Читаем без скачивания Линкор 'Альбион' - Борис Вячеславович Конофальский

у штурвала, надеть старые и грязные парусиновые порты, а после остатками имевшегося топлива запустить прогрев котла, прежде чем на пирс въехала телега, в которой находились корзины, и каждой из них было по двадцать килограммов первосортного антрацита. Так как кочегара у него не было, инженеру пришлось самому таскать корзины и высыпать уголь в бункер, соответственно, раздевался он не зря. К концу загрузки его разгорячённое тело было покрыто мелкой угольной пылью. Но это было лишь начало его работы, дальше он взялся за лопату и стал кидать уголь из бункера в разгоревшуюся топку. Кинув десять лопат, Квашнин, уже изрядно почерневший от угольной пыли, подошёл к манометру и с удовлетворением отметил, что стрелка сдвинулась с нуля. Давление в котле начало расти. Можно было потихоньку отваливать, течение потащило бы лодку вниз, а там, минут через десять, уж и котёл прогрелся бы, выдал нужное для хода давление. В общем, желая побыстрее уйти от пирса на открытую воду, брат Аполлинарий пошёл на нос и отвязал швартов; он уже возвращался на корму, когда увидал, как на пирс на скорости вкатился электрический и значительно перегруженный экипаж. Двухместная коляска явно не была рассчитана на четырёх седоков, один из которых был гигантского телосложения. Она не без труда катилась по пирсу. Видно, аккумуляторы совсем подсели.

«Четверо: один человек, один страж и два кривоногих, - моментально оценил существ, сидящих в экипаже, Квашнин. И так как он знал, кто им противостоит в Гамбурге, сразу по дурацкой охотничьей кепке угадал человека. – Ублюдок Тейлор!». Он мог, конечно, кинуться к рундуку и схватить револьвер, но инженер верно оценил свои силы: три револьвера против одного. Огромные стражи обычно не носят револьверы, они работают руками, их задача брать противников живьем. Но всё равно – три револьвера, и стрелять они будут сверху… В общем, он решил действовать иначе; он спокойно поднял лопату и, подойдя к борту, опёрся на неё и застыл, с интересом наблюдая за приближающейся коляской. А из неё уже выскочил один из кривоногих, мелкий, проворный, он побежал быстрее, чем катилась коляска и без всякого разрешения запрыгнул в баркас к Квашнину. Но тот только удивлённо посмотрел на него и никак не стал препятствовать. Эбердин Тейлор – а это был именно он – уже вылез из остановившегося экипажа, с револьвером в руке и с мерзкой улыбочкой подошёл к пирсу и спросил грубо, ещё и на дурном немецком:

- Что, инженер Вайс, ты есть попался?

На что Квашнин спокойно ответил ему:

- А, так вам нужен инженер, - он как стоял, опираясь на лопату, так и продолжал стоять, вся его поза выражала полную безмятежность. – Инженер пошёл в контору, - Аполлинарий Антонович указал на небольшое здание, которое было на берегу метрах в пятидесяти от пирсов и рядом с которым стояла чья-то одноконная коляска, – вон туда, забрать какие-то бумаги.

- А ты есть кто? – всё так же грубо интересовался Тейлор, не отводя ствола своего оружия от Квашнина.

- Я Гремхоппер, господин, - сразу отвечал Аполлинарий Антонович, - Михель Гремхоппер, грузчик из компании «Гамбург-уголь ЛТД». Я привез сюда уголь по заказу инженера Вайса. Вот, выгрузил всё.

При этом Квашнин даже улыбался добродушно. Ему было нужно, чтобы Тейлор поверил и разделил свою команду, отправив кого-нибудь в контору, это сразу увеличило бы шансы инженера.

И Тейлор, умный и проницательный, не мог не поверить ему, ведь перед ним, опираясь на лопату, стоял мускулистый, полуголый, босой, перемазанный угольной пылью человек в старых парусиновых штанах, который, честно говоря, никак не походил на шпиона-интеллектуала. В общем, Тейлору нужно было что-то делать. Ждать инженера тут или идти его искать в контору.

«Ну давай, отправь кого-нибудь в контору, решайся уже, инженер может и сбежать, пока вы все торчите тут», – мысленно подгонял Тейлора Квашнин.

Рядом с англичанином, за его левым плечом, торчал один из двух кривоногих, у экипажа возвышался громила страж. А ещё тот из кривоногих, что влез на лодку, удобно устроился на корме, как раз в радиусе действия лопаты инженера. В общем, брат Аполлинарий оценивал свои шансы уйти как высокие. Главное, чтобы Тейлор отправился в контору искать Вайса там. И тут Квашнину ещё и повезло. Именно в это мгновение из конторы вышел какой-то господин и стал садиться в экипаж; увидав сие, инженер поднял палец и указал:

- Так вон же господин Вайс, вон он, садится в свою коляску.

И тут Тейлору уже пришлось решать, решать быстро, и он решил:

- Плюмб!

- Да, масса! – откликнулся тот, что был в лодке рядом с Квашниным.

- Приглядывай за этим, - крикнул Тейлор на английском языке, - остальные за мной. Быстрее. Сульф, бегом за тем типом в бричке!

Сам он бросился к своему электромобилю, в который уже забирался огромный страж. Тейлор запрыгнул в экипаж и стал задним ходом отъезжать по пирсу от баркаса, и как только он съехал с пирса, Квашнин повернулся к тому кривоногому, которого звали Плюмбом. Брат Аполлинарий сразу увидал направленное в его сторону дуло револьвера.

- Не двигаться! – рявкнул на английском кривоногий.

- Извините, господин, я не понимаю вас, - на отличном немецком отвечал ему Квашнин и улыбнулся со всем возможным дружелюбием.

Потом он спокойно отворил дверцы топки и стал одну лопату за другой закидывать в топку уголь. А последнюю лопату… развернулся – и целый совок, килограммов эдак пять прекрасного антрацита, отправил в обезьянью, с дурацкими клочковатыми бакенбардами, физиономию кривоногого. Кинул со всего размаха.

Шляпа слетела с ушастой головы уродца, большой кусок угля попал ему прямо в глаз, он был обескуражен и даже не успел нажать на спусковой крючок, прежде чем лопата с лёгким звоном обрушилась на его голову. Плюмб, это странное существо, некогда бывшее обезьяной, или, быть может, обезьяна, бывшая человеком, отшатнулось от удара и безвольно повалилось на палубу, роняя пистолет, а Квашнин наградил его ещё одним сильным ударом по башке лопатой, закрепив, так сказать, результат, и лишь после этого, подняв с палубы оружие поверженного врага, снял кормовой швартов и с заметным усилием оттолкнул баркас лопатой от пирса. И лодка, подхваченная несильным течением, поплыла потихонечку.

Только после этого инженер подошёл к штурвалу. Огонь в топке гудел, из трубы валил чёрный дым, пар в котле копился и копился, манометр показывал: ещё пять минут и можно будет запускать двигатель. Тогда инженер взглянул на