Читаем без скачивания Кинжал Клеопатры - Кэрол Лоуренс

– Она так хотела, чтобы я была больше похожа на нее.

– Самый печальный момент в жизни некоторых людей – это осознание того, что они никогда по-настоящему не изменят другого человека.

– Моя мать еще не достигла такого уровня просветления.

– Я никогда не понимал, почему некоторые родители считают, что должны растить своего ребенка по своему образу и подобию.

– Звучит так, как будто ваши родители избежали этого искушения.

Джеймисон улыбнулся.

– Еще вина? – спросил он, потянувшись за бутылкой.

– Да, пожалуйста. – Она оглядела комнату, которая значительно опустела с тех пор, как они приехали. Официант подавал десерт еще одной паре у камина. – Я подумала, не могли бы мы немного поговорить о моей сестре. Конечно, если вы предпочтете не делать этого, я всецело пойму.

– Я совсем не возражаю, – сказал он, делая глоток вина. Его нефритовые глаза казались темнее в свете свечей, кожа смуглей, а волосы черными как смоль. Цвет его лица был совершенно не похож на ее собственный, что, вероятно, было одной из причин, по которой он ее привлекал.

– Возможно, вы предпочли бы отвлечься от своей работы…

– Должен признаться, я нахожу свою работу настолько увлекательной, что никогда не отрываюсь от нее.

– Это здорово, – сказала она, наматывая салфетку на пальцы, как делал ее отец, когда был поглощен какой-либо проблемой. – У вас есть какие-нибудь идеи, почему моей сестре стало так плохо?

– Не совсем, но я выступал за другой курс лечения.

– Какой?

– Во-первых, отказ от чрезмерной зависимости от седативных средств, о которой я упоминал ранее.

– Я полностью согласна. Но что тогда?

– Думаю, что нам, клиницистам, нужно прилагать больше усилий, чтобы общаться с пациентом, так сказать, проникать к нему в голову.

– Верите ли вы, что сможете убедить других попробовать этот подход?

– Если я смогу достучаться до доктора Смита, я верю, что он выслушает меня. Он – причина, по которой я приехал в Белвью. Я также давно подозревал, что некоторые виды психических расстройств могут иметь генетическую предрасположенность. Конечно, я не один так думаю, хотя в настоящее время известно так мало, что боюсь, новые методы лечения могут принести больше вреда, чем пользы.

– Вы… – Элизабет замешкалась, понимая, что боится ответа.

– Да?

– Вы верите, что ее можно вылечить?

– У меня еще недостаточно опыта в этой области. Но я действительно думаю, что однажды возможно найти более эффективное лечение для таких людей, как она.

Его слова вселили достаточно надежды, чтобы Элизабет почувствовала возобновление своей собственной заботы о здоровье Лоры.

– Я не знаю, как отблагодарить вас за заботу и интерес к состоянию моей сестры, – сказала она, импульсивно положив свою руку на его. Его кожа была теплей и мягче, чем она ожидала. Электрический разряд, который она почувствовала, заставил ее довольно быстро отдернуть руку.

Она пожалела о своем жесте, и теперь между ними возникла неловкость. Он слегка кашлянул и взял меню.

– Что вы скажете насчет десерта?

По правде говоря, она была чрезвычайно сыта, но не хотела, чтобы вечер заканчивался.

– Это было бы чудесно, – сказала она.

– Вам что-нибудь приглянулось?

– Выбирайте сами.

Он заказал малиновый пирог, что-то под названием «Имбирный пирог Лафайет» и два кофе.

Пока они ждали, когда подадут десерт, ее мысли вернулись к недавним убийствам.

– Дам пенни за ваши мысли, – сказал он, когда она замолчала.

– Я не хотела показаться грубой. Я просто не могу перестать удивляться, как ему удается так легко перевозить тела.

– Вы говорите об этой странной серии убийств.

– Да. Конечно, он делает это по ночам, но все же…

– Он мог бы воспользоваться кебом.

– Но тогда возничие были бы свидетелями.

– Он мог бы заплатить им, чтобы они хранили молчание.

Она рассеянно обернула салфетку вокруг пальцев.

– Возможно, у него есть собственный экипаж.

– Что указывает на то, что он человек со средствами.

– Я не могу отделаться от мысли, что такой человек в конце концов привлечет к себе внимание. И все же этот, кажется, передвигается как призрак. Я знаю только одного человека, который видел его.

– Кто?

– Старый пьяница с 17-го пирса, рядом с Фултон-стрит. И это было глубокой ночью.

Принесли десерты, которые оказались такими же вкусными, как и все остальное. Они согласились разделить и то, и другое, и Элизабет была очень рада. Тесто для пирога было слоеным и легким, с начинкой из крема шантильи, посыпанной свежими ягодами, а имбирный пряник подавался теплым, покрытым ванильным мороженым. Благоухающий свежими специями, маслом и яйцами, он был таким вкусным, что Элизабет совершенно забыла о чувстве сытости и ела с удовольствием.

– Что ж, – сказал Джеймисон, когда они закончили, – я вижу, мы оба были одинаково голодны.

– Это было действительно превосходно – спасибо.

– Мне было очень приятно.

Элизабет приняла его предложение проводить ее домой. Когда он поймал кеб, тот остановился прямо перед больницей. Возничий показался ей знакомым – потом она увидела длинный шрам у него на щеке. Она узнала того же худощавого молодого человека, которого видела раньше, он оседлал красивого гнедого мерина, который мотал головой в упряжи, горя желанием рвануть вперед.

– Вы определенно умеете хорошо обращаться с лошадью и экипажем, – заметила она кучеру.

– Да, мисс, – сказал он, вежливо приподнимая шляпу, когда она заняла свое место в уютном салоне кеба.

После короткой поездки они прибыли в Стайвесант. Сказав кучеру подождать, доктор Джеймисон проводил ее до входной двери, и когда она нащупывала свой ключ, то услышала, как хлопнула дверь на втором этаже. Вздрогнув, она выронила ключ.

Он наклонился, чтобы поднять его.

– С вами все в порядке? – спросил он, протягивая ей связку.

– Я просто устала, – солгала она. – Спасибо вам за прекрасный вечер.

– Мне было приятно, – сказал он, и свет газового фонаря мягко упал на его темные вьющиеся волосы. Она почувствовала запах его лаймового одеколона, и ее пальцы окаменели, а к горлу подступила паника. Ключи снова выскользнули у нее из рук, и он снова взял их.

– Вы точно уверены, что с вами все в порядке? – спросил он, протягивая ей ключи.

– Какая я неуклюжая! – сказала Элизабет, надеясь, что ее голос не дрожит. – Еще раз спасибо, – сказала она. На этот раз ключ повернулся в замке, и она вошла в свой вестибюль. Она смотрела в окно, как он садится обратно в кеб, и стояла неподвижно, пока стук копыт по булыжнику не затих в ночи.

На самом деле она не верила, что Хайрам Джеймисон был нападавшим на нее, но запах одеколона вызвал у нее тошноту, и, когда она поднималась к себе в квартиру, у нее