Читаем без скачивания В лабиринте секретных служб - Йоханнес Зиммель

— Оно поступает в три баварских монастыря. Но единственным получателем является аббат…

— Вольдемар Лангацер, — закончил Томас.

— Правильно, откуда ты знаешь? Аббат участвует в афере с вином.

Томас не верил. Он видел его, говорил с ним. Этот человек не мог быть замешан в грязных делах. Томас поехал в Северную Италию.

Целыми днями крутился он вокруг железнодорожников, таможенников, транспортных рабочих, совал им деньги, и наконец, ему показали лицензию. Томас узнал, что станцией перегрузки является Розенхайм. 28 сентября на железнодорожной станции Розенхайм появился человек с медвежьей силой и рыжими волосами. Это был Бастиан Фабре. Горячий на работу француз сразу же завоевал симпатии заводских рабочих. От нагружал бочки с вином на грузовики. Они появлялись по ночам и увозили итальянское вино, якобы в монастыри. Он познакомился с шоферами. Они даже поколотили однажды француза за его любопытство. Бастиан впервые в жизни разрешил себя побить. За это он получил возможность изучить путевые листы и знал точно, куда отправляется вино для причастия и по чьему поручению действуют водители.

— Мой друг Бастиан Фабре готов под присягой показать, ваше преосвященство, что все шоферы возили и возятвино по поручению герр Ребхана, — говорил Томас Ливен 19 октября 1948 года аббату Лангацеру, стоявшему у окнасвоего большого кабинета.

Священник выглядел постаревшим на десять лет. Он механически сжимал и разжимал руки. На его лице дергались все мышцы.

— Страшно, — говорил он, — это самое большое разочарование в людях в моей жизни. Меня обманули, я стал жертвой негодяя.

Аббат рассказал, что впервые Херберт Ребхан появился в мае 1946 года и пожертвовал 20 тысяч марок для беженцев. Затем приходил снова и снова с пожертвованиями. Летом 1947 года аббат запротестовал:

— Мы не можем постоянно брать у вас деньги, герр Ребхан.

— Пожертвования — долг христианина, святой отец!

— Но вы это делаете себе в ущерб. У вас своих забот хватает. Вот если бы я знал, как получить деньги для обители…

— Тогда, — ответил Ребхан, — у меня есть предложение. В управлении по выдаче лицензий служит мой знакомый майор Джользен. Конечно, он не откажет святому отцу в выдаче лицензии на ввоз итальянского вина в качестве пожертвования. Для моих друзей в Италии будет большой честью купить вино и передать его святому отцу.

— Но это незаконно.

— Все будет законно. Я возьму на себя продажу вина в Германии, а выручку буду отдавать вам для бедных людей.

Аббат согласился, не имея ни малейшего представления о криминальном характере сделки. Целый год продавал Херберт Ребхан вино для причастия и передал аббату для беженцев 125 тысяч марок.

Томас объяснил святому отцу, что за этот год Ребхан заработал на спекуляции вином 1,5 миллиона марок. Аббат поблагодарил Ливена за раскрытие этой аферы. Потом он снял телефонную трубку и попросил соединить его с криминальной полицией.

Ребхан был арестован в этот же день.

Чиновникам, увозившим его из роскошной квартиры, он заявил: «Вам не удастся меня осудить. В этой истории замешаны очень крупные лица». В скором времени самообладание покинуло его, и в конце 1948 года он дал показания, обличающие полицей-президента Каттинга.

Далее выяснилось, что они, шантажируя князя Велкова нацистским прошлым, заставили его переписать на них большое имение «Викероде» с прилегающими лесами. Однако хитрый князь все так обставил, что дарственная была признана недействительной.

Ребхан и Каттинг приобрели еще и фабрику по производству искусственного камня, сулившую миллионные доходы. Но из-за плохого руководства она причинила им миллионные убытки. Ребхан был вице-председателем союза виноторговцев, и ему удалось посредством гешефта с вином для причастия организовать бойкот своих коллег по союзу.

После разоблачения Ребхана союз порвал с ним. Дела простых людей, таких, как Верте, и других, резко пошли в гору. Бывший оберет смог поблагодарить Томаса только письменно, к этому времени, весной 1949 года, он проживал в Цюрихе, где вместе с Бастианом внимательно изучал курс акций в «Новой цюрихской газете».

На полученную прибыль Томас приобрел большое количество старых немецких акций. Их курс после войны был очень низок, потому что тогда ни один человек не знал, будут ли державы-победительницы проводить демонтаж немецких промышленных предприятий, а если и будут, то в какой степени.

Действительно, вначале были демонтированы мощные технические линии, распущены концерны.

В 1946–47 годах акции «Объединения стальных предприятий» стоили 15 % от номинала, акции «АСГ» — 30 %, акции «И.С. Фарбер» вообще ничего не стоили. После проведения денежной реформы курс акций стал из месяца в месяц повышаться. Люди, купившие их в свое время, стали очень богатыми. Их оптимизм был вознагражден. В цюрихских апартаментах сидел господин, который был доволен положением на фондовой бирже.

14 апреля 1949 года Томас и Бастиан отправились в кинотеатр «Скала» посмотреть кинофильм «Похитители велосипедов». Перед началом фильма показывали новости дня, в которых был репортаж с весенних скачек. Элегантные люди, нарядные господа и очаровательные женщины показывались вначале общим планом, а затем оператор стал снимать отдельные личности. «Марлок!» — не сдержался Томас. У него перехватило дыхание. На экране появился его подлый компаньон, которого он считал мертвым, человек, разрушивший его мирную жизнь и ввергнувший в круговорот международных секретных служб. Он выглядел преуспевающим человеком. «Это он… — мысленно проговорил Томас. — Я думал, что его уже черти жарят в аду, а он жив. Теперь я с ним рассчитаюсь».

— Пожалуйста, повторите, я не очень хорошо вас понял, уважаемый господин, — сказал хозяин кинотеатра «Скала». — Что бы вы хотели?

— Вы правильно меня поняли, — ответил Ливен. — Мнебы хотелось после последнего сеанса взять напрокат ленту с «Новостями дня», которая сегодня демонстрируется.

— Взять напрокат, но зачем?

— Хочу прокрутить ее еще раз для себя. Я увидел одного знакомого, которого потерял в начале войны.

В тот же вечер Томас с фильмом появился на студии по копированию фильмов, и монтажники стали перекручивать ленту, пока Томас не скомандовал: «Стоп!» На маленьком экране застыл кадр со скачками в Гамбурге — несколько дам и господ, а на переднем плжне банкир Роберт Марлок. Томас сжал кулаки. «Спокойно, — сказал он сам себе, — если ты хочешь отомстить».

— Не смогли бы вы до завтрашнего утра скопироватьэтот кадр и увеличить его, насколько возможно?

— Конечно, смогу, уважаемый господин, — ответил владелец студии.

На следующий день в 11 часов 45 минут Томас экспрессом выехал во Франкфурт-на-Майне. Здесь он посетил двух руководящих чиновников из совета по наблюдению за немецкими банками. Он показал им фотографию Марлока. Через 30 минут перед Томасом лежала одна из анкет, которые ведутся в Германии на любого человека, занимающегося банковским делом.

15 апреля 1949 года вечером Томас рассказывал Бастиану:

— Проклятая собака, живет в Гамбурге под фамилией Вальтер Преториус. Владеет небольшим банком в центре города.

Вертя бокал с коньяком в пальцах, Бастиан спросил:

— Он, конечно, думает, что тебя нет в живых, или ты его навестил?

— Ты что, сошел с ума? Нет, нет! Марлок не должен сомневаться в том, что я мертв.

— Ты хочешь отомстить?

— Да, я отомщу! Послушай, Марлок получил от немцев лицензию на содержание банка. Должен ли я идти в суд и заявить, что этот Вальтер Преториусв действительности является Марлоком и что в 1939 году он морально убил меня? Но в этом случае я должен выступать под своим настоящим именем — Томас Ливен, банкир из Лондона. Это имя будет напечатано во всех газетах.

— Ой-ой-ой!

— Вот именно, ой-ой-ой. Тогда я найду смерть от бело — красной или желтой руки. Человек с моим прошлым должен навсегда отказаться от мысли появиться в обществе под своим именем.

— Да, но как ты доберешься до Марлока?

— У меня есть план. Мне нужен подставной человек. Им будет Рубен Ахатьян. Я уже ему написал. Он приедет.

— А я? Что буду делать я?

— Ты, старина, на некоторое время должен расстаться со мной, — сказал Томас и положил руки на плечи своего друга. — Не смотри на меня так печально. Это необходимо, слишком многое стоит на карте. Ты возьмешь все деньги, они мне не нужны, и вернешься в Германию. Там ты купишь виллу в каком-нибудь городе, в фешенебельном районе, автомобиль и т. д. Если меня в этом деле постигнет неудача и я все потеряю, мне потребуются кредит и доверие, Все ясно?

— Ясно!

— Цицилиеналлея в Дюссельдорфе, — мечтательно произнес Томас, — это идеальное место для нас. Осмотрись там. Мы поселимся в той ее части, где живут очень богатые люди.