Читаем без скачивания Впотьмах - Людмила и Наталья Корниловы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Где драться-то так навострился?.. — буркнул крестьянин.
— Жизнь научила… — пожал плечами Эж.
— Слышь, мужики, вы лучше о другом подумайте… — теперь и я подала голос. — Тот человек, с которым вы сейчас говорите — он хороший боец, одним ударом двоих ваших на землю сбил, недаром они все еще лежат, придти в себя не могут. Только бил он не в полную силу, жалел этих непутевых, а вот если ударит, как положено, то и шею тому человеку легко свернет. Я так скажу: повезет кому-то, если наш товарищ его сразу убьет, а если всерьез спину кому-то из вас повредит, причем так, что всю оставшуюся жизнь даже пальцем пошевелить не сможете, и пластом в доме годами лежать будете… Думаете, ваших родных это порадует?
— Ты, молодка, в мужские разборки не встревай!.. — рявкнул на меня крестьянин. — И нечего своего мужика защищать, сами разберемся, без бабского визга!
— Тогда подумайте о том, что будет, если кого из вас сейчас поранят вашими же вилами, потому как дело без драки у нас не обойдется!.. — продолжала я, не обращая внимания на гневную отповедь седобородого. В моей памяти по-прежнему была жива память о Муравьевке, и о том, как жившие в ней люди ценили каждый погожий весенний день. Пожалуй, на этом стоит сыграть… — Что будет, если работать не сможете до той поры, пока раны не затянутся? Думаете, вашим семьям это понравится? А ведь сейчас самое время руки к делу приложить, а не здесь болтовней заниматься, ведь весенний день год кормит! Прикиньте, стоит ли связываться с нами, потому как за нас вам никто платить не станет, а вот вам бы уже давно на поле пора быть — день сегодня хороший, самое время для работы. Шли бы вы по своим делам, а мы отправимся по своим.
Возникла пауза, все молчали. Крестьяне и сами понимали, что им, наверное, не стоило связываться с пришлыми людьми, но у края деревни уже стояли их соседи и знакомые — все они смотрели на нас, так что теперь без ущерба для себя и своей репутации мужичкам уже так просто не развязаться со всей этой историей. Те двое, кого Эж свалил на землю, кряхтя и ругаясь, стали подниматься, держась за подбородки и с опаской глядя на Эжа, причем один из мужчин выплюнул на землю сломанный зуб.
Я посмотрела на возницу, который вчера привез нас в эту деревню, а сейчас стоял в отдалении и смотрел на происходящее. Похоже, именно этот человек был инициатором всей этой странной истории. Судя по растерянному и озадаченному лицу возницы, увиденное его не порадовало, и мужичок предусмотрительно отступил еще на несколько шагов — понятно, что такого оборота он никак не ожидал.
Неизвестно, как события могли бы развиваться дальше, но в этот момент один из крестьян решил проявить инициативу и попытался, было, ударить Эжа колом, который держал в руках. Возможно, в любое другое время подобное у него могло получиться, но сейчас Эж был настороже, и когда опускающийся кол еще только рассекал воздух, молодой человек успел отпрянуть в сторону, и вилами подсек ноги мужичку. Тот, заорав, упал на землю, но Эж сразу же приставил вилы к его шее и скомандовал:
— А ну, хозяева дорогие, быстро побросали на землю все, что держите в руках, а иначе нажму на черенок — и все, остаетесь без родственника. Заодно скажите своему родичу, чтоб замолк и не шевелился, а не то вилы случайно его шею пропорют — и все, кровью истечет.
— Да мы тебя потом на куски порубим!.. — прохрипел мужчина с седоватой бородой. — И твоих друзей-приятелей тоже!
— Может, и порубишь… — отозвался Эж. — Только это будет уже после того, как у тебя на одного родича меньше станет. Да и его семья тебе спасибо не скажет, тем более что остальные — те, кто сейчас стоят здесь, они подтвердят, что мы могли миром разойтись, а ты не захотел. Не боишься, что тебе его семью потом содержать придется?
Мужик с седоватой бородой какое-то время молчал, а затем неохотно произнес:
— Ладно, уходите.
— Э, нет… — покачал головой Эж. — Вначале, как вам уже было сказано, бросайте на землю все, что в руках держите. Уж очень вы народ ненадежный — говорите одно, а делаете другое.
Очередная пауза длилась секунд тридцать, а затем крестьянин с явной неохотой бросил на землю свои вилы, после чего все остальные без промедлений кинули туда же колья, которые ранее не выпускали из своих рук.
— А теперь все отошли назад… — продолжал Эж, и мужички неохотно подчинились. Когда же они отдалились от нас на десяток шагов, Эж повернулся к нам.
— Так, возьмите мой мешок, заодно берите вилы и топор. Кстати, мужик… — наш спутник убрал вилы от шеи крестьянина, который все еще лежал на земле и с опаской смотрел на нас. — Мужик, прими на будущее добрый совет — никогда первым не лезь в драку, особенно если тебя об этом не просят. Как бы дело хуже не обернулось, тем более что мы вас и пальцем не трогали, а вы вздумали обидеть проезжих людей. Непорядок…
Мужичок поднялся с земли и, прихрамывая, направился к своим товарищам, при этом то и дело потирая шею, а мы тем временем подняли с земли вилы и топор. Заодно взяли брошенные колья и закинули их в сарай — конечно, забрать их оттуда не составит никакого труда, но все же лучше убрать с наших глаз эти длинные и тяжелые деревяшки. Так, теперь, пожалуй, можно и идти, тем более что Эж снова закинул за спину свой дорожный мешок, сунул за пояс топор и взял в руки одни из лежащих на зеле вил, а вторые сунул Эдуарду:
— Неси.
Удивительно, но красавчик не сказал против ни слова, послушно взял тяжелые вилы, после чего наш маленький отряд направился к деревне. Хочется нам того, или нет, но чтоб идти дальше, нужно миновать Холмы, и желательно, чтоб наш путь через эту деревушку обошелся без эксцессов. Когда мы проходили неподалеку от тех шестерых крестьян, мужчина с седоватой бородой
