Читаем без скачивания Холостяки умирают одинокими - Эрл Гарднер

– Будете со мной откровенны, Дональд?

– Конечно.

– За мой обед расплачиваетесь вы?

– Разве вы здесь не по моему приглашению?

– Я имею в виду, это служебные расходы?

– Да, служебные.

– Тогда приготовьтесь к удару, – объявила она. – Я претендую на двойную порцию ростбифа. Утром я пью черный кофе, и все. Так что к полудню голодна, как волчица. Но моими аппетитами командует кошелек. Если вы и впрямь на служебном довольствии, я сегодня наемся до отвала.

– До отвала так до отвала.

Она повела себя соответственно.

Сели мы за один из столиков, подальше от света, но с прекрасным обзором. Мэйби поглощала еду с молодым здоровым рвением, демонстрируя превосходный аппетит и глубокое удовлетворение.

– Вам мало платят? Вы не позволяете себе есть, сколько захочется?

– Теперь, Дональд, вы суете свой нос в мои личные секреты, – заметила она, улыбаясь. – Но я отвечу. Мне платят достаточно, но для денег всегда находится применение, и не одно. Так что бюджет приходится тщательно планировать.

– Нравится вам эта работа?

– Очень! Я люблю разглядывать людей и угадывать, что они напишут в своих телеграммах. И у меня есть возможность проверить свои наблюдения.

– В цель попадаете?

– Еще как попадаю. Я хорошо угадываю характеры. Вот пример. Там, внизу, у кассы стоит женщина с подносом. Так вот, скорее всего, она замужем и обременена заботами. Мужчина, третий в очереди, украдкой следит за ней. Мне сдается, они потихоньку встречаются. Понаблюдайте! Они как бы случайно окажутся за одним столом, и, между прочим, это будет стол на двоих.

– Коли так, почему они не поднялись наверх? – спросил я.

– Не знаю… Может, чтобы картина не выглядела излишне интимной… Ага, вот она идет с подносом. Смотрите, смотрите. Сейчас она остановится у столика на двоих, причем второй стул останется свободным.

– До сих пор вы были правы, и неудивительно, – заметил я. – Любая одинокая самостоятельная женщина поступила бы точно так же и…

– А теперь глядите на мужчину, он как раз приближается к контролеру…

Мужчина получил чек и бесцельно прошелся по залу, высматривая себе место. Он миновал стол, за которым устроилась женщина, как бы не заметив свободный стул, потом обратил на него внимание, развернулся, вежливо поклонился и с деланым безразличием спросил, не занято ли место.

Замкнутая, неприступная, вежливая в пределах необходимости, она, по-видимому, ответила, что место свободно. Он поблагодарил и принялся разгружать поднос.

– Убедились? – ликовала Мэйби.

– Что ж, – ответил я, – одно из двух. Либо вы ясновидящая, либо разыгрываете спектакль, который я пока не могу разгадать. Я повидал кое-что на своем веку. Следить за людьми – моя профессия. Но я ни за что не заподозрил бы, что у этих двоих свидание.

– Такие штуки я проделываю регулярно – и вполне запросто, Дональд, – сказала она.

– Черта с два! – возразил я. – А ну-ка, спускайтесь с небес на землю и выкладывайте начистоту. Я не простачок, на мякине не проведешь.

Казалось, она вот-вот заплачет.

– Неужели, Дональд, вы мне не верите?!

– Разумеется, нет! Это все трюк!

Она сидела, уставившись в свою тарелку.

– Вы мне так понравились… Я думала, у нас… А теперь…

Я ждал продолжения. Она посмотрела на меня с выражением праведного негодования на лице:

– А теперь не знаю… не знаю даже, нужно ли вам помогать.

Она вернулась к еде с обиженной физиономией. А я отложил вилку и наблюдал за нею. Вдруг она сказала:

– Дональд, перестаньте.

– Перестать – что?

– Перестаньте на меня так смотреть.

– А вы бросьте свои фокусы, – ответил я.

Я перевел взгляд на столик, где сидела та парочка. По поводу брачной подоплеки она, пожалуй, была права. Мужчине где-то между сорока пятью – пятьюдесятью, лысеть он пока не начал. На лице его лежала печать затаенной печали, печали человека, потратившего долгие годы в поисках достойного объекта, которого на поверку в природе и не существует. Казалось, он даже сутулится от усталости. И все же он был еще строен, явно сберег талию, равно как и волосы, а костюм носил изысканный. Этот тип вполне мог оказаться толстосумом, и притом влиятельным.

С моего места трудней было рассмотреть женщину. Изредка я видел ее профиль, но преимущественно затылок. По первому впечатлению, насколько я мог судить, ее тактическим оружием была стрельба глазами. Она отводила их в сторону, потом быстро взглядывала снизу вверх на собеседника, улыбалась и потупляла очи. Ей могло быть и двадцать шесть, и тридцать один.

Глядя на женщину, я жалел, что так мало уделил ей внимания, когда Мэйби ткнула пальцем в ее сторону.

В памяти осталось смутное впечатление от стройной фигуры, легкой и стремительной походки.

И вдруг я заметил Бернис Клинтон. Она сидела в одиночестве за угловым столиком и тоже пялилась на нашу парочку. Взгляды, которые она вонзала в спину женщины, были как кинжалы. Они проникали под одежду и придирчиво инвентаризировали мельчайшие подробности. Я не уловил момент, когда Бернис вошла, и предположил, что она оказалась в кафетерии прежде нас. Я посмотрел на Мэйби:

– Ладно, сестрица, пора исповедаться.

– О чем вы, Дональд?

– Черт возьми, да вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Эту парочку вы встречали раньше.

Она опустила глаза.

– А теперь скажите, кто они?

– Я… я не знаю, Дональд. Да, признаюсь, я видела их раньше. Мне так хотелось произвести на вас впечатление.

– Это она и отправила мне телеграмму?

– Нет, та женщина была привлекательнее, в ней было больше… Дональд, вот она!

Мэйби смотрела на Бернис Клинтон.

– Вы говорите о той, что сидит в одиночестве и…

– Да, да, это она! Она наблюдает за парочкой…

– Выходит, сеанс ясновидения – запланированный аттракцион?

– Да. Но как бы то ни было, у меня отличная память на лица. Мне достаточно увидеть человека один раз, и уже никогда не забуду. Время от времени я встречаю на улице людей, которые недели или месяцы назад заходили к нам отправить телеграмму. Этих двоих я видела не раз и не два. И каждый раз они проделывают свой фокус. Позволяют посторонним втереться между ними в очередь. Потом женщина выбирает столик, а мужчина проходит мимо, как будто они незнакомы. Потом он садится за столик, заговаривает с ней и…

– А что же дальше, за стенами кафетерия? Они выходят вместе?

– Нет. Первой выходит женщина. Через некоторое время уходит мужчина. Но они продолжают прикидываться посторонними, которые случайно завязали мимолетный разговор.

– Ее манера строить глазки во время разговора не выглядит ни случайной, ни мимолетной, – заметил я.

– Согласна… Вероятно, это одна из причин, почему я обратила на них внимание. Я заметила, как она строит ему глазки, а потом встала как ни в чем не бывало и ушла, оставив мужчину за столиком. Я удивилась. А через неделю-другую я опять их увидела, пару дней назад – опять, вот уж четвертый раз они мне здесь попадаются.

Несколько секунд я изучал Мэйби, потом сказал:

– Теперь о том, как вы задумали произвести на меня впечатление…

– Ну, Дональд… Зачем, по-вашему, я согласилась пообедать вместе?

– Затем, что была голодна.

– Нет, потому, что я видела вас раньше и вы произвели на меня впечатление.

– Когда это вы меня встречали?

– В «Шашлыках у Мастерса» на Седьмой улице. Вы обедали с весьма внушительной женщиной, она пыталась командовать и все время выходила из себя. Она слишком стара, чтоб быть вашей… Дональд, что вы в ней нашли?!

– Вы имели счастье лицезреть Берту Кул, моего делового сподвижника.

– Ах вот оно что!

– Именно так!

– Она вас любит!

– Что вы! Ненавидит.

– Она вас не ненавидит, Дональд. Вы ей импонируете, она вас уважает и в глубине души даже побаивается.

– Быть может, – согласился я равнодушно.

Мэйби придирчиво разглядывала меня.

– Раз я вам помогла, не поможете ли и вы мне?

– Чем?

– Подыскать новую работу.

– Что плохого в нынешней?

– Управляющий.

– Почему просто не попросить о переводе?

– Боюсь.

– Чего?

– Ну, это причинит ему ужасную боль… Ну, не знаю. Боюсь, он будет препятствовать моему переходу. Он… Я его боюсь.

– Он на самом деле влюблен в вас?

– Влюблен. На какой-то безумный пуританский лад.

– Хорошо, – сказал я. – Буду иметь вас в виду. Но назад в контору не повезу. Меня ждут кое-какие делишки.

– Пройдусь пешком. Разъезжая с вами так близко от работы, я сильно рискую. Если бы он увидал нас вместе… Ну, это обидело бы его. А мне не хотелось бы его обижать.

– Послушайте, Мэйби, – сказал я. – Исключим раз и навсегда сценические эффекты. Неужто всю свою жизнь вы будете подстраивать под возможные обиды управляющего?

– Нет. Как раз по этой причине я и хочу куда-нибудь перейти.

– Назовите свою фамилию.

– Хайнс.

– И объясните, почему вы так жеманничали, когда я задавал вопросы?

– Хотела заинтриговать вас, Дональд. Хотела познакомиться… Волновалась из-за той дамы, с которой вас видела. Не была уверена, что стоит…