Читаем без скачивания Вверх по лестнице в Голливуд - Рейчел Пайн

Вивьен быстро взяла себя в руки и заявила:

— Ты наверняка ошиблась и приняла за нее кого-то другого.

Дагни не ответила, не желая перечить своему новому идолу.

— Вы обе, слушайте и отвечайте. — Вивьен заморозила нас взглядом, и у меня что-то напряглось внутри. — Мне нужно кое-что выяснить прямо сейчас. Помните ли вы, чтобы Аллегра сейчас или когда-нибудь раньше говорила с Опрой Уинфри? — Она говорила в духе члена Комитета по расследованию антиамериканской деятельности — я видела таких в старых роликах новостей.

Мы с Дагни рассматривали свои руки и ничего не говорили. Она не посмела бы нас спрашивать, будь в офисе Аллегра, но если мы соврем, то Вивьен сразу же нас раскусит и мы будем расплачиваться весь следующий месяц.

— Я так и знала, — победно изрекла она и удалилась в свою кабинку — успешно изобличив свою начальницу в вымышленных беседах с Опрой.

День был таким тихим, что я даже не обратила внимания на то, что Дагни ушла на трехчасовой перекур. В это время я могла спокойно и без свидетелей поработать над колонкой. Поискав материал в последних «хитах», я написала забавный отчет обо всех новых (наполовину) и интересных (наверное) событиях в «Глориос». Там были кое-какие слухи и сплетни, уже известные большинству киноманов, но сдобренные новыми фотографиями, а потому не казавшиеся лежалым товаром.

Внеся в черновик несколько изменений и перечитав его несколько раз, я была удовлетворена, посчитав написанное хорошим началом. Я читала колонку в последний раз и дошла до половины, когда Дагни спросила:

— Чем ты занимаешься, Карен?

Я обернулась и увидела, что она тоже читает, заглядывая мне через плечо.

— По-твоему, кто-то еще не знает, что Джульет Бартлетт играет Джен Эйр в стиле хип-хоп?

— Все знают, но здесь будут первые фотографии Джульет в костюме Джен.

— Где это — здесь?

— На веб-сайте.

— А какое ты имеешь отношение к веб-сайту?

Настало время раскрыть карты.

— Я уже несколько месяцев помогаю Мэтту Винсенту и его группе, но теперь они захотели большего. А у меня, раз Аллегры нет, появилось время.

— Почему ты мне не сказала? — осведомилась она требовательно.

— Не знаю.

— Тогда, я думаю, тебе будет наплевать, если ты узнаешь, что я просматриваю пленки для закупщиков. Они всерьез доверяют моим оценкам, — сообщила она.

— Рада за тебя, — отозвалась я.

— Ну и я за тебя рада, — сказала та, и все напряжение, давно висевшее над нашим столом, вдруг улетучилось без следа. Я задалась вопросом, не улучшатся ли наши отношения в отсутствие Аллегры.

Я собралась на псевдоперекур, но вместо этого отправилась в магазин Белинды, чтобы вручить ей подарок. Белинда не попала в длинный список тех, кому предназначались дары от «Глориос». Список от нашего отдела составляла Марлен. Я попросила за Белинду, объяснив, как много она для нас сделала единственно по доброй воле.

— Разве мы не платим Белинде за газеты и журналы? — спросила Марлен.

— Да, но она закупает их для нас пораньше и дает знать, когда пишут какую-нибудь гадость, — возразила я. — Помните, как она выручила нас с «Нью-Йорк обсервер», когда те набросились на «Ножовку»?

— Конечно. И мы купили у нее пятьдесят экземпляров. По-моему, это достаточно щедрый подарок, — не уступала Марлен.

Спорить с ней было бессмысленно. Но, узнав, что в этом году приготовили в «Глориос», я поняла, что большой беды в том, что Белинда не получит подарок от компании, не было. Белинда, изучавшая классику в Кембридже, навряд ли вдохновилась бы специальным изданием «Листьев травы» в кожаном переплете и с фотографиями из «Молочника». Я предположила, что пара бутылок каберне намного скорее приведут ее в праздничное настроение — и оказалась права. Она меня поблагодарила, а потом сказала:

— Странный человек эта ваша начальница. Была здесь недавно и купила несколько журналов. Она ходит сюда уже семь лет с момента открытия. А сегодня посмотрела на меня, как будто впервые увидела.

— Что она купила? — спросила я, надеясь, что она купила какой-нибудь журнал или справочник для туристов.

— «Приятного аппетита», «Вашингтонец» и «Архитектурный дайджест».

— В последнее время она ведет себя немного странно.

Я поздравила Белинду с Новым годом и попрощалась. Мне нужно было поскорее вернуться в офис и рассказать все Кларку и Роберту.

— Это официально. Здесь ее, может быть, и нет, но она неподалеку.

Мы сидели в офисе Кларка, так как в офис Роберта уже не помещались втроем.

— Уже второй раз за сегодня, — сказал Кларк. — Не знаю почему, но мне кажется, нам надо за ней последить. — Он вышел на минуту и вернулся с обрывком проекционного экрана и парой стирающихся маркеров. — На прошлой неделе на собрании по поводу «Молочника» Тони сказал, что больше не может слушать «поэтическую дребедень», и разорвал экран пополам.

Красным маркером Кларк написал:

Места, где побывала Аллегра:

1. Кофейня на Гринвич-стрит (где продают пончики).

2. Журнальная лавка Белинды.

Роберт взял клейкую ленту и прикрепил экран на наружную стенку офиса Кларка. Дагни прошлась мимо него.

— Во дает! Она и в лавке была?

— Белинда видела ее сегодня днем. Хотя она не купила ничего по туризму.

— Выходит, я была права.

На следующее утро добавились новые записи:

3. Химчистка на Хадсон-стрит.

4. Суши-бар «Нобу».

Мы не знали, кто это написал, но из этого следовало не только то, что Аллегра была в городе, но и то, что она не пыталась этого скрыть. Что это — материал для шестой страницы или хороший повод позвонить Эллиоту? Мне было интересно узнать, чем он занят в канун Нового года, хотя, по правде, и не хотелось этого знать, потому что это никак меня не касалось. Он мне нравился, но я не могла понять, каков был его интерес — личный или профессиональный. Да, он дал мне намного больше информации, чем я ему, — похоже, что все, о чем я ему рассказывала, он уже знал. Но чем дольше я работала в «Глориос», тем больше повышалась моя ценность как источника. Возможно, что Эллиот просто приберегал меня на потом, в надежде, что я стану лучше разбираться во внутренних перипетиях «Глориос» и мне будет легче поделиться этими сведениями с ним. Но то, как он без предупреждения то появлялся, то исчезал из моей жизни, всегда выбивало у меня почву из-под ног. А каждый разговор с ним все больше и больше будоражил.