Читаем без скачивания Альпийские каникулы - Марина Серова

– Тихо, тихо! Я помню все, что обещала. Доскажи наконец, и дело с концом.

– Или конец в деле! – Жорик заржал и бросился в наступление. Пришлось отстраниться, он, пролетев мимо, ткнулся носом в палас. Полежав немного, поднял голову и засопел шумно.

– У меня кровь из носа пошла.

– Граф, вас ждут великие дела! Комм цу мир!

– Щас.

Пошатываясь, Жорик встал и схватился за край стола. Помотал головой.

– А что это было?

Я пересела на его стул и похлопала ладонью по сиденью своего. Он тяжело вдавился в него.

– Жо-рик! Как мне стать баронессой?

Он поднял мутные глаза:

– Запросто, обратись к «Зейдлину и Гальперину». Дам адрес, если ты…

– А если сразу к твоему дяде?

– Можно и так, но только через меня.

Жорик еще пытался рыпаться, но уже осоловел.

– Дядя в Мюнхене живет?

– Что?

– Дядя живет в Мюнхене, в Нойхаузене?

– Нет. В Аллахе, у него там дом, как замок. И замок, как дом.

Я встала, а Жорик, уже щекой, припечатался к столу. Я подхватила его под плечи и поставила на пол.

– Мы уже? – Не знаю, что он имел в виду. Но сам-то он явно уже спал. Усосать геройски полтора флакона виски, не считая того, что раньше было, – это что-то.

Я утолкала его в ванну, вытребовав напоследок ответа на вопрос: сколько времени ему пришлось ожидать документов на этот титул и сколько это стоит. Четыре месяца и семьдесят тысяч баксов. О’кей.

Вернувшись в комнату, я закурила и села в кресло.

– Спишь, Зигрид? – спросила я.

Она медленно повернулась – лицо опухшее, глазки совсем заплыли. И тушь вся расползлась кругами.

– Я ни разу не спала, Таня, – сказала она.

– Знаю. Поехали ко мне домой?

– Да.

Всю дорогу Зигрид молчала и терла себе щеки. У меня дома она разговорилась. Мы не спали всю ночь. Под утро я уже вообще ни черта не соображала, может, поэтому и согласилась на столь гиблое дело.

Искать в Германии киллера русской мафии, убившего Георга фон Циттенбурга! Если бы я не чувствовала своей вины за его смерть – вины теоретической, разумеется, я бы ни за что не согласилась. Еще Жорик этот – угораздило его прийти хвастаться именно в этот вечер! Мог бы и на следующий…

Честно говоря, я очень жалела о своем опрометчивом решении. Но деваться было некуда. Гонорар обговорен. Зигрид оказалась девочкой не бедной и почти не торговалась. А зря.

Через неделю я вновь ступила на землю Мюнхена. Только на этот раз со стороны аэропорта в Эрдингер-Мосе. До квартиры Зигрид в районе Фрейман мы добирались целых два часа. Я брюзжала всю дорогу, настроение было хуже некуда.

Перед отъездом я нарочно попостилась – не курила целых полдня, долго перекатывала в руках кости и очень просила их дать мне совет и ответ. Попроще что-нибудь и поконкретнее. И что я получила?

Так иногда получается с мужчиной: ждешь от него определенности, а получаешь ребус. Вот я и получила: 4+20+25 – «В принципе нет ничего невозможного для человека с интеллектом».

Очень мило! Особенно если учесть, что человек с интеллектом на такое дело просто не поднимется. Интеллект и помешает. А Зигрид просто заболела от жажды мести. Баварцы – они ведь тоже горцы. Немецкие чеченцы, только в коротких штанишках. И в шляпах с петушиными перьями.

Квартира Зигрид была в старом доме на втором этаже. Нужно подняться по широкой импозантной лестнице до середины, и сразу же слева – огромная деревянная дверь. Больше квартир на втором этаже нет. Высоченная старинная деревянная дверь закрывалась на цифровой кодовый замок. Внутри квартира небольшая: холл, кухня, спальня, удобства. Два телевизора и три полки с книгами – это считается очень много и очень культурно.

Я отказалась от спальни и устроилась в холле. После душа сразу же начала советоваться с костями: что делать-то? 2+18+27 – «Если вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям». Отлично! Меня тревожит все, значит, волнений в ближайшее время не будет. Что еще? 18+4+34 – «Ваши мысли заняты одной почтенной особой, от которой многое зависит». Совершенно верно, и уже несколько дней, между прочим.

Обедать мы с Зигрид пошли в ближайшее кафе-бар. После колбасок с овощным гарниром подали кофе, и я стала потихоньку определяться:

– Зигрид! Если я правильно понимаю, сам Георг свой титул не продавал?

– Он даже не думал об этом, Таня. Это в Англии просто, а здесь – очень не принято.

Я откусила кусочек булочки, которую подали вместе с кофе. Ничего, съедобно.

– Нужно съездить к его тетке – помнишь, у него здесь есть какая-то пожилая родственница. Продать могла только она, если продажа вообще была. Как ее зовут?

Зигрид поджала губы – не любит она эту тетю, сразу видно, и неприязненно произнесла:

– Эва, принцесса фон дер Гау унд цу Шаубург.

– Круто! И где ее замок?

– Замок? Она живет в квартире в Богемхаузене – недалеко от центра. У нее еще есть шале в Зольне.

– Что есть шале?

– Это большой старый дом. Можно сказать, ферма.

Я выпила свой кофе и съела булочку. Оглянулась – да, здесь курят. Достала сигареты.

– Эта принцесса вдова или фройляйн?

Зигрид хихикнула и скривила рот.

– Она вдова, ее муж умер в прошлом, нет, уже в позапрошлом году.

– От чего? – Я закурила и подготовилась услышать что-нибудь вроде: случайно в душе сварился.

– Упал на ступеньках шале, ударился и умер.

– Звони и договаривайся, скажешь, что я литературовед из России.

После возвращения в квартиру Зигрид, пока она договаривалась, я, запершись в ванной, мудрила над своей внешностью, рисуя себе новый имидж.

– Таня, – постучала в дверь Зигрид, – я договорилась на сегодняшний вечер!

– Хорошо, зер гут, о’кей! Скоро выйду, – ответила я, подрисовывая себе левый глаз – тут главное размером не ошибиться.

Я гордо вышла из ванной, очень довольная своими трудами. Зигрид посмотрела на меня, сказала: «О!» – и присела на край дивана – до этого она тряпочкой протирала вазочки на этажерке – дрянь вазочки, легкие такие, тонкие, как пластмассовые. Тарасовский хрусталь пофункциональней будет – им и убить можно. Зеркало за спиной Зигрид отразило меня в полный рост: высокая блондинка с почти голубыми глазами (если не очень приглядываться), контуры губ я вывела сразу же за пределами самих губ. Короче говоря, получилось образцовое лицо голливудской симпатичной дурочки.

– Какая ты красивая! – тихо сказала Зигрид. – Но на себя очень не похожа, зачем это?

– Когда я не вижу себя в зеркале, у меня мысли быстрее работают, – загадочно ответила я.

Старая принцесса жила в семиэтажном доме постройки шестидесятых годов. Мы доложились швейцару – здесь он назывался «портье», – и, переговорив через домофон, он проводил нас до лифта. Нам нужен был пятый этаж.

Эва фон дер… ну, и так далее была сухощавой дамой лет пятидесяти, но молодилась она просто до утомления. Весело щебетала о чем-то – Зигрид не успевала даже переводить, весело смеялась. Вспомнив о Георге, она сразу же загрустила, почти всплакнула, потом быстро успокоилась.

В честь нашего визита на стол выставили кекс и бутылку белого вина. У нас с собою тоже было кое-что.

Когда первые ломтики кекса были откушаны, Зигрид начала разговор. Непосредственность с Эвы сдунуло в секунду, глазки ее стали острыми, и отвечала она очень осторожно. По сюжету, я была искусствоведкой, приехавшей для сбора материалов в старую пинакотеку. Язык я не понимала, поэтому просто сидела и глазела по сторонам во время серьезного разговора.

Меня заинтересовала дверь, ведущая из зала в другую комнату. За дверью явно кто-то был – она шевелилась, словно некто, прислонясь к ней ухом, стремится услышать все, о чем здесь говорится, но опасается распахнуть дверь пошире, чтобы его не застукали.

Заметив мой взгляд, фрау Эва оглянулась и предложила посмотреть картины и фотографии, висящие на стене. Я вспомнила, что я искусствовед, встала и начала разглядывать пейзажи и ангелочков в лепных рамках. Постепенно я подошла к интересующей меня двери. Она колыхалась уже явно. Не успела я придумать, что бы такое сотворить, чтоб открыть ее, якобы случайно, как, легко скрипнув, дверь сама распахнулась. Дамы, сидящие за столом, оглянулись и издали удивленный возглас. Дверь открылась в мою сторону, поэтому я не видела, кто вошел. Сделав шаг назад и в сторону, я заглянула в дверной проем.

В зал медленно вошел серый пушистый кот с бархатным бантиком на шее.

Я чуть не сплюнула с досады. Кот вышел из спальни. Видны были большая кровать, не заправленная покрывалом, и работающий телевизор. Фрау Эва встала, извинилась и закрыла дверь.

Наш визит к ней не затянулся, уже в восемь вечера на такси мы с Зигрид возвращались во Фрейман.

Зигрид отчитывалась о разговоре.