пригляделась, а ночь-то полнолунная была, все видно, а на полу лежат ложки, вилки, битая посуда. Я к окну – закрыто, стекла целые. Дверь проверила – на замке. И опять – чего-то грохнуло. И вот тогда я поняла сразу – это полтергейст, я сто раз слышала про эти штуки, даже показывали по телевизору. Но почему вдруг в моей квартире, ведь у меня всегда все тихо было! Я убирать не стала, а прямо утром – в милицию: так, мол, и так Они пришли, все обследовали, сказали, что преступников некому ловить, а вы тут со своими полтергейстами лезете, мешаете работать, а сами все так намекали, что, дескать, напилась и сама все побила и пороняла. Я на них сильно рассердилась и обиделась. Больше к ним не обращалась. Вызывала из ЖЭКа нашего, так меня обматерили… и все!

Я дверь в комнату, где спала, стала на щеколду закрывать, страшно. А шум и грохот каждую ночь. Не выходила четыре ночи подряд, боялась. И вдруг дикий визг. Я сразу не поняла, что это Нюська орет. Бросилась ей на помощь. И чуть не упала. Нюська висит прямо в воздухе посреди кухни и орет как резанная. Шерсть дыбом! Глазища горят! Когтями воздух полосует! Хвостом вертит! От страха у меня сердце застыло – думаю, какой-то дьявол в нее вселился, подойти нет сил.

А посуда бьется, шкаф мой шатается, гремит, как в землетрясении будто. Полотенца и тряпки посудные в воздухе летают. А Нюську спасать надо. Бросилась я к ней, ухватила рукой поперек и к себе тащу. Она мне всю руку исцарапала, не поддалась. А потом ее как об стену шмякнуло, вывернуло всю – она молнией с кухни вылетела. А мне уже не до нее, чувствую, как какие-то холодные волосатые руки будто касаются моей головы, шеи, спины, а ничего не вижу – нет никого, совсем нет! Я бегом с кухни, в комнате заперлась. А тут шум из другой комнаты, да еще сильней. Еле ночь пережила. Пошла к соседям. А они говорят что все тихо было – так, мол, еле слышная возня за моей стенкой, им это не мешает, дескать. Я в церковь ходила. Но так и не решилась исповедаться батюшке, непривычно мне это, муж коммунистом был, сама неверующая. А ночевать одной в страшной квартире не могу, хоть режь. Упросила нашего жэковского водопроводчика, чтобы он ночью посидел на кухне, пришлось ему две бутылки купить. Он сказал, что за бутылки хоть десять лет будет сидеть и полтергейстам этим покажет кузькину мать. Ночью на кухне и в комнатах был такой шум и грохот что я подумала убили его там. И впрямь, утром захожу: а он валяется под столом весь избитый, в синяках и крови. Проснулся когда, говорит, ничего не помню, наверное, сам ударился. На вторую ночь он остался, ночевал в другой комнате, бутылки опять выпил… а потом на меня все косился, будто подозревал, и сказал, что больше не придет ни за какие бутылки, ни за какие деньги, обозвал ведьмой старой. Чуть не прибил. На следующую ночь кто-то ломился в мою дверь, чуть не вышиб. Я уже окно открыла, думаю, буду прыгать со своего третьего этажа, но не дамся полтергейсту. Еле ночь пережила утром разгром был жуткий. А Нюська лежала в ванной, разорванная на две половины, я над ней проплакала битый час. Потом стала всех знакомых и дальнюю родню обзванивать, спасите, мол, все, нет больше терпения! Никто мне не верит. Но одна дала адресок, фамилию. Я бегом туда. А это какой-то центр аномальных явлений и каких-то контактов с кем-то. Меня выслушали и дали другой адрес и другую фамилию. Пошла я туда, на Никольскую, долго в закоулках найти не могла. Потом нашла. Человек там сидит, седой, глаза черные. Он сразу сказал – ничего рассказывать не надо. Полтергейст? Да, отвечаю. А он говорит, вам никто никогда не поможет, лучше уехать из Москвы, бросить квартиру. А мне ехать некуда. Тогда он сказал, что никуда со мной не пойдет, что ничего нового для себя он там не увидит, все ему и так знакомо, рисковать он не может. Но зато может научить видеть этих полтергейстов. Я согласилась на свою голову. Он ничего не делал, просто встал, положил мне руки на голову и чего-то сказал непонятное. Я оцепенела. А когда пришла в себя, он сказал, мол, идите, больше ничем он помочь не сможет. От денег он отказался. Посоветовал все ценности унести к родным или знакомым. Выпроводил. У него там целая очередь была.

После этого началась такая жуть, что сама не понимаю, как еще жива. Нюську я закопала во дворе, под деревом. На ночь ушла к соседке, через квартиру. Всего три ночи я у нее ночевала. А сама к своей двери подходила, ничего, кроме слабой возни, не слышала. А потом все-таки решила: нельзя дом бросать. И ушла на ночь к себе. Вот после этой ночи меня перестали к себе пускать не только соседки, а и родня