Читаем без скачивания Таргитай - Юрий Никитин

Медленной поступью Таргитай двинулся вглубь пещеры. Чёрный проход надвигается, словно раскрытая пасть. На миг обернулся – Сивка-Бурка тряхнула роскошной золотой гривой, бросила ему ободряющий взгляд.

Невр осторожно пошёл дальше. Со всех сторон давящая чернота. Проход, вроде бы, широкий, но вскинул руку в сторону – и сразу пальцы наткнулись на стену из грубого камня.

Коридор стал резко расширяться, впереди блеснул свет. Ярко-красный, кровавый, словно тропа вновь ведёт в подземное царство.

Невр заметил, что рядом метнулась тень. Насторожился, рука рванулась к Мечу. В воздухе тихонько захлопали крылышки, и ему на плечо, словно почуяв доброе сердце дудошника, опустилась птичка. Крепко вцепилась коготками в волчовку.

Таргитай осторожно, чтоб не спугнуть, протянул руку, и на пальцы прыгнула обычная лесная голубка. Идущий из глубины свет на мгновение выхватил из темноты маленькое серое тельце с крыльями, чёрные бусинки глаз. Горлица бесстрашно сидит на пальце, вертит головой.

Невр посадил её на плечо и направился дальше, к источнику света впереди.

Через десяток шагов перед Таргитаем распахнулся просторный зал. Красноватый свет, что был заметен издалека, исходит от факелов. Они вбиты в щели между камнями в грубых, необработанных стенах и прямо в полу. В воздухе разлит терпкий запах сгорающей смолы. Факелы роняют огненные капли, и те с шипением гаснут на полу в темноте.

Стены в пещере из красного гранита, словно в желудке чудовищного зверя, со странными, загадочными узорами.

В глубине зала дударь узрел плечистую фигуру громадного роста. Стоящий к нему спиной полугол. Торс бугрится страшно вздутыми мышцами. Таргитай остановился, рассматривая такого же певца, как и он. С той лишь разницей, что Перун воспевает сражения, войны, солдатскую доблесть. А заодно и реки крови, что льются, страдания, крики павших, которые достигают небес и ублажают уши бога войны.

От личины Странника, с которым Таргитай рубился в вирии, не осталось и следа. Теперь это могучий воин. Голова чуть наклонена, словно бог войны задремал. Однако меч в его руке с силой упёрся в пол. С выбритой головы свисает похожий на змею чёрный клок волос. Отсветы факелов пляшут на металлическом шлеме, что перевёрнутый лежит рядом на широком каменном ложе.

Под ногой у Таргитая хрустнули мелкие камешки. Бог войны медленно поднял голову. Повернулся, устремив на невра острый, как копья, взгляд. При виде Таргитая в глазах полыхнул огонь.

– Ты! Неужто сам явился? – произнёс он, поднимаясь.

Перун выпрямился во весь громадный рост. Массивные покатые плечи блестят в свете факелов. Руки сотканы из крепких, толстых, как канаты, мышц, отчётливо проступающих под кожей. На запястьях и выше локтей широкие металлические браслеты.

– Зачем бы ты ни пришёл, – молвил бог войны, – живым отсюда не выйдешь.

Он хищно оскалил зубы. Взмахом руки выставил перед собой клинок.

Дударь молчал. Перун пристально всматривается в невра. В глазах бывалого воина мелькнула искорка уважения.

– Правильно сделал, что пришёл, Таргитай. Хотя тебя ныне величают Сварогом… Мы не закончили поединок! Решим всё, как подобает мужчинам!

– Перун, – произнёс дударь. – Я знаю, вот-вот разразится война. Долгая, жестокая! Страшная! Погибнут тысячи людей!

– На то и война, – бросил собеседник насмешливо. – Ты теперь должен понимать. Но тебе-то что за дело до этих червяков? Ты стал богом, но мыслишь по-прежнему, как человек!

Таргитай промолчал. Перун с осуждением покачал головой.

– Ты глупец, каких поискать. Потому и смог взнуздать Ящера! Сила – уму могила, верно?

– Не начинай войну, – сказал Таргитай почти умоляюще. – Пусть люди сеют, жнут, любят. Позволь им наслаждаться жизнью! Тебе и так постоянно приносят жертвы!

Перун молчал, но глаза его смеялись.

– Ты – первый, кто явился, – сказал он, наконец, будто не услышав просьбы. – Из той троицы, что вышли из Леса. Вы тогда пришли в мой терем, разогнали моих жрецов! Забрали Яйцо. Вернули к жизни ту, что предназначалась мне в жертву! А ты ещё и нанёс мне рану…

Невр молча смотрит в его каменное, бездушное лицо.

Перун шагнул вперёд, злой взгляд не отпускает лицо Таргитая. Пальцы крепче стиснули рукоять меча. Широкое булатное лезвие отражает блики пылающих на стене факелов.

– Сначала убью тебя, – произнёс Перун. – А потом отомстить за тебя явятся и оборотень с рыжим волхвом. Пусть ты бог, а они – просто герои, но что вы перед мощью того, кого почитают все доблестные мужчины на свете! Вижу, ты снова отыскал один из моих старых мечей. Но сейчас и он тебе не поможет!

Он легко прыгнул вперёд. Меч обрушился на Таргитая, но тот успел выхватить свой, и два клинка с лязгом столкнулись в воздухе.

Лицо Перуна озарил хищный оскал. Он принялся ловко орудовать мечом, клинок превратился в сплошную сверкающую стену. Дударь ощутил идущий от своего Меча жар, но намного слабее, чем обычно – клинок будто с неохотой сражается против бывшего хозяина.

Они принялись осыпать друг друга ударами. Всякий раз Таргитай успевал парировать выпады. Перун тоже отбивает с лёгкостью, с лица не уходит насмешливое выражение.

Невр перешёл в яростную атаку. Внезапно клинки сцепились намертво, словно не желая сражаться друг с другом. Таргитай резко дёрнул руку в сторону, пытаясь вырвать своё оружие. Но оба меча с глухим звоном запрыгали по каменному полу.

Перун оказался совсем близко, раскинул руки как для объятий. Дударь почувствовал, как рёбра сдавило так, что едва не выскочило сердце. Его словно стиснуло в железных обручах, дыхание перехватило. Таргитай схватил бога войны за затылок и что было сил ударил лбом.

Железная хватка ослабла. В груди Таргитая ярость заклокотала обжигающим потоком. Он с криком бросился на врага. Оба покатились по жёсткому каменному полу. На губах невра уже горячее и солёное, чувствует, что губы разбиты, кровь течёт из обеих ноздрей.

Он резко вдохнул через рот, набрав воздуха полную грудь и чувствуя, как сильно и часто колотится сердце.

От следующего удара у Таргитая потемнело в глазах. Кулак Перуна оказался тяжёлым, как наковальня. В голове звенит, перед глазами прыгают красные и чёрные пятна.

Могучие кулаки обрушиваются снова и снова, от тяжёлых ударов в черепе звон, над ухом будто лупят в железное било.

Удары резко прекратились. В ушах лишь отдаётся стук собственного сердца – отчаянный, бешеный, надрывный.

Ослабевший невр ощутил, как его волокут по полу. Затем сильные руки вскинули его вверх. Тело взвилось в воздух, спина и плечи ударились о каменную стену. В кожу через волчовку впились острые кончики камней.

На него дохнуло жаром, сквозь щели в веках увидел наполненную яркими углями жаровню. В ней лежат щипцы, металлические пруты, крючья. Металлические