Читаем без скачивания Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального - Михаил Делягин

Накануне кризиса 2008 года он заявил: «акции российских компаний… недооценены, поэтому РТС и ММВБ вырастут в ближайшие недели и месяцы». Индексы упали соответственно в 3,5 и 2,9 раза.

Дворкович в сентябре 2008 года отрицал наличие кредитного кризиса, в ноябре обещал, что «бюджету не угрожает дефицит в ближайшие месяцы, и даже в случае его появления экономика продолжит расти высокими темпами», а в декабре сулил 2-процентный рост ВВП в 2009 году. На деле дефицит федерального бюджета составил 6,0 % ВВП, а спад ВВП — 7,8 %.

А в феврале 2009 года Дворкович официально объявил о полном преодолении кризиса буквально накануне его завершающего удара.

Список можно продлевать практически бесконечно, — но карьера Дворковича шла и продолжает идти в гору: то ли в силу расположения Медведева, принадлежащего, похоже, к тому же психологическому типу, то ли потому, что, по оценкам, «зона от–ветственности вице–премьера четко пересекается с бизнес–интересами его друзей».

В 2009 году, по сообщению Навального, именно Дворкович пролоббировал спасение «Русала» Олега Дерипаски силами государственных «Внешэкономбанка» (направил на выкуп акций более 600 млн. долл.) и «Сбербанка» (заявившего о готовности вместе с «Внешэкономбанком» рефинансировать долг «Русала» в размере 4,5 млрд. долл.).

С 2004 по 2008 год Дворкович был членом совета директоров «Транснефти»; в это время компания многократно подвергалась обвинениям в коррупции и выводе средств. В конце концов Счетная палата проверила работу компании в 2008 году и нашла нарушения на 4 млрд. долл. Эти данные стали известны только из–за утечки информации, но вскоре после проверки Дворкович покинул «Транснефть».

Многочисленные скандалы были связаны с взаимодействием Дворковича с группой «Сумма» братьев Магомедовых.

Супруга Дворковича Зумруд Рустамова, насколько можно судить, получала миллионы за членство в советах директоров «Росгосстраха», АЛРОСы, «Ро- сагролизинга», ММК, аэропорта «Шереметьево» и других компаний. Для либерала здесь нет и тени коррупции; ведь в советах директоров не должны быть лишь сами чиновников, а их жены могут быть как «суперэффективными бизнесменами» (как, например, жена Лужкова или осуществившего пенсионную реформу и монетизацию льгот Зурабова), так и «суперэффективными управленцами».

Как и положено либеральному фундаменталисту, Дворкович проталкивает форсирование даже заведомо бессмысленной приватизации. Классический пример — продажа 7,58 % акций «Сбербанка» в 2012 году дешевле заранее объявленных 100 рублей за акцию. 95 % проданного куплено иностранными фирмами, реальные покупатели не известны: это «суверенитет» и «деофшоризация». А вырученные средства не были предусмотрены в бюджете и потому были обречены пойти на поддержку финансов Запада через Резервный фонд и Фонд национального благосостояния.

Не так давно Дворкович сыграл яркую роль в очередном скандале. С начала 2015 года из–за либеральной реформы железнодорожного транспорта, искусственно создавшей ряд монополий, и кризиса региональных бюджетов в трех областях были полностью отменены пригородные электрички, а в целом по стране было отменено 312 пригородных поездов.

Узнав об этом, 4 февраля президент Путин обратился к Дворковичу: «По–моему, вы курируете эту отрасль. Что происходит? … Вы что, с ума сошли, что ли?»

После этого Дворкович, ранее планировавший решить проблему в течение двух месяцев, пообещал за день представить финансовый план и за месяц решить проблему совместно с ОАО «РЖД».

Железнодорожники восстановили все маршруты почти мгновенно, но из 73 регионов, где ходят электрички, соглашения к концу марта были подписаны лишь с 52, причем все краткосрочные, только на 2015 год. При этом в конце марта четыре области отказались от ряда восстановленных маршрутов: насколько можно судить, для удовлетворения аппетитов монополистов не было денег.

Характерно, что Дворкович, занимаясь этой проблемой, сосредоточил внимание на решениесимптомов проблемы и занялся поиском средств, полностью игнорируя ее причины — монополизм. Это не только особенность сугубо финансового мышления, не воспринимающего структурные категории: это и зримое проявление либерального мировоззрения, по которому ограничение произвола монополий недопустимо, ибо грабеж потребителя, насколько можно судить, является высшей формой священной свободы предпринимательства.

Когда–то подававший надежды экономист, сегодня Дворкович, отравленный либеральным фундаментализмом, похоже, способен приносить только вред.

Его пример — хороший урок того, что делает либерализм даже с толковыми и талантливыми специалистами.

УЛЮКАЕВ

Безграмотный рифмоплет

Алексей Улюкаев родился в 1956 году в семье аспиранта Московского института инженеров землеустройства (МИИЗТ). Его отец, Валентин Хусайнович, сын дворника–татарина, стал уважаемым профессором, многолетним заведующим кафедрой земельного права этого института и автором нескольких учебников. Однако в школе Улюкаев не отличался ни прилежанием, ни хорошим поведением, перебиваясь едва ли не с двоек на тройки.

Провалившись на экзаменах в МГУ, Улюкаев спасался от армии на должности лаборанта кафедры физики МИИЗТ, куда, вероятно, его устроил отец. Тем не менее он извлек уроки из неудачи и, взявшись за ум, сумел не только поступить и закончить экономический факультет МГУ, но и поступить в аспирантуру.

По ее завершению в 1983 году он защитил кандидатскую диссертацию на актуальную благодаря недавно принятой тогда Продовольственной программе тему «Объективные основы и пути развития научно–производственной интеграции в сельском хозяйстве». Однако остаться в МГУ не удалось: Улюкаев смог устроиться лишь ассистентом кафедры политэкономии Московского инженерностроительного института (МИСИ) и со временем дослужиться до доцента.

Надо отметить, что, поскольку строительство было едва ли не наиболее рыночным элементом со–циалистического хозяйства (разумеется, из тех его элементов, которые были одновременно крупными и легальными), МИСИ выделялся среди не связанных с «оборонкой» вузов Москвы некоторым свободолюбием и равнодушием к формальным правилам.

Вскоре после этого Улюкаев подружился с научным сотрудником ВНИИ системных исследований при Госкомитете по науке и технике СССР Гайдаром. Тот происходил из номенклатурной семьи, учился на экономическом факультете МГУ на курс старше, и во время учебы они были лишь шапочно знакомы, — а во взрослой жизни Улюкаев стал его верным адъютантом и помощником. Правильный выбор старшего товарища стал для Улюкаева выигрышным лотерейным билетом, обеспечившим успешную карьеру.

Оруженосец Гайдара

Среди молодых московских, а затем и ленинградских экономистов, в круг которых ввел Улюкаева Гайдар, он не выделялся практически ничем, — кроме преданности Гайдару. В результате многие в воспоминаниях о том времени попросту забывают о нем, а если и вспоминают, то при перечислении через запятую малозначимых людей.

Улюкаев энергично работал в созданном Чубайсом через Гайдара в Москве в 1987 году клубе «Перестройка» (вскоре переименованном в «Демократическую перестройку»). То, что в конце концов он заслужил репутацию «одного из самых продвинутых теоретиков среди гайдаровцев», убедительно характеризует уровень Гайдара и его московского окружения (в отличие от ленинградского кружка с блистательным Найтшулем, этим Велемиром. Хлебниковым российской либеральной мысли, пока она еще была мыслью), — ибо ни тогда, ни на протяжении всей своей последующей жизни Улюкаев не проявил не только способностей, но даже и склонностей к теоретическому мышлению.

Однако это не помешало Гайдару в 1988 году взять лично преданного ему Улюкаева в главный теоретический журнал страны — орган ЦК КПСС «Коммунист», в котором заведовал экономической редакцией: сначала консультантом, а потом заместителем редактора отдела.

В 1991, когда «Коммунист» окончательно утратил свое значение, Гайдар продвинул Улюкаева в культовую тогда (наряду с «Аргументами и фактами» и журналом «Огонек») газету «Московские новости» политическим обозревателем.

В июле 1991 года Улюкаев стал заместителем видного, но не пошедшего с Гайдаром во власть реформатора Кагаловского, возглавившего (созданный, по некоторым оценкам, на английские деньги) Международный центр исследований экономических реформ.

Когда Гайдар стал вице–премьером (Ельцин возглавил правительство как президент, чтобы поддержать либеральных реформаторов своим еще непререкаемым в то время авторитетом), Улюкаев стал экономическим советником правительства. После назначения 15 июня 1992 года Гайдара исполняющим обязанности премьера Улюкаев возглавил его группу советников, формализовав обязанности, которые он к тому времени, будучи его конфидентом, стал выполнять на практике. Надо отдать ему должное: по всей видимости, не вникая особо в содержательные вопросы и не конкурируяв этой сфере с научным окружением Гайдара, он был ценным для него администратором, занимавшимся разного рода деликатными вопросами.