Читаем без скачивания Костры Фламандии - Богдан Сушинский

– На кой черт? Когда крепость в моих руках, ключи мне ни к чему. Появился бы он со своим ключом ночью… Сколько голов казачьих нам удалось бы спасти.

Сирко спешился, взял повод, чтобы передать его казаку и хотел было направиться к коменданту. В это время и прогремел выстрел. Пуля попала в шею коня полковника. Конь вздыбился, заржал и осел на передние ноги.

– Кто?! – резко оглянулся полковник, пытаясь понять, где находится убийца. – Гяур, кто?!

– Сейчас узнаем!

– Догнать и доставить сюда!

Князь успел заметить, что стреляли из-за ограды соседнего дома. Он подскакал к ней, встал на стременах и, оттолкнувшись ногой от седла, почти в акробатическом прыжке перемахнул через решетку.

Еще в прыжке он разглядел между деревьями медленно, грузно убегающего человека, фигура которого, как и неуклюжий бег, показались очень знакомыми.

– Остановись! – выхватил саблю Гяур, устремляясь за ним. – Это спасет тебе жизнь! Остановись!

Но покушавшийся уже вооружился другим пистолетом и, не решаясь остановиться, чтобы прицелиться, все так же неуклюже, боком, отскакивая от преследователя, снова выстрелил.

Не выпуская из правой руки оружие, Гяур инстинктивно схватился за левую. Пуля пробила кольчугу и одежду, но тело лишь слегка обожгло. Гяур определил это на ходу, не желая терять времени на осмотр раны.

Тем временем сад кончился. Человек, покушавшийся на Сирко, словно бы не поверил этому, метнулся к ограде, ухватился за прутья, однако сразу же сообразил, что перебраться через них не сможет, поэтому бросился дальше, пытаясь уйти через какую-нибудь калитку или через пролом.

Вот и калитка. Покушавшийся рванул ее от себя, на себя. Заперта! Где-то рядом должна быть другая, Архангел знал это. Но где? Куда она девалась?

– Что ж ты шел на злодейство, и даже не проверил, открыта ли калитка, через которую сможешь спастись?! – крикнул ему Гяур, оказавшись буквально в десяти шагах от этого медвеподобного человека.

Почти в ту же минуту он заметил метрах в пятидесяти другую калитку, о которой покушавшийся наверняка помнил, но до которой ему уже не добежать.

– Я прибыла от графа де Бельфора, – молвила Диана, входя на территорию запущенной усадьбы мадам Коле.

– Согласна, такая женщина, как вы, – оценивающе прошлась по ней взглядом хозяйка этого обиталища, – могла появиться только от доблестного рыцаря де Бельфора.

В облике мадам Коле было что-то крысиное: удлиненное, со впалыми щеками, лицо; тонкий, с горбинкой на кончике, нос; выпяченные – с вечно оголенными, словно оскаленными зубами – челюсти.

– Называйте меня маркизой де Мовель.

– Человека всегда следует называть так, как назовет себя он сам, – двусмысленно отреагировала мадам Коле. – В последний раз я приревновала графа год назад. К одной смазливой фламандке, – улыбка у нее тоже была крысиной. Когда Катрин Коле говорила, лицо ее вздрагивало и, казалось, что после каждого слова она принюхивается к собеседнице. – Что-то уж слишком упорно та обхаживала доблестного рыцаря де Бельфора. – Это «доблестного рыцаря де Бельфора» Катрин произнесла с подчеркнутым достоинством и явной гордостью за графа.

– Уж не собиралась ли женить его на себе? – мило улыбнулась Диана.

– Вы бы решились на это? А она года на два старше вас. Однако служанкой все же нанялась. И целые вечера просиживала вместе с доблестным рыцарем де Бельфором, расспрашивая его о походах, предках, всякой всячине.

– В том числе и об ордене тамплиеров, Великим магистром которого являлся один из предков графа, – рассмеялась Диана.

– Как вы догадались?

– Стоит ли удивляться? Теперь все интересуются стариной. Даже смазливые кокетки. Всем вдруг захотелось докопаться до своих корней. Каждый стремится доказать, что он ведет свой род от императора Священной Римской империи. Если уж не от библейского царя Соломона.

Они встретились во дворе покосившегося деревянного особнячка, убогого, чтобы не сказать нищего, в самом облике которого навечно запечатлелись бедность его хозяйки и бренность всего сущего. Впрочем, аристократку это не смущало. Мило беседуя с мадам Коле, она упорно приближалась к крыльцу, провоцируя хозяйку, чтобы та пригласила ее в дом.

– Но, как только я узнала о странном любопытстве фламандки, сразу же отвадила ее от дома рыцаря де Бельфора. – Мадам Коле впервые не назвала его доблестным. – Да так, что эта девица немедленно исчезла из города.

– Насовсем?

– А почему вы спросили об этом?

– Потому, что мне интересно знать: эта смазливая фламандочка, упорно обхаживавшая рыцаря де Бельфора, в Дюнкерке больше не появлялась?

– В том-то и дело: я видела ее буквально два дня назад. – Мадам Коле запрокинула голову и, подергивая кончиком носа, выжидающе смотрела на гостью. – Она появилась в городе вместе с воинами из азиатских степей. Так мне показалось. А что, рыцарь де Бельфор упоминал о ней?

– Вскользь.

– Я-то, признаться, давненько не наведывалась к нему. Постарел, знаете ли. А меня мужчины в покое еще не оставили. Значит, все-таки упоминал, пусть даже вскользь, дьявол ему судья?

Де Бельфор не мог упоминать имя фламандки уже хотя бы по той причине, что на самом деле Диана не удостоила его своим визитом. Она пока что вообще не встречалась с рыцарем де Бельфором. Однако не только знать, но даже догадываться об этом мадам Коле не следовало.

– Ее, эту фламандку, зовут Камелией?

– Что-то в этом роде, – сморщила и без того морщинистый лоб мадам Коле.

– Ну да бог с ней. Что же мы стоим посреди двора?

– Я понимаю, что мои апартаменты чуть беднее тех, в которых обитаете вы, маркиза де Мовель, и в которых вам доселе приходилось бывать, тем не менее…

– «Чуть беднее» – это очень смело сказано.

– И все же… Неужели вы действительно являетесь маркизой де Мовель? – по-крысиному оскалилась мадам Коле.

– Не заставляйте меня клясться на Библии, – сухо осадила ее Диана.

– В таком случае весьма любезно с вашей стороны, маркиза, весьма любезно. Правда, в моих апартаментах вам придется разочароваться еще больше, чем вы предполагаете.

– Вижу, вам нравится восхвалять свою бедность. Может, вы еще и всячески лелеете ее?

– Когда-то я рассчитывала на завещание моего доблестного рыцаря де Бельфора – если уж так, сугубо между нами.

– Да вот беда: ваш доблестный рыцарь слишком задержался на этом свете.

– Грешно говорить такое, но вы правы. Непозволительно долго. А жениться на мне он не захотел. Все еще помнил, что пребывала в его служанках. Как будто я была для него только служанкой?

Войдя в скромную обитель мадам Коле, где от картин и ковров на стенах остались лишь выцветшие места, поскольку все было продано, а мебель находилась в таком состоянии, что ни один старьевщик не взялся бы даже оценивать ее, женщины уже чувствовали себя давнишними знакомыми, почти подругами.