Читаем без скачивания Амулет plus любовь - Нина Запольская

К верстальщику Марианна прошла через холл отеля «Армани» мимо дюны – искусственной инсталляции, имитирующей песок пустыни. Подумала в который раз, что устраивать песок фактически среди полей песка не очень оригинальная идея. Поднялась на нужный этаж, подошла к портье.

Сказала тоном, не допускающим препирательств:

– Я хотела бы видеть мистера Тайм.

– Мистера Тайм нет дома, – ответил портье и виновато улыбнулся.

Ей всё же противоречили, но она стояла на своём:

– Я знаю, что мистер Тайм никогда не покидает свою башню.

– Мистер Тайм просил его не беспокоить. Его нет ни для кого до начала следующего года.

– Передайте ему, что его хочет видеть Марианна. Миссис Марианна Медея!

Неожиданно включилась громкая связь интеркома. Раздался голос верстальщика:

– Пропустите.

Портье подобострастно бросился проводить её к входному порталу. Дверные полотна раздвинулись перед нею, и она прошла в холл. Навстречу вышел верстальщик, и Марианна невольно отметила, что за то время, пока они не виделись, он сильно изменился: стал выглядеть неуловимо старше. Это проступало не во внешности даже, а скорее во взгляде умных глаз мистера Время, глаз отрешённых, всё понимающих.

– Ты назвалась Медеей? – медленно спросил он вместо приветствия. – Почему? Что случилось?

Верстальщик говорил заторможено, растягивая слова в странных местах и делая непривычные паузы. Она ответила:

– Я очень беспокоюсь за своих детей!

Он вскинул брови:

– У тебя есть дети? Вот как? Не знал.

И показал ей на кресло, приглашая сесть, сам сел напротив, даже не сел, а повалился, сначала нащупав кресло рукой, как незрячий. Она могла бы подумать, что он пьян, если бы не знала: верстальщики никогда не пьют земной алкоголь.

– Да, двое, – ответила она. – И меня не было дома почти три дня. А в том времени, где мы сейчас живём, каждую минуту может случиться непредвиденное.

Верстальщик оторвал кисти рук от подлокотников, пошевелил пальцами, словно нащупывая что-то в пространстве, закрыл глаза и заговорил негромко:

– Они проснулись в домике одни… Долго звали маму. Вышли во двор, посидели на крылечке и пошли к морю посмотреть, нет ли там мамы. Старшая взяла… Как её зовут?

Он открыл глаза и глянул на Марианну отсутствующим взглядом.

– Нора, – прошептала она уже помертвелыми губами. – Ей пять лет.

– Нора взяла младшую за руку, – повторил верстальщик и опять замолчал, глядя на Марианну с вопросительной усмешкой.

– Малышку зовут Энни, – поспешила сказать она. – Ей три годика.

Верстальщик стал рассказывать дальше:

– Нора взяла Энни за руку и повела её на берег искать маму. На море после вчерашнего шторма всё ещё сильные волны. Девочки подошли близко к прибою, к самой воде – там легче идти по песку. Одна волна сорвала с ноги Энни туфельку и утянула в море. Энни заплакала. Нора сбросила свои башмачки и полезла…

– Нет! – отчаянно закричала Марианна. – Нет! Возьми всё, что захочешь, но наверстай время!

Верстальщик окаменел лицом. Потом губы его опять поползли усмешкой. Он спросил с горечью:

– Но ты, кажется, боишься меня?

– Нет, не боюсь! Не боюсь! С чего ты взял? – поспешила успокоить его Марианна и добавила. – Есть во Вселенной и другие верстальщики, но я пришла именно к тебе.

По лицу мистера Время она видела, что он удовлетворён её ответом. Да, было ещё три верстальщика, но они жили далеко отсюда, а она не могла сейчас попусту тратить время.

Словно подслушав её мысли, он сказал:

– Да, западный верстальщик живёт на Джомолунгме, знаешь? Повыше, чем я, будет.

– Но никто не живёт с таким комфортом, как ты.

Мистер Время довольно улыбнулся и поднялся с кресла. Спросил небрежно:

– Ты же не видела ещё, как я работаю?

– Нет, не видела.

– Ты можешь посмотреть, чтобы понять: моё вознаграждение не даётся мне легко, знаешь?

Марианна глядела на него, не представляя, что на это ответить. Всё также растягивая слова, он пояснил ей:

– Мне надо разрушить все уже установившиеся за эти три дня связи и создать новые, совершенно новые связи, но так, чтобы людям и не-людям это было совсем не заметно, и чтобы эти новые судьбы всегда открывались и закрывались, не пропадая ни на секунду из взаимодействия друг с другом. Короче, я должен буду произвести виртуозную подмену времени…

Верстальщик поднял руки, тут же опустил их и обернулся. Сказал с той же странной усмешкой:

– Но твой капитан всё забудет о тебе, знаешь? Ничего не будет помнить… Ты готова к этому?

Она скривилась в нервической улыбке, и хвост уже готов был появиться в её руке. Сдержав себя, ответила:

– Конечно, готова. Это совсем не важно.

Верстальщик встал на возвышение в полу во весь свой и так немалый рост, простёр руки в стороны и принялся вдруг расти, быстро увеличиваясь в размерах. Он поднимался всё выше и выше, скоро оказался под самой крышей, и сложное конструктивное перекрытие над его головой вдруг стало прозрачным. Оно будто пропало, открыв глазам ночное небо Машрика с неисчислимым множеством звёзд. При этом Марианна словно поднималась с ним вместе, потому что она неотрывно смотрела ему в лицо, в его глаза и всё слышала, даже малейший шёпот.

– Верстать, ровнять, уравнивать, навёрстывать и награждать, – забормотал верстальщик, и голос его постепенно набирал силу. – Выравнивать барыши, потери и утраты, нагонять добро и зло, удачу и неудачу… Вознаграждать и мстить, воздать и рассчитаться! Попомнить, выместить и отплатить!

Он сделал глубокий вдох, и голос его зазвенел струной:

– И расквитаться!.. Не забыть и наготовить в одну меру! Наделать, наработать и приобрести!..

Скоро он уже кричал слова, значения которых она не понимала, а руками с видимым усилием отбрасывал прочь квадраты и прямоугольники вселенных, дробил чёрные дыры, разбивая их на горизонтальные линии-этажи, перехватывал ленты супергравитаций и физических объектов пространства, смещал блоки размерностей и отключал изображения миров. И происходило это непрерывно в каждую секунду времени, и тогда всё появлялось и снова пропадало, и перед сознанием Марианны мелькали люди, их лица и вереницы людей и лиц, и только некоторые из них, к счастью, были ей знакомы, потому что порой эти видения приводили её в ужас.

Потом на лицо самого верстальщика вдруг брызнула кровь. Он вздрогнул и открыл глаза.

Увидел её, сказал, уже воровато улыбаясь:

– Пойдём, у нас есть три четверти часа. Я ухитрился впихнуть одному заключённому целый час меньшей размерности. Но он будет даже рад такому подарку. К тому же он сидит в одиночной камере и никому не сможет рассказать об этом.

– У тебя кровь на лице, – напомнила она.

– А, это, – он словно очнулся, вдруг помрачнев. – Да, неудачно получилось. Это кровь одного работорговца… Но я не хотел его смерти, знаешь?.. Он сам виноват, не надо было жадничать с носильщиками.

И тут же они очутились на полу. Он взял её за руку, потянул за собой, и она спросила:

– Скажи, а мой утонувший муж? Ты мог бы…

Он резко обернулся к ней, отпуская руку. Выговорил, как отрезал, даже с каким-то испугом:

– Смерть отверстать я не в силах, ты же знаешь! Прости!

Он снова взял её за руку и повёл в приватную зону своего пентхауса. И тогда сокол верстальщика снова взмыл к конструкциям перекрытия.

****

Базар, на котором капитан Линч намеревался купить верблюдов, был большой и шумный. Он представлял собою узкие грязные улочки среди хижин, клубящиеся тучи пыли, вереницы людей и стада животных. Здесь собирались жители всех окрестных селений и приходили караваны из близлежащих и дальних земель, конечным пунктом пути которых был португальский форт. На базар англичан отвёл сынишка Бонтондо. По лицу мальчугана было видно, что он этим очень гордится.

Капитан и Платон тоже помылись в озере и кое-как привели свою одежду в порядок, и она прямо на них быстро высохла и даже производила достойное впечатление. На базаре Платон сразу же купил феску с длинным куском тонкого шёлка и быстро и уверенно повязал себе тюрбан: он надел феску, покрыл голову шёлковой тканью, а затем перекрестил её концы на затылке и на лбу, затянув потуже.

– Получилось даже красиво, – одобрительно сказал мистер Трелони, рассматривая смущённо улыбающегося Платона.

– Нам всем тоже надо купить такое, – согласился капитан.

– Вам всем надо купить другое, сэр. Оно вам подойдёт лучше, – ответил Платон и уверенно пошёл вперёд.

      Верблюдов на базаре было много. Они были чёрные и рыжие, коричневые и белые. Они топтались у привязей, отпихивая друг друга, издавали низкие гортанные крики, похожие на крики роженицы, мочились, крутя хвостом и разбрызгивая вокруг себя едко пахнущую мочу, а рядом с ними ходили по базару, азартно торговались, зазывно кричали, сидели на тюках, жарили требуху на жаровнях и даже спали, накрыв голову полой, разноцветные, разномастные люди.