Читаем без скачивания Смотри на меня (СИ) - Малиновская Маша

— Ещё что-то хочешь?

Кажется, Карина закончила свой рассказ, конец которого для меня потерялся. И спрашивает, видимо, не желаю ли я услышать ещё какую-нибудь информацию. Но я не желаю. Информацию уж точно.

— Да, — решаю разгрузить голову привычным способом. — Минет сделай.

Она захлопывает рот и пару раз удивлённо моргает, соображая, что словесная прелюдия окончена и пора работать.

— Хорошо, — отзывается чуть тише, опускается передо мной на колени и приступает к делу.

А я откидываюсь на спинку дивана и запускаю пальцы ей в волосы. Густые, гладкие, цвета тёмного шоколада. Это вызывает ассоциации. Нехорошие. Слишком опасные.

Мне надо научиться тормозить, чтобы однажды эти тормоза не сгорели, когда придётся резко дать по ним.

6

Юля

Вроде бы только-только закрыли первую сессию, как второй семестр окунул с головой под воду. В школе хоть каникулы были, а тут только в пятницу занятий не было, а с понедельника уже учёба.

Егор на этой неделе не учится, у него важные соревнования. Он в понедельник только утром меня отвёз и сам дела в деканате порешал.

Я забросила сумку в общежитие, не обнаружив девочек уже в комнате, и на пару успела вбежать в аудиторию почти со звонком. Кивнула Наташе и села рядом, проигнорировав Лилю. В выходные я как-то и не думала о ней, а сейчас увидела и всколыхнулись внутри обида и злость.

Преподаватель объясняет монотонно и неинтересно, так что приходится сильно напрягать мозги, чтобы вникнуть и не уснуть. Наташа, сидя между мной и Лилей, пытается держать невозмутимый нейтралитет, но пассивно-агрессивная атака с обеих сторон напрягает её.

На перерыве я ухожу в коридор ответить на мамин звонок, здороваюсь со знакомыми девчонками из другой группы.

— Привет, Юль, а ты Егора не видела? Его сегодня нет на занятиях, — окликает меня девушка из его группы. Рита, кажется.

— Нет, — рявкаю, — я его подруга, а не секретарь.

Рита обиженно поджимает губы и отворачивается. Я тоже отворачиваюсь к окну и медленно выдыхаю через чуть сомкнутые губы. Надоели. Сначала наезжают, типа как посмела кадрить парня, который, видите ли, им нравится. Потом, как поймут характер наших отношений, бесконечные вопросы: а где он? А с кем? Когда приедет? Не в курсе, дома ли он?

Бесят.

Будто я живу для того, чтобы докладывать, где и что сейчас делает Егор Вертинский.

После следующей пары мы спускаемся в кафетерий. Болтаю с Наташей, старательно делая вид, что нас двое, а не трое. Лиля помалкивает. Мне хочется съязвить, что может ей не стоит идти с нами, раз уж мы выяснили цель нашей дружбы, которая с её стороны достигнута. Пусть не так, как она себе представляла, но всё же.

В кафетерии полно народу. Перед раздачей очередь, а любимые мной булочки с розовой глазурью уже заканчиваются. Последнюю передо мной забирает Лиля. Вот стерва, знает, что я их люблю.

Беру пирожок с вишнёвым повидлом и несладкий чай. Я вообще ни кофе, ни чай с сахаром не пью. Только если с бутербродом с маслом и сыром.

Ставим с Наташей всё на один поднос, который я забираю, а она мой рюкзак, и идём к свободному столику, который заняла Лиля. Я бы лучше, как говорят, пешком постояла у подоконника, чем с ней сидеть, но рвать на части Наташу не хочется.

Когда идём к столику, чувствую себя как-то неуютно. Рядом компания парней обсуждает вечеринку на даче, смеются. И мне почему-то кажется, что они смеются именно с меня. А вдруг это те самые парни? Или кто-то, кому они показали те ужасные фото?

От предположения по коже ползут отвратительные кусачие мурашки. Настроение, и так испорченное присутствием подруги-обманщицы, совсем уж падает до нуля. Я сажусь за столик и начинаю молча есть, пялясь в телефон.

— Кхм, — ко мне придвигается тарелка с розовой булочкой, — Юль…

Поднимаю глаза на Лилю. Вид у неё пришибленный и виноватый, даже жалкий. Никогда её раньше не видела такой.

— Прости меня.

Нет. Мне было слишком больно и обидно.

— Пожалуйста.

— Ты просишь прощения с какой целью? — складываю руки на груди и смотрю на замешкавшуюся Лилю.

— Хочу помириться.

— Мирятся с подругами, а тебе для чего? Чтобы я попросила Вертинского и сама никому не рассказала, что ты ему отсосала в кладовке на вписке?

Жестоко, знаю. Но и мне было больно.

Наташа давится чаем, но молчит. Конечно, я говорю негромко, и кроме нас троих никто этих слов не слышит.

Лиля поджимает губы, а в глазах начинают блестеть слёзы. Мне даже становится стыдно за грубость.

— Извини, Юля, конечно же я дружила с тобой не из-за Верта, — при упоминании Егора, сглатывает. — Он обидел меня, и я была очень расстроена. Сорвалась, наговорила глупостей, только бы не чувствовать боль одной. Ты меня предупреждала на его счёт, а я не поверила. Прости, пожалуйста.

Часть меня, обиженная и уязвлённая, желает нагрубить, но другая часть хочет простить и снова дружить.

Придвигаю тарелку к себе, ломаю булочку пополам и отдаю часть Лиле. Она улыбается, и мы молча уплетаем свой перекус, улыбнувшись с появившегося на лице Наташи облегчения.

Больше случившееся мы не обсуждаем. Вернувшись в общежитие, сильно дружественным разговорам не предаёмся, но общаемся ровно. Я пока не готова совсем отпустить её злые слова, и она это понимает.

Неделя проходит спокойно. Учёба идёт своим чередом, с девочками у нас тоже всё ровно. Много занимаемся, часто вместе. Я и Наташа ходим на тренировки на волейбол, хоть мой рост совсем не для этой игры. Но кого выберут играть в сборной университета, будет получать повышенную стипендию. Деньги никогда не лишние.

В среду после обеда Егор присылает мне фотографии с соревнований, на последней — он с дипломом первой степени и наградной статуэткой. Я отсылаю кучу смайлов и поздравление, но на этом наше общение заканчивается. Непривычно быстро. Но, видимо, он занят. В программу соревнований входят не только сами поединки. Там ещё мастер-классы, показательные выступления, теоретические занятия. В общем, есть чем заняться.

И следующее сообщение приходит уже утром в пятницу, когда я как раз бегу в деканат по просьбе преподавателя — поставить печать в ведомости.

«Ты не передумала?»

В животе становится щекотно от этого вопроса.

«Нет»

«Заеду в шесть. Будь готова»

Снова пропадает из сети. Я убираю телефон в карман и делаю глубокий вдох. По телу бежит мелкая дрожь, вызывая в кончиках пальцев покалывание.

Всё нормально. Я сама просила. Я готова.

— Пока, девочки, — машу Лиле с Наташей, закидываю рюкзак за плечо и выхожу за дверь.

Пять минут назад Вертинский сбросил сообщение, что уже подъехал к общежитию. Я уже была собрана, так что набросить куртку, натянуть сапоги да взять рюкзак много времени не заняло.

Сколько раз бы я себе не сказала, что всё в порядке, я всё равно не смогу перестать нервничать. Особенно сейчас, в момент, когда выхожу в холл и иду через пропускной к выходу. От щекотки, завязавшей живот в узел, ноги становятся ватными, а язык присыхает к нёбу.

Всё в порядке, Юля, это произойдёт с человеком, которому ты доверяешь больше всех.

Однако, сколько бы я себе не повторяла эту мантру, мурашки всё равно никуда не деваются.

Только выхожу из парадного входа, чуть дальше моргает фарами знакомая машина. Непроизвольно задерживаю дыхание, когда открываю пассажирскую дверь и сажусь.

— Привет, — нейтрально говорит Егор, забирает мой рюкзак и забрасывает на заднее сиденье.

— Привет, — отвечаю в тон.

— Приветик, я Алина, — неожиданно слышу с заднего сиденья.

— Юля.

— Мама попросила подвезти дочь её подруги, — объясняет Вертинский, заводя мотор, пока я пристёгиваюсь.

Ну мне-то что, Алина так Алина, подвезти так подвезти. Просто не ожидала, что мы в машине будем не одни. Я слишком напряжена, а эта Алина оказывается слишком активной какой-то. Постоянно болтает. Уже через десять минут мне становится известно, что она учится в пединституте, занимается латинскими танцами, любит готовить фунчозу и боится шмелей. И всегда мечтала о прямых волосах как у меня, а то у неё кудрявые.