Читаем без скачивания Кредо низвергнутых: Зов долга - Марк Джамано
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лия горько вздохнула. Она не забыла, как именно попала в этот мир, и в каком состоянии находилась тогда. Напуганная, потерявшаяся душа. Ей ведь было тогда всего семнадцать лет, и она уже тогда устала от жизни. Хотела сдаться, но он не дал. Он подарил ей новую жизнь, он подарил ей счастливое завтра.
Сейчас же она вынуждена причинять страдания близкому человеку, но иначе поступить не могла. Они всегда шли рука об руку, поддерживая, и оберегая друг друга. Почти всегда. Исключением является лишь одна часть ее жизни, куда она не впускает никого. Туда, куда сейчас зовет ее изнывающее от боли сердце.
Дом датарийка покинула в смешанных чувствах. Это всегда было испытанием, но уже давно оно стало посильным. Впервые, когда Лия проснулась от удушливой, протяжной боли в груди, она не знала что делать. Чувствовала, что сердце зовет ее куда-то. Вот только куда?
Когда женщина разобралась в своих чувствах, то столкнулась уже с реальными проблемами: страхом перед диким внешним миром, убеждениями мужа, а так же законом Минаса. Датарийку просто не выпускали за стену. Сначала она старательно подавляла свои чувства, постепенно превращаясь в блеклую тень самой себя. Путеводная нить, что так настойчиво звала ее в дорогу медленно, но верно рвалась. С каждым разом становилось все хуже, и Лия отчетливо понимала, что день, когда нить оборвется, станет для нее последним. Она просто потеряет саму себя.
Как всегда, на помощь пришел Рэйгар. Даамонец, что спас ее от стаи измененных гончих сразу после перехода через грань миров. Тот, что вытащил ее из лап фанатичных храмовников. Тот, что стал для нее новым миром, семьей. Муж, пользуясь своим статусом среди воинов Минаса, договорился с часовыми о пропуске за стену. Хоть это и было запрещено, но воины шли на уступки авторитету опытного командира охотничьей ватаги. В конце концов, кто как не он знает об опасности дикого леса Бездны.
Путь всегда пролегал к одному и тому же месту. К невысокой горе, близ храма Спящего бога. Рэйгар порывался сопровождать Лию до самого конца, но она не позволяла. Самостоятельно взбиралась по отвесной скале и часами пропадала где-то на ее вершине, а Рэйгар в угрюмом молчании ожидал возвращения жены. Это раздражало его, наверное, даже обижало, и с неимоверной силой пугало, но он молча ждал, ведь воочию наблюдал за метаморфозами жены. Да, даже после возвращения домой она тихонько плакала, сидя перед камином в гостиной, но уже через пару часов жена преображалась. Первое время казалось, что Лия надевает искусственную маску счастливой женщины, но это оказалось не так. В ней действительно пробуждалась любовь к жизни, жажда действий. Эмоции переполняли ее, и она делилась ими с близкими людьми.
Со временем Лия стала тренироваться, а муж, пусть и нехотя помогал ей в этом. Несмотря на то, что с момента пленения демонами прошло немало времени, девушка быстро наверстывала пробелы усердными тренировками. В отличие от сильного и крепкого мужа, она использовала другие таланы присущие ее расе: скорость, гибкость, отточенность и резкость движений. Она двигалась подобно вихрю, едва уловимому и смертоносному.
К тому моменту, когда среди гвардейцев уже расползлись слухи о несогласованных вылазках Рэйгара и его супруги, Лия была готова для одиночных походов. Одобрение Рэйгара она так и не получила, поэтому сбегала ночью как только он засыпал. В самой незащищенной части крепостной стены, смотрящей на храм Амона, перебиралась через стену, под осознанной невнимательностью предупрежденных Рэйгаром часовых и бежала на встречу к сыну, с которым так ни разу и не заговорила.
В эту ночь события прошли обыденно. Неосвещенные улицы спящего города с беззвучным одобрением способствовали Лии без сложностей преодолеть извилистые каменные лабиринты домов. За прошедшие годы она изучила весь город, каждый подходящий маршрут. Знала каждую шероховатость мощеной дороги. Ступала бесшумно, избегая случайных встреч с загулявшими в ночи жителями города. Если в сердце Минаса таковые встречались достаточно часто, то чем ближе к стене продвигалась Лия, тем реже ей приходилось скрываться. Дома становились меньше, а свет в них давно уже погас. В окраинных районах проживал рабочий люд, чей тяжкий труд исключал возможность праздной жизни. Снующих по улицам даамонцев встретить было крайне сложно, а сами улицы стали подобием узких переулков, в которых едва смогли бы протиснуться двое крепких мужчин.
Родной датарийскому сердцу свет Геллара, осколка души Великой матери, услужливо озарял путь своей верной последовательнице. Ночь – стихия датарийцев, но нигде прежде Лия не встречала такой всепоглощающей тьмы. Даже острое зрение датарийки иной раз пасовало перед ней, поэтому голубое серебро небесного светила приходилось как нельзя кстати.
Когда Лия добралась до пояса окраинных районов Минаса, защитная стена уже отыграла у небес добрую треть позиций. Она давила своей угрюмой мощью, заставляя каждого, кто подберется к ее основанию испытывать трепет и чувство собственной ничтожности. Так же было и с Лией, но лишь в первые вылазки. Со временем она привыкла к давлению монструозного строения, да и основная стена производила гораздо большее впечатление. Она, подобно старшему товарищу, обрамляла город по форме драконьего яйца, вскрытого у основания, уступая возможность менее выдающемуся строению закрыть брешь между городом и бездонной пропастью, на дне которой иногда проявлялись лиловые всполохи силы.
Лия без труда взобралась по стене, используя лишь возможности своего тела и удобную поверхность каменной постройки. Редкие часовые, лениво патрулирующие между двумя башнями, давно уже перестали относиться к своей работе с должным вниманием. Так и сейчас, они собрались небольшой группой и что-то активно обсуждали, то и дело, поглядывая на хмурых сослуживцев, дежурящих на посту башенных укреплений. Там служба совсем иная. Пусть и не часто, но дикие стихийные животные, чьи сущности воплотились в непостижимой силе хаоса, порой тянулись к городу. Никто не знает, что притягивает безумных тварей, но доподлинно известно, что сила источаемая сердцем спящего Бога их пугает. Твари не питают надежд прорваться к храму, который, к слову, не выглядит достаточно защищенным. Они жаждут крови. Крови разумных существ, принадлежащих к противоестественной для них стихии.
Датарийка ловко перескочила через стену и, закрепив осадный крюк за выступающие клыки бойницы,
