Читаем без скачивания За горизонт - Андрей Дьяков

– Вы вместе, что ли?

Геннадий кивнул, оскалившись в жутковатой улыбке, чем напугал незнакомца еще больше.

– Это Дым, я – Таран, – представил обоих сталкер.

– Ну а я, получается, Подземник. Если не ошибаюсь, это «головастики» меня так называют? Хм… Подземник… А ничего! Мне нравится, – грязнуля впервые за все время выдавил из себя жидкий смешок.

Обстановка постепенно разряжалась. Хозяин «храма» оказался вполне приветливым малым, да еще, к тому же, и ученым, что наводило на определенные мысли о природе скрытого в толще земли комплекса. Судить о возрасте нового знакомца было бы довольно сложно из-за нечесаных косм, которые он постоянно сдувал с чумазого лица.

Первым делом Подземник, охая и всплескивая руками, нарезал несколько кругов вокруг Дыма, восхищаясь так, словно увидел новогоднюю елку. Дефективность Геннадия пробудила в ученом профессиональный интерес, и он бы еще долго рассуждал о причинах, приведших к «столь любопытной» мутации, если б Таран не кашлянул ненавязчиво, привлекая внимание обитателя «храма».

– Нам бы все-таки хотелось знать, уважаемый, что это за место и почему тритоны считают его священным?

Подземник посмотрел на сталкера так, словно увидел того впервые, и, спохватившись, любезно протянул руку в сторону двери.

– Простите меня за мою бестактность, – расшаркался он, смешно морща нос. – Знаете ли, за последние годы я стал немного рассеянным. Надо было сразу пригласить вас в дом. Пройдемте, гости дорогие, а по пути я непременно изложу вам историю своей в общем-то ничем не примечательной жизни и отвечу на любые вопросы!

А история у «божка» серокожих оказалось не такой уж серой и будничной. Догадка Тарана о причастности подземного комплекса к инфраструктуре Дальневосточного центра по обращению с ядерными отходами оказалась верной на сто процентов. Все началось задолго до Катастрофы, когда в пропитанном радиацией могильнике случайно обнаружили жизнь – колонию бактерий, обладавших свойством аккумулировать в себе сверхтяжелые элементы. Изучением этого явления, в науке известного как «биосорбция радионуклидов микроорганизмами», плотно занимались еще с восьмидесятых годов прошлого века, но качественный скачок в исследованиях стал возможен лишь благодаря цепи случайных событий, приведших к непредсказуемым последствиям…

На базе Дальневосточного центра спешно развернули исследовательский лагерь – филиал лаборатории Министерства обороны, находившейся под Ногинском-23. Той самой, где проводились эксперименты в области сопротивляемости облучениям[15]. Работа продвигалась медленно, пока по приказу Минобороны из некоей, на этот раз уже московской лаборатории[16] не поступили первые образцы революционной нанотехнологии – так называемых генмодификаторов. С их помощью был совершен настоящий прорыв – выведен штамм, способный не только абсорбировать, другими словами – связывать, радионуклиды, но и принуждать их ядра к быстрому распаду, питаясь выделяемой при этом энергией.

– Не знаю, как бы это объяснить на пальцах… – ломал голову ученый, сопровождая сталкеров вдоль анфилады пыльных, забитых мудреной аппаратурой кабинетов. – В общем, есть теория, предполагающая возможность дестабилизации ядер радионуклидов посредством переменного магнитного поля особой конфигурации. Другими словами, если добиться увеличения хаотичности ядер радиоактивных элементов, то это, безусловно, приведет к сокращению периода их распада! Сначала бытовало мнение, что решить вопрос можно с помощью электромагнитов огромной мощности, однако опытная эксплуатация установки по переработке ядерных отходов показала неэффективность данного метода. И дело оказалось вовсе не в мощности магнитного поля, как все мы ошибочно полагали, а в резкой смене его конфигурации! Именно этот особый ритм изменений понуждает ядро к распаду!

Заметив скуку на лице мутанта, Подземник с надеждой перевел взгляд на Тарана.

– Звучит, конечно, как отрывок из какого-нибудь проходного фантастического телесериала, но ты продолжай, – подбодрил сталкер. – Мне интересно, при чем здесь все-таки генмодификаторы?

– Как раз тут, – указующий перст ученого торжественно взвился вверх, – мы подбираемся к самой сути открытия, которому я посвятил большую часть своей жизни! Вы когда-нибудь слышали о микроорганизмах, обладающих свойством биогенного магнетита? Хотя, по лицам вижу, что нет. Так вот, колония таких бактерий может не только реагировать на внешнее магнитное поле, но и в состоянии генерировать свое! В результате кропотливой работы с геномом нам удалось вывести штамм, обладающий одновременно обоими свойствами – биосорбцией тяжелых элементов и магнетитом!

– Погоди, – остановил распалившегося ученого Таран. – То есть, в итоге вы получили биологическую хрень, которая аккумулирует в себе радионуклиды и понуждает их к быстрому распаду, так?

Подземник истово закивал, принявшись яростно протирать запотевшие очки.

– Конечно, не так схематично… На самом деле процесс намного сложнее, в нем масса нюансов, о которых можно говорить бесконечно, но суть вы, кажется, уловили. Эта, как вы выразились, «хрень» не просто поглощает радиацию. – Ученый выдержал эффектную паузу, таинственно улыбаясь. – Выделяемая при распаде энергия позволяет бактерии размножаться! Вы представляете, что это значит в рамках всей мировой науки? Средство, способное очистить планету от радиационного загрязнения! Вычистить Авгиевы конюшни раз и навсегда!

– Алфей… – выдохнул Геннадий, подмигнув напарнику.

Подземник как-то странно посмотрел на мутанта:

– Да, Алфей. А вам, простите, откуда известно название проекта?

– Долго рассказывать, – ответил за приятеля Таран. – Что сейчас с разработкой? Она сохранилась?

– Видите ли… Не все так просто… – Ученый вздохнул. – Стабильный образец получить так и не удалось. Штамм действует какое-то время, но лишь пока есть, что «переваривать». То бишь, лишившись среды обитания – определенного радиоактивного фона, – бактерии спустя какое-то время погибают. Как, впрочем, гибнут они и от слишком интенсивного облучения. Собственно, над повышением стойкости штамма к внешней среде я и бьюсь все эти годы. Но наделить его способностью переходить в пассивную фазу или хотя бы исключить губительное влияние чрезмерно высокой дозы, увы, пока так и не удалось…

Когда Подземник замолчал, понурив голову, во взгляде Тарана читалось уважение. Этот жалкий на вид, но безмерно целеустремленный представитель ученой братии обладал достаточным мужеством, чтобы признать собственное бессилие перед вопросом, поискам ответа на который самоотверженно посвятил более двух десятков лет добровольного заточения.