Читаем без скачивания Вариант Единорога (сборник) - Роджер Желязны

— Найди леди в черном, — сказал Сэм ракшасу, — и скажи, чтобы она убрала мглу.

— Хорошо, — сказал демон и умчался обратно к городу.

Опять засверкало солнце, и Сэм прикрыл глаза от его лучей.

Еще ужаснее оказалась резня под голубым небом и золотым мостом.

Поперек поля высилась над землей громовая колесница.

Зомби убили последних уцелевших людей. Потом оглянулись, чтобы поискать очередную добычу, и в этот момент барабан стих и сами они упали на землю.

Сэм и Смерть стояли в своей колеснице и оглядывали поле в поисках признаков жизни.

— Ничто не движется, — сказал Сэм. — Где же боги?

— Быть может, в громовой колеснице.

Опять появился ракшас.

— Защитники не в состоянии удержать город, — доложил он.

— Участвуют ли в штурме боги?

— Там Рудра, и его стрелы наделали много бед. Там же Господин Мара. И Брахма, я думаю, тоже — и еще много других. Там все смешалось, а я торопился.

— А где леди Ратри?

— Она вступила в Дезират и ждет там в своем Храме.

— А где остальные боги?

— Не знаю.

— Я иду в город, — заявил Сэм, — его защищать.

— Ну а я отправлюсь к громовой колеснице, — сказала Смерть, — попробую использовать ее против врагов, если ее еще можно как-то использовать. Ну а нет — так останется еще Гаруда.

— Хорошо, — сказал Сэм и поднялся в воздух. Смерть спрыгнула с колесницы.

— Удачи тебе!

— И тебе.

И они, каждый по-своему, покинули место гекатомбы.

Дорога шла чуть в гору, и его красные кожаные сапоги бесшумно ступали по влажному дерну.

Закинув алый плащ за правое плечо, он критически оглядел громовую колесницу.

— Она пострадала от молний.

— Да, — кивнул он.

И посмотрел на говорившего: тот стоял у самого хвостового оперения.

Доспехи его сверкали, как бронза, хоть и не из бронзы были они сделаны.

Казалось, что состоят они из множества змей.

Его вороненый шлем украшали бычьи рога, а в левой руке держал он сверкающий трезубец.

— Блестящая карьера, брат Агни.

— Я больше не Агни, я теперь Шива, Владыка Разрушения.

— Ты носишь на новом теле его доспехи и вооружен его трезубцем. Но никому не под силу так быстро научиться пользоваться этим трезубцем. Вот почему на правой твоей руке белеет перчатка, вот откуда очки у тебя на лбу.

Шива поднял руку и опустил очки на глаза.

— Да, так оно и есть. Брось трезубец, Агни. Отдай мне свою перчатку, жезл, пояс и очки.

Тот покачал головой.

— Я уважаю твою силу, бог Смерти, твою скорость и мощь. Но ты ушел слишком далеко от их источников, и они тебе больше не помогут. Тебе до меня не добраться, я сожгу тебя издалека, пока ты не приблизился. Ты, Смерть, умрешь.

И он потянулся к поясу за своим жезлом.

— Ты собираешься обратить дар Смерти против нее самой?

И в руке у него появилась кроваво-красная сабля.

— Пока, Дхарма. Дни твои подошли к концу.

Он поднял жезл.

— Во имя когда-то существовавшей между нами дружбы, — произнес облаченный в алое, — я сохраню тебе жизнь, если ты сдашься мне.

Жезл качнулся.

— Ты убил Рудру, защищая имя моей жены.

— Я защищал честь локапал, одним из которых был я сам. Ну а теперь я — Бог Разрушения, я одно с Тримурти!

Он нацелил огневой жезл, и Смерть взмахнула перед собой алым плащом.

Столь ослепительна была последовавшая вспышка, что в двух милях от громовой колесницы защитники Дезирата замерли на миг на стенах города, удивляясь ее источнику.

Захватчики вступали в Дезират. Их окружал огонь, стоны, удары металла о дерево, скрежет металла о металл.

Ракшасы обрушивали на врагов, с которыми не могли сойтись в схватке, целые здания. Немногочисленны были вступившие в город, немногочисленны были и его защитники. Большая часть обеих армий пала на равнине у реки.

Сэм стоял наверху самой высокой башни Храма и смотрел вниз, как рушится город.

— Я не смог спасти тебя, Дезират, — мрачно промолвил он. — Я пытался, но этого не хватило.

Далеко внизу, на улице, Рудра натянул свой лук.

Увидев это, Сэм поднял копье.

И ударили в Рудру молнии, взорвались его стрелы.

Когда дым рассеялся, на месте Рудры виднелся лишь небольшой кратер в середине выжженной площадки земли.

Вдалеке, на одной из крыш появился Господин Вайю, он посылал ветра раздувать пожары. Опять поднял было Сэм свое копье, но уже дюжина Вайю стояла на дюжине крыш.

— Мара! — воззвал Сэм. — Покажись, сновидец! Если осмелишься!

Сразу отовсюду донесся до него смех.

— Когда я буду готов, Калкин, — донесся до него голос из пропитанного дымом воздуха, — я осмелюсь. Но выбирать буду я… А у тебя не кружится голова? Что произойдет, если ты бросишься вниз? Явится и подхватит тебя ракшас? Спасут ли тебя твои демоны?

И тут ударили молнии сразу во все дома, стоявшие вокруг Храма, но покрыл грохот разрушений смех Мары. И растаял вдали под треск новых костров.

Уселся Сэм и продолжал смотреть, как горит город. Затихли звуки сражения. Осталось одно пламя.

Острая боль пронзила его мозг, отступила. Затем вновь пришла и более уже не уходила. Затем охватила все его тело, и он закричал.

Внизу, на улице стояли Брахма, Вайю, Мара и четыре полубога.

Он попытался поднять копье, но рука его дрожала, он не удержал древко в руке, копье со стуком упало на камень и откатилось в сторону.

Скипетр, состоявший из колеса и черепа, уставил свои глазницы прямо на него.

— Спускайся, Сэм! — крикнул, слегка пошевелив им, Брахма, и боль огненной волной перекатилась по телу. — Кроме тебя и Ратри, в живых никого не осталось! Ты последний! Сдавайся!

Он боролся, чтобы подняться на ноги, ему удалось положить руки на пояс, на свой светящийся пояс.

Покачнувшись, он пробормотал сквозь крепко сжатые зубы:

— Хорошо! Я спущусь… среди вас упадет бомба!

Но тут небо потемнело, посветлело, вновь потемнело.

Оглушительный крик покрыл рев ненасытного пламени.

— Это Гаруда! — воскликнул Мара.

— Что здесь делать Вишну — теперь-то?

— Гаруду же украли! Ты что, забыл?

Огромная птица пикировала на охваченный пожаром город, словно стремящийся к своему пылающему гнезду исполинский феникс.

Сэм с трудом взглянул вверх и увидел, как вдруг на глаза Гаруде опустился колпак. Птица взмахнула крыльями и, словно свинцовая, продолжала падать туда, где перед Храмом стояли боги.

— Красный! — вскричал Мара. — Седок! Он в красном!

Брахма повернулся и обеими руками направил свой вопящий скипетр на голову пикирующей птицы.