Читаем без скачивания Тринадцатый Император. Часть 2 - Никита Сомов

- Обязан. Это мой долг, - отрезал Сабуров, не поднимая взгляда.

- Ну что ж, делай как знаешь, - махнул я рукой, и нерешительно остановился на пороге кабинет. - Андрей скажи, вчера тебе было страшно? - неожиданно для самого себя спросил я.

- Конечно, было, - не отрываясь от работы, спокойно признался мой секретарь. - Не боятся только последние дураки и самые отчаянные смельчаки. Впрочем, одних от других порой ничем не отличить, - добавить он.

Как ни странно, ответ Сабурова меня удовлетворил. Кивнув, я прошел в кабинет, кинув за спину:

- Андрей Александрович, сообщите Игнатьеву, как только он появится во дворце, что я жду его у себя.

- Всенепременнейше, Ваше Императорское Величество! - донеслось мне в ответ.

Отворившись, дверь в кабинет открыла мне Рейтерна и Бунге сидевших на диване, слева от стола, с самыми мрачными лицами, которые мне когда-либо доводилось у них видеть. Даже многочасовое обсуждение внешних долгов Империи не могло настолько вогнать их в депрессию. Едва завидев меня, они вскочили и рассыпались в соболезнованиях.

- Я всем сердцем скорблю о Вашей потере, - поклонившись ниже обычного, печально сказал Бунге.

- Примите мои искренние соболезнования, Ваше Величество, - подавленным голосом вторил ему Рейтерн. - Это великая утрата для всех нас, - мне показалось, что у этого старого циника в глазах блеснули слезы.

- Благодарю за сочувствие, - сдержанно поблагодарил я их.

- Как императрица? Шестов ничего не говорит! Её здоровью ничего не угрожает? -начал расспрашивать меня Бунге.

- Её душевному здоровью нанесена тяжелая травма, - выдавил я из себя. - Но врач заверил меня, что она поправится.

- Господи, Николай Александрович! - Воскликнул Бунге. - Да на вас лица нет! Вам нехорошо?

- Просто усталость, Николай Христианович. Просто усталость, - я прошел к своему креслу. - Прошу вас, присаживайтесь, - располагаясь на своем месте за столом, сказал я.

Дождавшись, когда ближайшие сподвижники, немного успокоенные моими словами, рассядутся, я продолжил.

- К сожалению, Игнатьев запаздывает. Давайте, чтобы не терять времени даром я введу вас в курс дела, - финансисты подавлено кивнули.

Не успел я закончить эту фразу, как в кабинет, без доклада, практически ворвался начальник разведки.

- Вечер, господа, - поприветствовал присутствующих Игнатьев, - не могу сказать, что добрый, но я рад видеть всех вас в здравии.

- Взаимно, граф. Докладывайте, уверен у вас есть новости, - поторопил я Николая Павловича.

Игнатьев прошел на середину кабинета и остановился в трех шагах от моего стола. Немного развернувшись корпусом в сторону, расположившихся на диване, Рейтерна и Бунге он начал доклад.

- Судя по всему покушение было выполнено силами весьма узкой и закрытой группы заговорщиков. На данный момент в Польше неизвестно даже о факте покушения, и обстановка весьма спокойная. Однако, - здесь Игнатьев сделал паузу, - возможно уже завтра Царство взорвется. В таком случае мы ожидаем масштабных выступлений в Варшаве, Лодзи, Плоцке и других крупных городах. Но есть шанс сделать удар на опережение. Если мы плотно возьмем под колпак газеты и будем очень дозировано выдавать информацию. Циркулирующие в обществе слухи вряд ли смогут сколь-нибудь сильно насторожить польских магнатов и шляхту.

В комнате воцарилось молчание.

- Идея, как мне кажется, разумная, - решил высказаться Рейтерн.

- Я тоже поддерживаю, - закивал Бунге.

- Что вы конкретно предлагаете, Николай Павлович? - спросил я.

- Уже сейчас наши войска расположенные в Царстве Польском приведены в повышенную боевую готовность, тут же вынул из планшета Игнатьев карту расчерченную стрелками и раскинул её на столе, - 1-й Невский, 14-й Олонецкий и 28-ой Полоцкий пехотные полки в полном составе аврально грузятся, и отбывают в Польшу по Петербуржско-Варшавской железной дороге. Но это только пожарные меры. Для удержания в покорности польских территорий требуется усилить наше военное присутствие в ряде городов и местечек. Распорядитесь, Ваше Величество, - достал он бумагу со списком полков и протянул мне.

- Граф, но ведь мы оставим наши южные границы почти голыми! - воскликнул я, - Хотя турки и увлечены своими внутренними проблемами, но мимо такого подарка могут и не пройти.

- Придется рискнуть, - жестко заявил Игнатьев. - Османская империя совершенно не готова к серьезной войне и до лета приготовиться уже не успеет. К тому же сомнительно, что Порта успела забыть Крымскую кампанию.

- Хорошо, граф. Но все же возьмите разведку планов Османской империи под свой личный контроль, - кивнул я и размашисто расписался на приказе о переводе южных полков.

- Также, Ваше Величество, практически весь четвертый отдел Архива Его Императорского Величества Канцелярии уже отбыл на новое место службы. На деле интендантов руку набили - должны и с поляками справиться, - граф ненадолго замолчал переводя дух. - Но четвертому отделу потребуется помощь. Не могу предложить ничего лучше кроме как провести частичную мобилизацию донских и кубанских казаков. Усилив, таким образом, четвертый отдел казачьими полками, - он снова протянул мне бумагу для подписи.

- Хорошо бы проконтролировать, чтобы не сильно увлекались, - буркнул я, ставя подпись.

- Вы знаете, Ваше Величество, - ловким движением свернув карту и пряча подписанный указ в планшет, бросил Игнатьев, - мне и самому-то нелегко сдерживаться, так что за казаков тем более ничего обещать не могу.

Глава 4. Серьезная размолвка.

17 февраля с 16 часов до 19 часов

Обсудив карательные меры, мы подошли к вопросу, для обсуждения которого я собственно и пригласил моих финансистов: конфискация имущества польских и русских мятежников. Как бы не было мне худо, но упустить такую возможность я не мог. Запущенные мной проекты были весьма затратны и на первом этапе не слишком прибыльны. На те же месторождения драгоценных металлов и камней, за два года было ухайдокано почти 40 миллионов рублей, и мы только-только вышли и на окупаемость: львиную долю дохода скушали издержки на закупку и доставку необходимого горного оборудования, а так же на геологическую разведку. Кое-что удалось выбить из дела крымских интендантов - прошедшая конфискация имущества ворюг, изрядно поднявшихся на Крымской войне, позволила Рейтерну и Бунге несколько сократить растущий бюджетный дефицит.

Вообще финансовая система страны, после знакомства вышеупомянутых господ с экономической теорией и практикой двадцатого и двадцать первого веков, сильно изменилась. Преобразования, начатые Рейтерном в кассовой системе, новые правила для банков и акционерных обществ, а так же сильно изменившаяся логика (после штудирования нашими финансистами Кейнса, Фридмана и Хаека) Государственного Банка, за неполные два года произвели весьма ощутимый переворот в государственных средствах. Настолько ощутимый, что его заметили даже в Европе. Курс рубля на европейских биржах потихоньку пополз вверх, а стоимость бумажных ассигнаций стала неуклонно двигаться в направлении номинала. Успехи Рейтерна неоднократно обсуждались на страницах германской, французской, австрийской прессы, ему посвящали свои статьи даже Великобритания и далекие САСШ. А Бунге мне даже пришлось однажды лично выговорить за то, что он на открытой лекции по финансам перед студентами столичных вузов неосмотрительно принялся распинаться о теории потребительской функции, не посмотрев список аккредитованной прессы. В итоге один ушлый немецкий журналист накатал весьма и весьма любопытную статейку, и только благодаря счастливом стечению обстоятельств она не вышла на первой полосе Ludwigsburger Kreiszeitung. Журналиста удалось перекупить, с Бунге провести вправляющую мозги беседу о мерах секретности, студенты, к счастью или горю, уж не знаю, по итогам контрольной проверки так и не смогли сформулировать, что же именно им рассказывал товарищ министра финансов.

Однако, несмотря на все успехи, бюджет испытывал хронический дефицит. Железные дороги, строительство казенных заводов, прощение крестьянам недоимок, начавшаяся в прошлом году Великие реформы* выжимали и без того весьма скудную казну досуха. Так что деньги польских магнатов, пусть даже доставшиеся такой кровавой ценой, были нужны нам как воздух.

- Николай Христофорович, - вернулся я с небес на землю. - Напомните, каков прогноз бюджета на этот год? Четыреста тридцать миллионов?

- Четыреста двадцать семь, если быть точным, - откликнулся Рейтерн.

- Ну что же, нам определенно стоит пересчитать его в свете последних событий, - постучал я пальцами по столу и развернулся к сидящим полубоком, так чтобы видеть окно, выходящее на Неву. - Во сколько бы вы оценили имущество мятежной шляхты?

- Мой ответ будет весьма приблизителен, вы же понимаете, не в моих силах заглянуть в каждый карман, да ещё и узнать, кто будет мятежником, - начал оправдывать погрешность ответа Рейтерн. После чего черкнул что-то у себя в бумагах и на минуту погрузился в раздумья. - Порядка тридцати-сорока миллионов рублей составят наши приобретения в свободном или быстро конвертируемом в деньги капитале и где-то в двадцать раз выше оценивается приобретенная нами в случае конфискаций недвижимость, - он замолчал.