Читаем без скачивания Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального - Михаил Делягин

Еще бы! — ведь об этом вряд ли написано в «Экономиксе» для американских первокурсников!

Между тем в 2014 году финансовая политика ужесточилась втрое, — а инфляция выросла почти вдвое.

Намерение Набиуллиной отвечать не за определяемый ею курс рубля, а за инфляцию, к которой она не имеет отношения, напоминает намерение гинеколога лечить головную боль.

Не понимая, что валютный курс — не столько индикатор состояния экономики, сколько инструмент, определяющий это состояние, руководство Банка России порождает ощущение своей невменяемости. Недаром В. В. Геращенко на вопрос, что бы он сделал на месте Набиуллиной, ответил: «Застрелился».

Но эта невменяемость, похоже, не бескорыстна.

В конце октября никто не мог представить повышение Банком России ставки на 1,5 процентных пункта: все помнили, как в марте оно вызвала атаку спекулянтов, провал рубля и валютные потери.

Но перед принятием решения рубль резко укрепился: похоже, какой–то крупный спекулянт узнал о нем заранее и сыграл на опережение, совершив ошибку вместе с Банком России.

Признак преступления налицо. В любой развитой стране это вызвало бы шок, и нацбанк первым инициировал бы расследование, чтобы обезвредить инсайдера. Но Набиуллина не проявила активности, — а нарушение закона, которое не преследуется, есть норма.

Возглавляемый Набиуллиной Банк России производит впечатление последовательного врага и разрушителя России, несовместимого с сохранением нашей страны и общества.

Копирующая политику не только 90‑х годов, но и украинских властей, доведшую страну до Майдана и прихода к власти нацистов, Набиуллина стала самой дорогой женщиной в истории: в 2014 году она обошлась России в 124 млрд. долл, сокращения международных резервов, за январь–февраль 2015 года — еще в 25 млрд., и эта цена продолжает расти с каждым днем.

Следует особо оговорить, что появившиеся в последние годы спекуляции, что ее настоящая фамилия «Наибуллина», ложны: это экстраполяция в прошлое последствий ее политики.

Но дело не в фамилии, а в цене, в которую обходится России безнаказанность ее носительницы.

ГРЕФ

Бессмысленный и беспощадный исполнитель либерального приговораРоссии

Греф родился в 1964 году в селе Панфилово на севере Казахстана в семье немцев, высланных из Донбасса в 1941 году (так что возникший во время его реформаторства ярлык «немецко–чеченский фашист» неверен). Когда ему было полтора года, отец погиб, мальчика воспитывали мать с бабушкой. Учился средне, на тройки и четверки, но отличался настойчивостью и сумел поступить в МГИМО, бывший тогда главным гуманитарным вузом огромной страны (в СССР это было возможно), но был отчислен после первого курса. По официальной биографии 17-летний юноша стал юрисконсультом районного сельхозуправления.

Служил в спецназе внутренних войск, среди функций которого — конвоирование опасных заключенных, поиск беглых, подавление бунтов. Как отслуживший в армии без экзаменов попал на рабфак Омского университета и поступил на юридический факультет, где стал комсоргом и начальником студенческого оперотряда. Окончив вуз в 1990 году, Греф поступил в аспирантуру Ленинградского го- суниверситета, но диссертацию не защитил: для карьеры в новые времена она была уже не нужна.

Научным руководителем Грефа оказался Собчак, и в 1991 году аспирант стал юрисконсультом Комитета экономического развития и имущества администрации Петродворцового района Санкт- Петербурга, а в 1992 возглавил Комитет по управлению имуществом этого района. В 1994 году стал заместителем председателя Комитета по управлению городским имуществом (КУГИ) «северной столицы», управлял всей недвижимостью города.

После победы Яковлева над Собчаком Греф проявил инициативу и как один из идеологов реформы ЖКХ поднялся на новую ступеньку карьерной лестницы, став первым зампредом КУГИ, хотя либеральная реформа привела к обычным результатам (квартплата выросла вдвое без улучшения обслуживания). После убийства руководителя КУГИ Маневича Греф занял его пост, став вице- губернатором.

Многочисленные обвинения Грефа в преступлениях, характерных для либеральных реформ, не имели последствий; так, дело о незаконной передаче за взятку Сенного рынка в центре Санкт- Петербурга было закрыто после убийства единственного свидетеля.

За пять дней до дефолта 1998 года по рекомендации Чубайса был назначен первым заместителем Министра госимущества России.

После отставки Примакова Греф вышел на новый уровень: стал членом коллегии представителей государства в «Росгосстрахе» и «Транснефти», коллегии Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг, советов директоров «Аэрофлота» и «Газпрома», председателем совета директоров аэропорта «Шереметьево». В декабре 1999 года он возглавил Центр стратегических разработок, которому Путин поручил разработать стратегию на 10 лет. Титулованные реформаторы, похоже, уклонились от этой чести как от хлопотной и не связанной с материальными выгодами, — а Греф ухватился за шанс выйти на первый план.

И, как программа «500 дней» внесла Явлинского в политику, стратегия‑2010 внесла Грефа в правительство: в мае 2000 года он возглавил созданное для него Министерство экономического развития и торговли.

Властелин реформ

ЦСР собрал подавляющее большинство квалифицированных экспертов России, но их труд пропал впустую.

Пример — работа над банковской реформой. Почти все специалисты страны представили аргументированные предложения, которые были отброшены, и текст писался «с чистого листа» одним человеком, не знавшим даже, какие в России есть виды банковских лицензий. Абсурдность результата вызвала категорический протест руководства Центробанка, и этот раздел был исключен из стратегии.

Она была непроработанным, бессвязным, не структурированным набором необоснованных требований. Приписанное «Коммерсантом» премьеру Касьянову резюме «Гора родила мышь. Хорошо, что не таракана» воспринималось как мягкая и взвешенная оценка.

Правительство так никогда и не утвердило ее.

Тем не менее, ряд ее положений был продавле либералами в виде отдельных реформ, нанесщИх России огромный ущерб.

Ключевой механизм стратегии — прекращение оттока капитала из страны за счет улучшения инвестиционного климата, хотя при сильном оттоке капитала такое улучшение либеральными рецептами невозможно (оно напоминает лечение таблетками головокружения, вызванного потерей крови из–за разрыва артерии). Оздоровить инвестиционный климат можно лишь мерами госрегулирования, в первую очередь модернизацией инфраструктуры, что противоречит интересам глобального бизнеса и потому отвергается либералами.

Беспомощный лепет о снижении по непонятным причинам оттока капитала служил простым прикрытием основного и единственного проработанным инструментом обеспечения экономического роста: сокращения на четверть госрасходов — прежде всего за счёт социальных расходов регионов.

Отказ государства от социальных обязательств, «социальный дефолт» в качестве стержня стратегии придавал ей характер социального геноцида и делал необходимым ее условием либеральную диктатуру.

Стратегия требовала отказа от нетарифного регулирования внешнеэкономической деятельности, что вскоре привело к уничтожению системы стандартизации, разрушению системы контроля качества продукции. Требование присоединения к ВТО, главным лоббистом которого был Греф, исполнено — на вполне колониальных условиях — и резко затормозило экономику, сменив уверенный инвестиционный рост спадом.

Обещание «устранить препятствия для банкрот ства неэффективных предприятий» вылилось наФ бессмысленный и беспощадный исполнитель …

с «дебюрократизацией» экономики, мотором которой также был Греф, в создание идеальных словий для безнаказанного рейдерства, разгул которого уничтожил само представление о праве собственности.

«Легализация экспорта капитала» обернулась отменой валютного регулирования, сделавшей Россию беззащитной перед колебаниями мировой конъюнктуры. Как не вспомнить олигарха Бендукидзе, для которого главным правом человека и критерием демократии было право свободного вывоза миллиона долларов!

Реформа естественных монополий, намеченная в стратегии Грефа, была реализована в катастрофе электроэнергетики и менее известной дезорганизации железнодорожных перевозок.

Реформа ЖКХ привела к ужасающему росту тарифов при дезорганизации отрасли.

Реформа трудовых отношений лишила трудящихся реальных возможностей защиты своих неотъемлемых прав.

Урезание социальной помощи было реализовано в виде людоедской монетизации льгот, пенсионной реформы, а также разрушения образования и здравоохранения.