Читаем без скачивания Серебряный медведь - Владислав Русанов

– А я не понимаю, – терпеливо повторял (должно быть, не первый и даже не десятый раз) седобородый Кулак. – Я не понимаю: для чего командиру пехотного полка полсотни выезженных коней? Может, вы хотите перейти в кавалерию?

– А почему я, собственно, должен давать вам отчет?

– А я и не требую от вас отчета, господин полковник. Кажется, это вы желаете распоряжаться всей добычей единолично?

– Да, желаю! И буду распоряжаться!

– Это еще почему, господин полковник?

– По праву командира соединения! По праву старшего по званию! По праву истинного сасандрийца!

– Вот так дела! – развел руками Кулак. – При чем тут одно к другому? Не понимаю!

– И не мудрено!

– Что вы хотите этим сказать, господин полковник?

– Только одно – корыстолюбивому наемнику не понять настоящего патриота империи. Вы же за денежку воюете, не так ли? За звонкое серебро и ненаглядное золото?

– А вы? – Кулак сохранял видимость спокойствия, но на его щеках вздулись круглые желваки.

Пустельга толкнула Кира локтем. Шепнула:

– Жир не только на брюхе откладывается. В голове тоже. Эх, разрешили бы мне пощекотать его…

– Не разрешат, – вздохнул молодой человек. В бытность свою гвардейцем он не слишком-то любил армейских офицеров, а теперь еще больше укрепился в неприязни.

– Я не желаю обсуждать с каким-то наемником свои права! – кипятился т’Арриго делла Куррадо. – Вам не понять чувства гордости за империю, любовь к родине. Вы любите только монеты. Великая имперская идея…

– Да при чем тут великая идея к лошадям? – пожал плечами седобородый.

– Родина захлебывается без коней! Армии нужно свежее конское поголовье. Мы будем вести войну до победного конца. Тельбия еще станет частью Сасандры, и эти несчастные, – полковник махнул рукой в сторону погибших латников, – еще поймут, что боролись не на той стороне.

– Ну, так мы с вами, господин полковник, вроде бы на одной стороне воюем, – решительно вмешалась в разговор командиров Пустельга. – Или нет?

– Да! – подбоченился делла Куррадо. – Но цели у нас, господа наемники, разные!

– Неужели? – недоверчиво прищурился Кулак.

– Конечно! Для вас главное – мошну набить. Из-за таких, как вы, господин кондотьер, армию ненавидят жители страны, которым мы должны нести освобождение от тирании мелких ландграфов и полубезумных королей, погрязших в мелочных склоках и борьбе за собственную непрочную власть!

– Красиво говорите, господин полковник, – заскрипел зубами Кулак. – Вам бы не полком командовать, а…

– А на рыночной площади мещан развлекать! – бесцеремонно перебила командира Пустельга.

– Что?! – поперхнулся делла Куррадо. – Да по какому праву?..

– Во имя Триединого! – рыкнул кондотьер. – Не могла бы ты придержать остроты?

– С чего бы это? – пожала плечами воительница.

– Господин кондотьер! – Полковник почти кричал. – Попрошу вас урезонить вашу девку!

– Это кто девка-то? – Воительница схватилась за кривой нож-«яйцерез».

– Прошу заметить, господин полковник, – с нажимом произнес Кулак. – Прошу вас заметить, Пустельга не девка, а один из моих лейтенантов.

От его голоса капитаны дель Куэта и ди Баролло поежились, а командир полка еще больше выпятил жирную грудь.

– Тогда пускай ваш лейтенант, господин кондотьер, соблюдает субординацию! Видите? Мои офицеры не открывают рта без разрешения.

– Это потому, что они не имеют права голоса, как мои офицеры, – прищурился Кулак.

– Вы находите это неправильным?

– По большому счету мне начхать, господин полковник.

– Может, вам и на империю начхать?!

– Прошу вас, господин полковник, не передергивать мои слова.

– А я прошу вас… Нет, я требую, господин кондотьер, подчиняться старшему по званию!

– Я подчиняюсь. В пределах разумного.

– Что? У воинской дисциплины нет пределов!

Пустельга снова толкнула Кира локтем, но смолчала – знала, что Кулак по головке не погладит, если из-за ее язвительных замечаний весь отряд попадет в двусмысленное положение или потеряет прибыль.

– Вернемся к нашим баранам, господин полковник, – устало проговорил седобородый. – Вернее, коням…

Один из лейтенантнов-пехотинцев прыснул, зажимая рот ладонью, и удостоился укоризненного взгляда капитана т’Жозмо.

– Я полагаю, вопрос решен, – надменно процедил делла Куррадо. – Победа одержана полком. Полку принадлежит добыча. Не так ли?

– Я так не думаю, – покачал головой Кулак. – Без моих всадников тельбийцы размазали бы ваш полк по дороге, как масло по краюхе хлеба.

– Да как вы смеете?! – Полковник приподнялся на цыпочки, задрал подбородок. Он выглядел так нелепо в испачканном пылью мундире, надутый от спеси, словно обожравшаяся комаров лягушка, что Киру стоило огромного труда сохранять серьезность.

– Да так вот и смею, – невозмутимо отозвался Кулак. – Конечно, участие в сражении вашей пехоты способствовало полному разгрому латников, но главную работу выполнили мои парни. Как обычно. Наемники сражаются, а армейские офицеры подставляют рукава для новых бантов.[9] Мы потеряли половину людей. Треть лошадей…

– Ну, так выжившим коней хватит! – воскликнул делла Куррадо.

– Хватит. Но я хотел бы, согласно уложению о воинской добыче, обновить конское поголовье отряда…

– И только?

– Кроме того… – вел дальше седобородый. – Кроме того, я хотел бы иметь десятка два заводных коней. Для выполнения задачи, поставленной перед моим отрядом это просто необходимо.

– Какой такой задачи?! – Брови делла Куррадо поползли наверх, смешно наморщился багровый лоб. – Вы приданы моему полку. А у нас одна задача – взять штурмом Медрен и установить власть Сасандры на землях графства. Разве может быть задача важнее?

– Может.

– Что значит «может»? Мне кажется, господин кондотьер, вы здорово заблуждаетесь, относительно своего положения в армии империи. Вы всего лишь капитан, не так ли? А я – полковник.

На губах Кулака возникла жесткая улыбка.

– Все правильно. Вы, господин делла Куррадо, полковник. Но не генерал.

– Уж не вы ли, господин кондотьер, претендуете на генеральские банты? – осклабился полковник.

Вместо ответа Кулак полез за пазуху, вытащил сложенный вчетверо листок. Развернул его.

– Вот предписание моему отряду. Сопровождать четвертый полк под командованием благородного… – Кондотьер запнулся, хмыкнул, покачал головой. – Благородного господина т’Арриго делла Куррадо до пределов Медренского графства, оказывать ему помощь и содействие… Не совсем понятно, кому помощь оказывать – полку или господину полковнику…

– Не отвлекайтесь! – Делла Куррадо побледнел и съежился, напоминая засохшую грушу.