Читаем без скачивания Огонь с юга - Джульет Маккенна

— Как это? — Деву даже не пришлось притворяться любопытным.

По кивку хозяина Руйл задумчиво продолжал.

— Сперва это походило на облако, но висело оно слишком высоко и ни намека на дождь не было. В горле точно засел привкус угля. В иные дни он становилось гуще, как туман, но это был не туман. А в иные оно почти исчезало, но затем возвращалось. Трое детишек умерло на стоянке в одну ночь, они и старуха, и дед старейшины. Ни на ком ни одной приметы болезни, однако все умерли. Туле Рет счел это дурным предзнаменованием и велел, чтобы кораблям из южных пределов отныне не дозволяли подходить к берегу. Тогда-то я и решил податься на север.

— Это больше смахивает на заразу, чем на войну или чародейство, — с недоверием заметил Дев.

— Туле Рет не дозволил кораблям из южных пределов подходить к суше, но дозволял идти мимо. — Руйл упрямо покачал головой. — Если бы он думал, что они могут нести какую-нибудь болезнь, он поручил бы своим триремам топить любого, кто достигнет его проливов. Ветер нес злые чары, но не болезнь.

— Нет числа людям, желающим плыть на север. — Корабельщик широко обвел рукой плоскую излучину бухты, исчезающей теперь в мягких сумерках. — И никто из беглецов не болен и не заболевает, значит, не от хвори они бегут. Но что бы их ни гнало — это что-то достаточно скверное, чтобы люди отважились на путешествие во время сезона дождей, лишь бы только убраться подальше. Не один и не два из нас слышали молву, что это колдовство.

— Война или колдовство, — Дев медленно кивнул, все еще глядя в глаза мастеру Утену. Будь он проклят, если первым отведет взгляд. — Впрочем, что бы то ни было, а новости стоят кое-чего, что облегчит ваши заботы.

Корабельщик ухмыльнулся и кивнул в сторону моряка с деревянными мисками.

— Дай нашему другу что-нибудь, чтобы наполнить желудок.

— Спасибо.

Дев принял полную миску рыбы, приправленной острыми травами и жарко дымящуюся. Гребцы сгрудились вокруг раздатчика, чтобы получить свою долю. Наконец Дев схватил ломоть плоского хлеба и подобрал со дна остатки похлебки с крабьим мясом. Отставив пустую миску, он ухмыльнулся корабельщику:

— Самое лучшее кушанье, которое я пробовал за последние дни. А теперь посмотрим-ка, чем я смогу вас нынче порадовать взамен.

— Джейлан, иди с ним и помоги, если нашему гостю понадобится помощь.

Вернувшись к воде, Дев проворно взобрался на борт «Амигала». Очутившись в тесной каютке на корме, где лежало в гамаке или было заперто в потертом сундучке, прикрепленном засовами к полу, его нехитрое добро, Дев порылся под рубахой, ища ключи, висевшие на цепочке у пояса. Отбросив в сторону парочку ненужных шарфов и горшочек из-под краски для лица, оставленные девушками, он отпер люк корабельного трюма и спустился по шаткой лесенке. Затем закрыл дверь и очутился в непроглядной тьме. Мгновение спустя появилось крохотное белое пламя, пляшущее на ладони Дева и озарившее его ухмыляющееся лицо. Тайр Бадул может издавать сколь угодно великое количество указов против волшебства, как и любой другой тиранчик альдабрешцев. Дева они не поймают. Ему даже не нужны чары, чтобы избежать беды, более чем достаточно отточенного ума.

Пламя разгорелось и высветило самые разные вещи, необходимые, чтобы поддерживать в хорошем состоянии «Амигал» и кормить самого Дева, разложенные по сундукам и ящикам, укрепленным у одной стены трюма, недостаточно высокого даже для того, чтобы Дев мог стоять во весь свой довольно маленький, надо заметить, рост. Он повернулся к ряду бочек у противоположной стены. Далее стояли корзины, набитые пухом тандры, горлышки разнообразных бутылей выглядывали из белых волокон, точно зеленые цветочные луковицы. Дев быстро произвел подсчет и нахмурился. Вот ведь незадача-то, если идешь так далеко на юг. Кому только не требуются здесь его товары, но никакой возможности пополнить их запас.

И все же он последний, кому их может не хватить. Дев сорвал крышку с полупустой корзины, и там обнаружилась темная бутыль с засохшей восковой печатью, свидетельствующей о дальнем, варварском происхождении бутыли. Подбросив холодный огонек в воздух, где тот повис, трепеща, точно пламя догорающей свечи, он извлек пробку вместе с печатью своим барбакским кинжалом. Отпил и задумчиво подержал жидкость во рту. На сияющей поверхности белого питья отразилось пляшущее пламя, и Дев наморщил лоб.

Следует ли ему переговорить с Планиром? Сможет ли он обратиться к Верховному Чародею с такого расстояния? Конечно, это возможно, раз уж он рожден, чтобы управлять огнем. Верховному Чародею, конечно, эти новые слухи, разносящиеся с течениями и ветрами по всему Архипелагу, покажутся достойными внимания. Есть ли у Планира что ему сказать? Не могло ли случиться, что это северные волшебники вызвали бедствия далеко на юге? Разумеется, нет. Никто из Хадрумала не смог бы совершить такое плавание, чтобы Дев ни о чем не услышал.

Его улыбка стала презрительной. Ни у кого из Хадрумала не хватило бы духу совершить нечто столь дерзкое, как-никак все знают, что любой волшебник, пойманный на Архипелаге, поплатится тем, что с него заживо сдерут кожу. В любом случае, с чего бы им такого хотеть? Ученики быстро усваивают все предрассудки старших касательно мира за пределами скрытого острова северного чародейства. Искусники в обращении с воздухом, землей, огнем и водой принимают как данность, что все чародейское знание надежно заперто в библиотеках и высоких залах. Определенным образом великие волшебники Хадрумала были столь же бесхребетны и невежественны, как и олухи из дрянной деревеньки, в которой вырос Дев.

Не впервые он пообещал себе, что когда-нибудь, когда у него будет вдоволь свободного времени, он вернется к этой россыпи лачуг, чтобы тамошние ублюдки знали, что он доверенный помощник Верховного Чародея Хадрумала, признанный равным всеми власть имущими материка.

Впрочем, вряд ли Планир будет слишком поражен, если Дев не сможет выудить из этих слухов о колдовстве на Архипелаге неоспоримую правду. Что-то должно за этим стоять, особенно теперь, когда вести о колдовстве выскользнули из хватки владык, и не только их послания, выполненные на тайнописи, но и языки простого люда разносят вести по торговым берегам.

Дев нахмурился, потягивая жгучую и крепкую влагу. Если колдовство идет не с севера, то что же может происходить на юге? Волшебный огонек, висящий в воздухе у его головы, стал ярче и обрел неестественный красноватый оттенок. Откуда могло явиться чародейство, опустошившее самые южные из островов? А не может ли некая неведомая земля располагаться дальше самых окраинных владений, за безбрежной равниной южного океана? В Хадрумале имелись волшебники, которые настаивали, что она должна там быть, и ссылались на свои кропотливые исследования океанских течений и бурь со смерчами, приносящих дожди на Архипелаг. Дев сощурил глаза. Какие неведомые чары могли принести с собой не менее неведомые колдуны? Какие тайны стихий можно почерпнуть у них, чтобы принести обратно в Хадрумал и предъявить погрязшему в самодовольстве Кругу Совета, или, еще лучше, использовать с выгодой для себя в любых оживленных портах материка?