Читаем без скачивания Разделяющий нож: В пути - Лоис Буджолд

Молодой дозорный сделал глубокий вдох и продолжал:

— И у тебя, Ремо, я тоже прошу прощения. Во-первых, за то, что я пытался сделать с хозяйкой Берри — это было так же скверно в отношении тебя, как и в отношении ее, — а также за то, что связался с той девицей из Жемчужной Излучины, хоть ты меня и отговаривал, и за то, что ты из-за меня сломал нож, завещанный твоей бабушкой… и за глупую шутку насчет железных горшков, за которую, похоже, мне предстоит извиняться до седых волос. Это, правда, похоже, случится через неделю, но все равно. Мне действительно очень жаль. — Барр посмотрел на Ремо. Парень, решила Фаун, вот-вот расплачется.

«О боги, Даг, уж когда ты берешься за дело, мало не покажется. Ну да я знала…»

Ремо разинул рот.

— Ох… — только и смог он сказать.

— И я прошу прощения у всех на «Надежде», — мужественно продолжал Барр, — за то, что был для вас истинным наказанием в последние дни.

Глубокий голос Дага прервал покаянные слова Ремо.

— Хочу сделать предложение. Я поручусь за Барра, хозяйка Берри, если ты позволишь ему вернуться на баржу и отработать плату за проезд. Взамен ты, Барр, должен подчиняться мне, как командиру отряда. Если ты согласен, можешь подняться на борт. Если нет, ты сам за себя отвечаешь.

Барр окинул взглядом широкое, унылое пустое русло реки, сглотнул и пробормотал:

— Я согласен, сэр. — Подняв глаза, он добавил: — Я согласен, мэм.

Берри перегнулась через поручни, скептически выпятив губы.

— Не забудь, дозорный, что ты тут только благодаря Дагу. Он заслужил мое уважение, а ты — нет, так что ты пользуешься его кредитом. Не знаю, как ты собираешься уплатить свой долг, — это решать вам с ним. Но я не обязана ничего тебе спускать, и если ты дашь мне хоть малейшее основание для неудовольствия, терпеть я не стану. Понятно?

— Да, мэм.

Берри посмотрела на Дага, и тот кивнул.

— Ну, тогда ладно. Можешь подняться на борт.

Даг перелез через поручни, и Барр снова передал на палубу свои вещи; они с Ремо подняли лодку на заднюю палубу и привязали ее. За обедом, который наступил скоро, Барр вел себя неуверенно, хотя вычистил свою миску до блеска. Это облегчило ему труды, поскольку первым поручением, которое дала ему Берри, оказалось мытье посуды. Он беспрекословно взялся за дело под руководством Хога. Так же без возражений Барр в первый раз вышел на вахту с Дагом и Бо. За ужином он несколько меньше походил на привидение и даже три или четыре раза вступил в разговор, не считая просьб передать соль или хлеб.

Свернувшись клубочком вечером под боком у Дага, Фаун прошептала:

— Что же ты сказал Барру сегодня в лодке? Я видела лягушек на дороге, которых переехало колесо повозки, — они и то не были такими раздавленными.

— Ну, думаю, будет лучше, если это останется между нами, Искорка. Только ты не тревожься. Барр выносливый. Понимаешь, нужно различать: выговор, после которого Ремо бросился бы на нож, едва взлохматит Барру волосы.

— А ты… ты не применил к нему принуждение?

— Этого не потребовалось. Он был готов. Мне вспомнилось, как приходилось объезжать мула в Рейнтри. Сначала нужно изо всех сил огреть его палкой между ушей. Это привлечет его внимание. Потом можно начинать объездку.

— Такой прием действует и на дозорных, не только на мулов?

— На тех дозорных, которые похожи на мулов. Нужно отдать Барру должное: он проплыл двести или триста миль за своим напарником, несмотря ни на что. У этого парня в голове много неправильных идей, но обвинить его в том, что он легко сдается, нельзя.

— А как ты научился управляться с похожими на мулов дозорными?

Губы Дага, касавшиеся в темноте лба Фаун, дрогнули.

— Когда я был молодым, я присматривался к своим командирам. Очень внимательно присматривался.

— Как это — лицом к лицу?

— Ага.

Фаун улыбнулась, и Даг представил себе ямочки у нее на щеках.

— Человек-мул. И почему я не удивлена? Хотя я скорее предположила бы, что ты был похож на молодого Ремо.

— У Ремо и Барра у обоих имеются черты, которые напоминают мне меня молодого. Глядя на них, я еще больше уважаю моих прежних учителей-командиров, должен сказать.

На следующий день Барр показал себя весьма полезным членом команды, насколько Фаун могла судить. Сила его мускулов и Дар оказались очень кстати; еще один гребец позволил остальным больше отдыхать между вахтами — за единственным исключением: обязанности поварихи остались теми же. Только Хог был недоволен тем, что теперь реже сидел на веслах, но и то утешился, когда Даг в очередь с ним назначил Барра посудомойкой. Добрые отношения на «Надежде» после неприятностей, вызванных Барром, начали медленно восстанавливаться.

Берри сделала остановку в довольно большом прибрежном городе, слишком короткую, чтобы Бо успел найти таверну и напиться, но достаточную, чтобы узнать: прошлой осенью здесь видели ее отца. Эта новость заставила хозяйку баржи задумчиво нахмуриться и начать считать мили, остающиеся до слияния Грейс с Серой рекой. «Надежда» проделала уже больше двух третей пути от Трипойнта до Конфлуенса. Возможности найти пропавших, конечно, еще не были исчерпаны, но по мере того как расстояние до устья уменьшалось, напряжение Берри, на взгляд Фаун, росло.

Даг попросил Берри сделать короткую остановку в еще одном лагере Стражей Озера; Ремо оставался на борту и Барр вместе с ним. Даг быстро вернулся, качая головой.

— Все эти прибрежные лагеря слишком малы. Наверное, мне лучше дождаться Конфлуенса: там самый большой в здешних местах лагерь. Там и шанс будет больше.

Фаун сочла Грейс большой рекой в Жемчужной Излучине, но теперь она начала понимать, что была наивна. Ниже по течению река стала гораздо шире, и не только из-за дождей и подъема воды. Она также стала более извилистой; повороты русла заставляли их проделывать многие мили, почти не продвигаясь при этом на запад. Фаун совсем утратила чувство направления, тем более что небо было постоянно затянуто тучами. Однако на следующий день солнце пробилось, а холодный ветер стих, и Фаун влезла на крышу каюты и стала, сидя у ног Берри, смотреть на проплывающие мимо берега. Солнечные лучи сделали краски более насыщенными, а вода засияла, как темный металл.

Когда солнце стало клониться к закату, русло реки сделало крутой поворот, за которым показался знакомый парусник, вытащенный на берег, и костры, вокруг которых расположилась на отдых команда. Когда речники увидели «Надежду», некоторые из них поднялись и стали махать руками, а капитан Вейн с кормы «Кусачей черепахи» закричал, сложив руки рупором: