Читаем без скачивания Мы можем жить среди людей - Варвара Еналь

— Открывайте, я знаю, что вы там!

Послышалась возня. Тихие шаги — Эмма отлично уловила, что к двери подошли двое. После осторожно спросили:

— Кто это?

— Дед Пихто! — выкрикнул Колька, — Девчонки, вы что ли?

За дверью принялись переговариваться. Эмма совершенно четко услышала вопросы: "Это Колючий, будем пускать?" и "Пусть уходит. Кто его знает — болен он или здоров". Одна девочка возражала, другая была за то, чтобы впустить.

Наконец двери открылись. Показалось бледное лицо с большими светлыми глазами. Рыжеволосая, круглолицая девушка торопливо оглядела Кольку и Эмму и спросила:

— Вы здоровы? С вами все в порядке?

— Ну, как видишь, — невозмутимо ответил Колька, — пустите, что ли? Жрать охота страшно. А мы вам что интересное расскажем. Не пожалеете точно, отвечаю.

— Ну, что с тобой делать… — вздохнула девочка, — Проходи, что ли. И ты тоже — кивнула она Эмме.

В небольшой комнатке было тепло. На полу лежал круглый желто — оранжевый коврик, четыре кровати, сдвинутые вместе, покрывали разноцветные одеяла. Животом вниз поперек всех четырех кроватей лежал светлоголовый мальчишка и играл в какую‑то игру на планшете. Он даже не поднял голову, заслышав шаги Кольки и Эммы. Лишь бросил негромко:

— Привет, Колючий. Как дела?

— Заберите у вашего Сеньки планшет. Как не приду к вам, он все время играет, — усмехнулся Колька, — вы не поверите, что с нами было. Но расскажу только после того, как покормите.

— Да что там не верить. Это же вы вдвоем выпустили животных, да? — спросила рыжеволосая девочка и захлопотала у стола. Включила чайник, достала кружки, небольшую кастрюльку, буханку хлеба. Ловко порезала несколько яблок. Уточнила, не оглядываясь и не прерывая работу:

— Тебя Эмма зовут, да?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Помню тебя еще по Второму Уровню. Ты любила делать доклады, и все время торчала в библиотеке с бумажными книгами. Я тебя там и встречала. Правда, ты была совсем маленькой, вон, как наш Сенька. А меня Инна зовут. Вот она — Дина, — она показала головой на вторую девочку.

Черноволосая Дина перекинула длинные пряди волос через плечо и улыбнулась. Та самая Дина, что предупреждала их о диких однажды в коридорах Нижнего Уровня. На подбородке у Дины ясно обозначалась ямочка, а под распахнутым воротом шерстяной клетчатой рубашки блеснул замысловатый кулончик.

Эмма машинально дотронулась до своей божьей коровки и поймала на себе веселый взгляд Кольки.

— Почему ты до сих пор носишь этот кулон? — спросил он, усаживаясь за стол.

— Не знаю… В память о тебе, наверное… хотя сейчас о тебе помнить уже не надо, видимо.

Инна поставила на стол кружки с чаем, порезанный хлеб и кусочки колбасы, порезанные яблочки, немного изюма. Сказала:

— Я сделаю сейчас макарончики к колбасе. Уже залила их кипятком. Подождите немного.

— А где Рита? — спросил Колька.

— Спит, — Инна кивнула на кровати.

Действительно, на одной из них, недалеко от развалившегося Сеньки кто‑то спал, завернувшись в одеяло.

— Она заболела, подцепила ту же хворь, что и у диких. Мы отпаивали ее витаминными настоями, держали в тепле, кормили бульоном по чуть — чуть. Динка даже читала ей вслух книги с планшета. Сейчас Рите значительно лучше. Она есть, поднимается, разговаривает с нами. Правда, все еще слишком слаба. Но, надеюсь, что и это пройдет.

— Вы справились с вирусом? — брови у Кольки взлетели верх, он удивленно почесал затылок и добавил, — ну вы даете. Почти никто на корабле не выздоровел. Я имею в виду взрослых.

И он коротко рассказал все то, что они узнали из записей профессора Калужского.

Слушали все. Даже Сенька перестал возиться с планшетом. Приподнялась на кровати бледная Рита, торопливо пригладила волосы. Когда Колька закончил рассказ, хрипло спросила:

— Значит, у вас есть лекарства?

— Да, у нас есть, — тут же согласилась Эмма, — мы оставим вам. Все будет хорошо, мы что‑нибудь придумаем. Удивительно, что ты поправилась без лекарств.

— Мы за ней ухаживали, — тут же отозвалась Дина, — мы берегли ее и заботились о ней. Потому ей и стало лучше.

Эмма слегка улыбнулась. Хорошо тут было у девчонок. Уютно, тепло и как‑то… мило, что ли. На стенах нарисованы цветы и бабочки, на тумбочках аккуратные планшеты и даже несколько гипсовых фигурок ангелочков и маленьких мальчиков.

— Сенька, давай за стол. Чаю с нами попьешь, — ласково сказала Инна, подошла к мальчику, взъерошила его волосы.

Тот нехотя сполз с кровати, голосом отключил голограммный экран и сказал:

— Прошел до третьего уровня. Представляешь? Построил себе базу, нанял солдат и роботов. У меня две категории роботов — для перевозок и для войны. Теперь осталось только увеличить мощь, купить оружия и челноков побольше.

Он принялся вдохновенно рассказывать об игре, Инна поддакивала ему, а сама готовила чай и резала хлеб.

— Хорошо тут у вас, — протянула Эмма, — вы живете так, словно… — она замялась, подыскивая слово.

— Мы живем, как семья. Это Ритка придумала. Называем друг друга сестрами. Правда, Сенька только Рите приходится родным братом. Но это не очень важно. Хоть он и не родной — мы все не родные — но мы решили считать, что мы семья. Колючий — вон — знает. Так просто удобнее выжить.

— Вот вы и выжили, — потрясенно сказала Эмма, — в этом и весь секрет! Только те, кто сохраняют привязанность друг ко другу, те и остаются в живых. Раньше это назвалось "любить". Колючий, выходит так?

— Я не знаю, — дернул плечами Колька.

Устаревшее слово "любовь" обретало свой смысл. Оно было нелогичным и не понятным до конца. Но оно обладало реальной силой. Силой сохранить от перерождения. И, выходит, что Колька тоже к кому‑то привязан. Как брат, или как…

Эмма уставилась на Кольку и спросила в лоб:

— Ты ведь… ты ведь не равнодушен ко мне, да? Ну, в смысле… даже не знаю, как сказать…

— Да, ты мне нравишься. Ты классная девчонка, я никогда не забывал о тебе, Эмм, — с готовностью ответил Колька.

— Значит, ты меня… ты меня любишь, так что ли? Ты ведь тоже не заболел?

— Ну, не знаю, что это значит. Да и какая разница? Не заболел и не заболею. И ты тоже не заболеешь. Нормально все будет. Нам только надо найти Федора. Он точно что‑нибудь придумает.

4.

Да, Коля любил ее. Видимо, так это и надо называть. Он всегда был рядом, всегда заботился, всегда поддерживал и выручал. И любимый кулончик на шее — тоже от него. Символ удачи. Выходит, что именно любовь Коли и есть удача. Та самая, что сберегла и поддержала.

Так просто, и не надо никаких законов. Не надо правил — не обижать, не оскорблять, не воровать. Коля готов был последнее отдать для нее. Укрывал своей пайтой, оставался рядом в трудные минуты.

А она сама? Когда она любит? Или не любит никого? Может, она любит Соню и Лона?

Эмма пыталась разобраться в себе, но четких и правильных ответов не было. Невозможно дать правильный ответ на такое понятие, как "любовь". Невозможно разложить на формулы и правила Закона.

Не смотря ни на что, любовь все равно оставалась загадкой. Загадкой, которая определяет жизнь.

Эмма вспомнила о Федоре и слегка улыбнулась сама себе. Федор любит Таис, это ясно и точно. Тут и гадать не надо. А потому не стоит даже смотреть в его сторону, все равно бесполезно. Федор любит Таис, но вот любит ли кого‑нибудь Тайка? Это оставалось непонятным.

У Овальных сидели долго. Вновь и вновь ставили чайник. Поели легкий и ароматный супчик с кусочками колбаски и сушеной зеленью. После играли в нарисованные карты. Игра называлась "подкидной дурак". Правила игры откуда‑то раскопал Колька — так рассказала Инна.

Игра оказалась веселой и смешной. Или это с Колькой было невероятно смешно играть. Он постоянно выигрывал, шутил и кривлялся. Весело блестел темными глазищами в сторону Эммы, и его взгляд согревал и немного смущал.

Как странно сознавать, что тебя кто‑то любит. Как странно видеть тепло и счастье в чужих глазах и знать, что это счастье и это тепло направленно на тебя. И — что самое главное — Эмма понимала, что не одинока. Что не только робот Лон заботиться теперь о ней. Что есть с кем поделиться горестями и радостями, есть с кем разделить бутерброды и чай.

Она не могла еще до конца разобраться — чем любовь отличается от простой дружбы, но понимала, что эти понятия очень близки. Наверное, любовь рождается из дружбы. Или из семьи? Или из уважения и добра к друг другу?

Но у нее еще будет время разобраться во всем этом. Времени еще достаточно. И рядом с ней всегда будет черноглазый Колька.

5.

А потом они вернулись на Темную базу, к своим. Колька повел каким‑то коротким, сокращающим путем, через ряды труб, через узкие проходы, мимо коммуникационных отсеков с толстыми кабелями и энергетическими накопителями.