Читаем без скачивания Не повернуть время вспять… Дневник мамы особого ребенка - Ольга Иванова

Медсестры. Их было много. Они постоянно менялись. Всех их по именам я, разумеется, не помню, но некоторых запомнила. Тех, которые на протяжении 17 лет, что мы наблюдаемся в этой больнице, тоже не меняются и никуда не уходят.

Татьяна Владимировна, бывшая старшая медсестра реанимационного отделения, это сразу чувствуется и по внушительной фигуре, сразу вызывающей уважение, и по голосу, не крикливому, не громкому, но властному и строгому. Поначалу я даже ее немного боялась, до поры до времени. А в душе она очень добрая. Когда Анюте делали операцию в три года, удаляли гематому, я помню, как она меня успокаивала и отпаивала валерьянкой. Помогло.

Медсестра Наташа, абсолютно не меняющаяся на протяжении вот уже многих лет. Очень добрая медсестра Галя, которая сразу располагает к себе одним своим взглядом. Медсестра Таня, с которой мы часто встречались просто где-нибудь на улицах города, абсолютно случайно, и запросто болтали о жизни.

Глава 7. Я

Весна 1997 года. Мы с мужем ждем своего первенца, я очень счастлива, чувствую себя просто замечательно.

И вдруг, неожиданно для меня:

– Оля, Вам надо взять академический отпуск, потому что Вы не сможете учиться с ребенком, это очень сложно, Вы не будете успевать. – Моя преподавательница по проектированию и шрифтоведению, Первина Любовь Ивановна, решила все за меня.

– Как так, Любовь Ивановна? Почему? Зачем мне брать академ? – Я совершенно искренне недоумевала.

К слову сказать, Любовь Ивановна была первой из преподавателей университета, с кем я познакомилась в Ижевске, не считая подготовительных курсов и вступительных экзаменов. Получилось это почти случайно.

Моя одногруппница в училище, Лиля, была единственной, кто еще, кроме меня, поступил в Удмуртский Государственный Университет, правда, не на дизайн, как я, а на художественно-графический факультет.

После окончания художественно-графического училища в Перми мы выбрали самый ближайший к нам город, где было высшее образование по специальности «Дизайн» и поехали покорять Удмуртский Государственный Университет своими знаниями. Нас было четверо, кто поступал на дизайн. А еще с нами поехала Лиля, которая считала, что быть дизайнером – это слишком большая ответственность: «Спроектируешь что-нибудь, а оно потом сломается, а отвечать тебе – ты ведь придумала». Поэтому Лиля решила поступать на худграф – художественно-графический факультет, где готовили учителей рисования и черчения.

И вот, таким образом получилось, что поступили из всей нашей компании только я – на дизайн, как и хотела, и Лиля – на худграф.

Когда мы с Лилей приехали в августе 1993 года заселяться в общежитие, то оказалось, что мест в общежитии нет. Не то, чтобы их совсем не было, но комнаты еще не освободились, хотя до начала учебы оставалась всего пара дней. Где нам ночевать – двум девушкам, приехавшим за 300 км, у которых нет в этом городе никаких родственников – об этом никто, разумеется, не думал.

Сотовых телефонов тогда, разумеется, и в помине не было. У Лили оказался номер городского телефона их соседки по даче. Это была та самая Любовь Ивановна, которая и отправила меня в академический отпуск в 1997 году. Я уже не помню, дозвонились мы или нет, но адрес у нас тоже был, и мы поехали в гости к Любови Ивановне.

Она была дома, нам повезло, накормила нас борщом и разрешила остаться ночевать, хотя сама ютилась с мужем и ребенком в крохотной двухкомнатной хрущевке, самостоятельно переделанной в трехкомнатную – так многие тогда делали, хоть маленькие комнатки, но зато отдельные. В квартире моих родителей в моем детстве было точно так же – в одной комнате жил дедушка, а в другой – мы с братом.

Кстати, Любовь Ивановна была как раз в тот момент беременна второй дочкой, которая впоследствии тоже закончила факультет дизайна с красным дипломом.

Вот так началась моя студенческая жизнь в другом городе, совсем не так радужно, как я думала. Комнату нам с Лилей на следующий день дали, конечно же. Но какую. До этого там жили мальчишки, и нам пришлось отмывать и отдраивать все углы, а потом еще мы и ремонт там сделали – покрасили окна и двери и поклеили обои. Да, совсем не так я представляла себе жизнь в общежитии.

***

И поэтому была приятно удивлена, когда в августе 2015 года мы заселяли в общежитие нашего сына Ивана в Санкт-Петербурге. На удивление, это общежитие было больше похоже на недорогую гостиницу, чем на общагу. Блочная система, чистота и порядок, душ, выложенный плиткой (я до сих пор помню наш ужасный душ в подвале, общий для мужчин и женщин, где ничего не закрывалось, поэтому в душ мы ходили по нескольку человек – как минимум, вдвоем надо было идти – один моется, второй стоит возле двери, чтобы никто не зашел). Особых условий для приготовления пищи и стирки тоже не было, да и сейчас, говорят, в этом общежитии ничего особо не изменилось, хотя прошло уже больше двадцати лет.

***

В комнате нас жило четверо – я и три девочки с художественно-графического факультета – Лиля, Аля и Ирина с фамилией Иванова – моей будущей фамилией, после того, как я вышла замуж, я стала Ирининой однофамилицей.

Нам пришлось поставить 2-ярусную кровать, потому что, если поставить в комнате просто четыре кровати – будет очень тесно. Я спала на втором этаже.

Художникам задавали достаточно мало, и они вовремя ложились спать. Я же засиживалась за полночь – у нас, дизайнеров, на первом курсе было очень много пропедевтики – то есть таких практических заданий, которые надо выполнять руками, а не на компьютере. Да и компьютеров тогда, в 1993 году, практически не было.

***

В университете в 1999 году преподаватели долго не понимали, что я беременна, хотя я этого ни от кого не скрывала, но все почему-то поняли это только осенью.

В сентябре у нас была преддипломная практика. Я выбрала тему дипломной работы, у меня был преподаватель – руководитель по дипломной работе, Оксана Геннадьевна. Мы с ней обсудили все, я ей сказала, что я беременна. Она очень удивилась, потому что по моей фигуре этого совсем не видно было, и сказала, что максимум работы по диплому мне нужно сделать сейчас, до того, как я рожу. По нашим с ней подсчетам это должно было случиться в конце декабря – начале января, и у нас была еще целая куча времени – четыре месяца, с сентября по декабрь. Но случилось это гораздо раньше, жизнь распорядилась по-своему.

В конце сентября я вместе со своими планшетами по преддипломной практике – в тот день у меня был просмотр по ней – сходила на УЗИ и оказалось, что со сроками врачи мне что-то напутали, и срок у меня уже гораздо больше, и по сути, мне уже вот-вот рожать.

В роддоме – если приглядеться, видна даже табличка с именем, фамилией, весом и ростом, датой рождения

Как я делала дипломную работу в палате нейрохирургии

Отдельного внимания, пожалуй, заслуживает тот факт, что я, не уйдя все-таки в академический отпуск, который, по правде говоря, наверное, следовало бы взять, защитила свою дипломную работу на «отлично».

Все началось с того, что я, придя в деканат, заявила нашему декану, Ермакову Александру Михайловичу, о том, что не намерена брать академ и буду защищать диплом в этом году.

– Ну что ж, – усмехнулся он. – Разве тебе кто запрещает?

– Да нет, – ответила я. – Никто не запрещает, просто я осталась без руководителя диплома, пока рожала, никто меня уже к себе не берет.

– Ну, это-то как раз дело поправимое, – сказал Ермаков. – Есть у меня для тебя руководитель, который всех берет и ни от кого еще ни разу не отказался. Пойдем. И привел меня к Морозову Михаилу Павловичу.

Здесь надо сделать лирическое отступление от сюжета, что в моей жизни было три преподавателя Морозова, на данный момент, конечно, жизнь-то длинная, возможно, встретятся и еще такие же замечательные люди с этой зимней фамилией.

С первым Морозовым, Валерием Ивановичем, я познакомилась сразу же, на первом курсе, он вел у нас цветоведение и отлично преподавал свой предмет. Мне нравилось составлять цветовые круги и делать выкраски, смешивать разные цвета друг с другом и смотреть, какие оттенки получаются.

Второй Морозов, Михаил Павлович, вел у нас основы дизайна среды на третьем курсе, я его немного знала.

А с третьим Морозовым, Василием Николаевичем, я познакомилась спустя много лет после окончания университета, в 2013 году, когда волею случая пришла учиться к нему в иконописную школу, благодаря моей подруге Ольге. Все три Морозова отличались поразительным чувством юмора, как и почти все художники и дизайнеры.

Тот же декан факультета дизайна Александр Михайлович Ермаков всегда нам преподавал свой предмет – историю дизайна – с большим юмором, и, кстати говоря, так информация гораздо легче нами запоминалась. Когда мы готовились к экзаменам, мы невольно вспоминали все запоминающиеся истории, которые он рассказывал, и благодаря этому, вспоминали и сами экзаменационные вопросы, и ответы на них.