Читаем без скачивания Бокс Э. Смерть — штука тонкая. Фиш Р. Л. Афера Хавьера. Макгиверн У. Экстренный выпуск - Гор Видал

— Хочешь выпить, Сэм?

— Нет, спасибо.

— Ну а я хлебну, — Колан направился к столу, где стояла полупустая бутылка виски и голубой пластиковый стакан для зубной щетки с розовыми потеками эликсира. Налив себе хорошую порцию, он присел на край кровати.

— Ты садись на стул. Я берегу его для гостей.

На нем не было рубашки, кожу на плечах густо усыпали веснушки. Он прикончил свою выпивку одним глотком, щеки сразу покраснели, глаза подернулись влажной пленкой.

— Похоже, мне сегодня нужно как следует выпить. — Он улыбнулся. — Ну, как ты оказался здесь?

— Ты знаешь, почему я здесь, Пэдди. Я или кто-то другой — никакой разницы.

— Да, — прошептал Колан. — Да…

Он снова улыбнулся, быстро моргая глазами, нижняя губа влажно блестела.

— Кто-то должен был приехать, я понимаю…

— Потому что ты солгал, и поэтому может умереть невинный человек. — Террел сел и вынул сигареты. — Ты не сможешь с этим жить. Во всем мире не хватит выпивки, чтобы дать тебе хоть ночь поспать.

— Мной слишком много помыкали, — вздохнул Колан и устало покачал головой, глядя на пустой стакан в руке. — И слишком много раз я занимался этой ерундой вместо того, чтобы подумать о работе. Набралось столько рапортов, отложенных взысканий… Меня могли вышвырнуть куда быстрее, чем пришлось бы оформлять бумаги. И Станко сказал, что он сделает это, если я не… — Колан вздохнул и заглянул на дно стакана. — Пока я не солгал. Пока я не сказал, что не видел, что от Колдуэла выбежал мужчина. Он говорил, что это дело тайное, что я пойму потом — и все такое. Я ему не верил. Но делал вид, что верил. Даже для себя. — Колан облизнул губы и пошел к столу.

— Ты, конечно, не будешь?

— Нет, спасибо, Пэдди. А ты пей.

— Вот я и лгал тебе, всем, включая судью, — продолжал Колан, медленно отмеривая выпивку. — Мои двадцать пять лет кончаются через два месяца. Потом — на пенсию. Она нужна мне, Сэм, не для себя, а для жены. У нас никогда не было детей, ты знаешь. Но когда я выйду на пенсию, мы можем поехать в Калифорнию, где живет ее младшая сестра. У них большая семья, много детей. Об этом моя бедная жена мечтает все эти годы. Ты знаешь, женщины такие. Когда нет детей, они страдают, мучаются. И она хочет быть хотя бы рядом.

Колан взглянул на Террела, глаза его молили о понимании.

— Я все еще много должен за дом, и нам постоянно приносят счета за ее лечение. У нее больное сердце. Без пенсии я окажусь на улице, Сэм, придурок в пятьдесят семь лет, которого вышвырнут из полиции за пьянку. Великолепная рекомендация для другой работы, а? Я испугался. Не того, что меня изобьют или пристрелят, а того, что меня оставят без гроша. Ты понимаешь, Сэм?

— Полагаю, да.

— Я никогда не был плохим полицейским, — медленно продолжал Колан. — Скорее, просто бесполезным. Вот в чем разница. Я никогда не «грузил» людей в авариях, не искал женатых парней, тискающихся с подружками в машине. Я был ничто. Уговаривал держать собак на привязи, разнимал дерущихся. — Колан покрутил в руках стакан, глядя на прозрачную бурую жидкость. — Но всегда думал, что получу шанс доказать, кто я такой. Воображал, как с оружием в руке бегу вверх по лестнице за убийцей — что-то в этом духе. Но шанс не выпал. Тебе повезло, ты можешь доказать, что чего-то стоишь. Когда-нибудь ты думал о таком?

— Конечно. Но ты получаешь свой шанс. Что случилось в ту ночь, когда убили Эден Майлз?

— Я слышал, как она кричала, — начал Колан блеклым, безнадежным голосом. — Я как раз повернул с Риджент-стрит на Менор Мейн. И пустился бегом. Я был всего в двух-трех шагах от дома Колдуэла. Иначе не услышал бы ее пронзительного крика. И тут он оборвался. Ну, я пошел к дверям. К такому важному человеку не будешь влетать без достаточно важной причины, поэтому я чуть помедлил и подумал: а не почудилось ли мне? Потом дверь распахнулась и вышел здоровенный парень. Я хорошо его рассмотрел. Он был высокий, с густыми черными волосами и широким жестким лицом. Просто горилла, Сэм. В теплом полупальто, без шляпы, поэтому я разглядел глубокий шрам у него на лбу. Он проскочил мимо меня и побежал через улицу, сворачивая в тень от стены вокруг церкви. Понимаешь, как это было?

— Понимаю. Итак, ты упустил его. Потом вернулся к Колдуэлу?

— Правильно. Дверь была открыта. Колдуэл лежал в кресле, а она — мертвая — на полу. Лицо отекшее и синее. Я позвонил в участок, ответил Станко. Он только приказал мне остаться там — и повесил трубку. — Колан допил и провел языком по губам. — Потом позвонил ты, я рассказал, что случилось. Когда пришел Станко, он приказал мне забыть о том здоровом мужике, что выбегал из дома. И я солгал. Но сидя здесь, в этой вшивой дыре, я понял, что не могу высовываться.

При виде того, как Колан наливает еще и еще, Террелу стало его глубоко и невыразимо жаль. Этот печальный маленький человечек был раздавлен моралью, больше всего на свете обожавшей компромисс. Уживайся с действительностью, только простофили пытаются ее изменить. Семена распада могли таиться в нем с рождения, но лишь проклятый город обеспечил пышную почву, чтобы они разрослись.

— Так что же мне делать?

— Хороший вопрос, — сухо кивнул Террел. — Я записал одну историю. Станко будет защищать другую. Ты, похоже, посередине.

— Я могу что-нибудь сделать?

— Ты можешь дать мне подлинную историю. Мы ее раскрутим. Это снимет удавку с Колдуэла и поставит все на место. Но полицейские, которые получают приказы от властей, начнут за тобой охоту. Тебя вышибут из полиции, как лжеца и пьяницу. Тебе не дадут устроиться на работу. И пенсии тебе не видать…

Колан смотрел в пустой стакан.

— Ты рисуешь очень жесткую перспективу, Сэм.

— Мы говорим друг другу правду, вот и все. Кто-нибудь знает, что ты здесь?

— Только моя жена. Станко велел убраться из города дней на десять и сидеть тихо.

— Ладно, ты просто сиди, и никому ни слова. Я позвоню тебе сегодня около половины девятого. И скажу, куда идти. Мы все организуем. Ты все запишешь на магнитофон и дашь ход делу, — Террел поколебался, глядя на Колана, потом спросил: — Оружие у тебя есть?

— Конечно. Я без него никуда…

— Хорошо. — Террел встал и пошел к двери. — И еще одно. Я не могу ничего обещать, но Майк Карш может сделать так, что пенсии ты не лишишься. Деньги газеты он умеет тратить с толком.

— Я шанс не упущу.

— Ладно, я позвоню тебе в 20.30.

— Конечно, Сэм. — Колан улыбнулся и протянул руку. — Я буду ждать. Мне никуда не надо.

Террел вернулся в редакцию в пять часов. Офис Карша был пуст, Такерман сказал ему, что шеф ушел освежиться. Террел подошел к столу и просмотрел почту. В шесть позвонил ему домой, но служанка сказала, что хозяина нет. Террел заказал кофе и выкурил несколько сигарет, пытаясь вывести себя из подавленного состояния; разговор с Коланом оставил только усталость и горечь. В семь он снова позвонил Каршу, и на этот раз служанка сказала:

— Минутку, пожалуйста.

Карш подошел к телефону.

— Привет, Сэм, в чем дело?

— У меня есть кое-что новенькое.

— Так все мне говорят весь день. И это стоило мне шестьсот долларов. — Голос Карша звучал резко и раздраженно. — Что у тебя?

— Я нашел Пэдди Колана.

— Кто сказал, что он потерялся?

— Его спешно выставили из города после выступления в суде. Но я нашел его. Он в «Рилей» в Бич-Сити. Майк, он хочет сделать заявление. Рассказать всю историю. Кого он видел уходившим от Колдуэла, кто приказал ему молчать.

— О Господи, Сэм, — охнул Карш. — Скорей сюда! И пошевеливайся!

Террел добрался до апартаментов Карша в половине восьмого, угодив к беспорядочному началу импровизированной вечеринки. Букмекер Майерс сидел на телефоне, заказывая наверх еду и выпивку, две блондинки, скрестив ноги, устроились на полу, перебирая пластинки. Пара охотников выпить за чужой счет с заметным удовольствием стояла у бара, а подруга Карша Дженни Петерсон разговаривала с Нэтом Кларком, боксерским менеджером. Все они были под градусом и в дружелюбном и веселом настроении. Впрочем, кроме Дженни: Террел заметил, что та плакала, и Нэт Кларк гладил ее по руке. Карша не было видно.

Террел подошел к Дженни и Нэту и спросил:

— Где Майк?

— Там внутри с Глорией, — сказала Дженни, указывая огромными измученными глазами на коридор и дверь, ведущую в спальню Карша. Глория — бывшая жена Карша — не заявилась бы сюда, не будь у нее повода для недовольства. А Террел знал, что единственным поводом для недовольства были только финансы. Он взглянул на часы: двадцать минут восьмого. До звонка Колану еще уйма времени.

— Она ворвалась сюда, как торговка с базара, — всхлипнула Дженни, утирая глаза. — Он провел ее внутрь, потому что не любит сцен. И она это знает.

— Что ее беспокоит? — спросил Сэм.

— Один из чеков Майка завернули, — пожал плечами Нэт Кларк. — Случается… Майк и не знал бы, что превысил кредит, если бы не она…