Читаем без скачивания Чёрный, как тайна, синий, как смерть - Елена Бриолле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ленуар сделал самокрутку, затянулся и, громко топая, прошёлся по палубе.
Выглянув из каюты, шкипер увидел, что непрошеный гость курит над кучей хвороста, и бросился к нему.
– Ах ты кот ободранный! Ты чего тут творишь, в гроб твою душу?
– Стоять! – резко скомандовал агент Безопасности, зажигая и занося спичку над сухой кучей древесной коры. – Не то я сожгу к чертовой матери твою «Дьяволицу».
Шкипер остановился и процедил сквозь зубы:
– Что тебе от меня нужно, начальник?
– Пары минут твоего внимания будет достаточно, – ответил Ленуар и уселся по-турецки на палубу.
– Что-что?
– Садись, Эмиль. Покалякаем.
Эмиль не двигался и молча смотрел на Ленуара.
– Во сколько ты сегодня нашёл барышню? – начал допрос сыщик, продолжая курить.
– В восемь склянок.
– Ты что, на флоте служил?
– Служил…
– Хорошо, значит, примерно в четыре утра. Лодка, в которой ты её нашёл, ещё у тебя?
По мрачному молчанию Эмиля Ленуар понял, что у него.
– В ней что-то было, кроме тела девушки?
– Нет, – честно ответил Эмиль.
– А на ней самой что-нибудь было, кроме платья? Украшения, брошки, записки?..
– Нет, – слегка смутившись, солгал лодочник.
Ленуар зажёг вторую спичку. Лодочник явно нервничал.
– С какой скоростью здесь течёт Сена?
– До трех километров в час, – с облегчением от того, что его спрашивают про родное, сказал Эмиль.
– Ладно, речной волк, не переживай: сегодня лодку я твою не сожгу, – проговорил Ленуар, пряча коробок спичек в карман. Эмиль выдохнул. – Но мне нужна твоя помощь. Во-первых, как, по-твоему, могло течение принести сюда девушку из самого Парижа?
– Нет, оттуда на пароходе четыре часа ходу. Шлюпка бы встала раньше. Ну, это… Прибилась бы к берегу сразу за Парижем.
– Хорошо. Вопрос второй. Из какого города сюда могло принести лодку с девушкой? Были в ней вёсла?
– Не было, – прохрипел Эмиль, потирая небритую щеку. – А лодка, наверное, из «Лягушатни» или из «Дома Фурнез» в Шату. Вы же сами берёте такие напрокат, чтобы поплавать с дамочками. Вам виднее.
– То есть из городов выше Шату она спуститься сюда уже бы не смогла? – пропустил укол лодочника Ленуар.
– Сюда бы не смогла. Пошла бы легонько вдоль правого берега острова, – махнул своей лапищей Эмиль на длинный остров, растянувшийся от самого Нантера до Буживаля.
– А мы, значит, смотрим на его левый берег… Понятно. Покажи лодку, в которой нашёл девушку.
Эмиль с неохотой двинулся к борту своей «Дьяволицы» и показал Ленуару на подвешенную на канатах лодку. Она была из красного дерева, с чёрным лакированным ободком и раздвижным табуретом для упора ног. Такие редко сдавались в аренду неопытным в навигационном деле парижанам. Догадка Ленуара подтверждалась тем, что на борту не было никакого регистрационного номера. Обычно при покупке лодки для развлечения праздной публики её надо было зарегистрировать в префектуре полиции. Значит, либо номер сбился, либо его сняли, либо лодка частная…
– Ладно. Если мне понадобится что-то ещё, я знаю, где тебя искать. – Ленуар сделал пару шагов в сторону трапа, похлопал себя по карманам и сказал: – Ах, кажется, часы забыл дома. Не подскажешь, который час? Боюсь на трамвай опоздать.
Эмиль сначала растерялся, но, желая побыстрее спровадить столичную ищейку, нащупал в кармане своей холщовой куртки часы, вытащил их, открыл и сказал:
– Почти семь. Вам нужно поторапливаться…
Не успел Эмиль договорить, как Ленуар схватил его за руку. Хватка у парижанина оказалась знатной – от такой не отмахнёшься. От неожиданности Эмиль замер.
– А цепочка-то на часах порвана. Значит, ты их всё-таки сдёрнул сегодня утром с девушки, да, Эмиль?
Лодочник рванул на себя, но тут же получил удар в живот и осел, выпуская из рук часы.
– Говори! – заревел ему в ухо разъярённый Ленуар.
– Я… Я хотел продать… Она же мёртвая, зачем ей часы? А у меня мечта. Буксир хотел купить. Уже пятнадцать лет деньги коплю, – сломленным голосом признался Эмиль.
– Так, часы я конфискую для расследования. А ты… – Габриэль посмотрел на шкипера. Теперь тот походил скорее на побитого жизнью бродячего пса, чем на злую собаку. – А ты забирай себе лодку девушки. Доносить не буду. Договоришься с вашим полицейским – лодка твоя. Может, и на буксир хватит.
На этом Габриэль Ленуар молча повернулся к трапу, лёгкой походкой спустился на берег и быстро пошёл обратно к трамвайной остановке.
Уже начинало темнеть. Сыщик достал из кармана свою находку и внимательно её осмотрел. Судя по ажурной отделке циферблата, серебряные часы явно стоили не одну тысячу франков. На откидной крышке была выгравирована изящная корона. Под ней в центре большими буквами было написано: «SOÑA», а справа проступали царапины, словно часть гравировки стерлась от удара. Ленуар немного знал по-испански, поэтому решил, что изначально там был написан глагол «SOÑAR», то есть «мечтать».
Опустив часы обратно в карман, агент Безопасности взглянул на мирно текущие воды Сены и вздохнул. В голове снова возник образ рыжеволосой Софии фон Шён. Когда они с Люсьеном рисовали девушку, она сказала, что мечтала танцевать в Опера Гарнье. Ложь это или правда, но в любом случае теперь этой мечте настал конец. Как и смутной мечте Габриэля Ленуара встретить Софию-Анаис ещё раз.
Глава 7
Лисьи коготки
18 мая 1912 г., суббота
Уткнувшись в свои бумаги, Каби аккуратным почерком делал очередную запись в присутственной книге своего начальника. За годы совместной работы Ленуар так и не нашёл с ним общего языка. Слишком многое их разделяло. Взять хотя бы прошлую неделю. Сыщик лично участвовал в захвате банды Бонно, одна пуля даже продырявила его шляпу. А Каби только рапорт об этом писал. Причем со слов Пизона, потому что у сыщика так и не возникло желание об этом рассказать.
– Ленуар, у входа в префектуру вас ждет какая-то мадемуазель, – процедил сквозь зубы Каби и снова уставился в свои бумаги.
– Спасибо, Каби. Надеюсь, мне не надо расписываться в получении этого важного сообщения, – бросил ему Ленуар. От духоты в приемной ему всегда становилось дурно.
Оказавшись на свежем воздухе, Ленуар сразу понял, почему секретарь сегодня снова был таким мрачным. К сыщику подошла молодая женщина с большими карими глазами, из разряда тех, с которыми бедный Каби, наверное, встречается только в своих беспокойных снах. Из-под широкополой шляпы с рыжим пером выглядывали
