Читаем без скачивания Жестокие игры - Мэгги Стивотер

Я слышу, как по другую сторону прилавка кто-то бормочет: «Какая красная кепка».

— Лошадь.

— Э-э?..

— Ее рост — пятнадцать ладоней. Она лошадь. Это он сказал?

— Ох, извините меня, мадам, — говорит Холли.

Это относится к Мэри Финч, которая миг назад протиснулась между ним и полкой, чтобы подобраться к окну, и при этом рукой как-то уж очень неловко задела Холли, что весьма неудачно с ее стороны. Холли придвигается к прилавку и восстанавливает душевное равновесие, прежде чем обернуться ко мне.

— Он сказал, что на пляже поговаривают: если ваш пони… лошадь будет идти по прямой, в то время как кабилл-ушти начнут забирать вправо, вы можете кое-чего добиться.

Я гадаю, в самом ли деле Шон в это верит. И верю ли в это я сама. Я должна, иначе зачем я все это делаю?

— Ну, полагаю, в том и план… И если уж мы теперь знакомы, можно спросить: насколько хорошо вы знаете Шона Кендрика?

Мэри Финн снова протискивается мимо Джорджа Холли, теперь в обратную сторону, и глаза Холли на мгновение округляются, когда он получает еще один знак скармаутского гостеприимства. Я стараюсь не засмеяться.

— Ох, — выдыхает Джордж Холли. — Ох… Ну, я ведь сюда приехал, чтобы посмотреть лошадей Малверна, вот мы и познакомились. Он странный человек, то есть я хочу сказать — он мне в общем нравится.

Финн постукивает пальцами по прилавку, чтобы привлечь внимание Холли к печеньям, которые только что поставили в витрину. На краткое мгновение лица у них обоих становятся совершенно мальчишескими, они полны страстного желания, которое ничуть не угасает от того, что, прежде чем они доберутся до этих лакомств, им нужно выстоять еще шесть футов очереди.

— Ну, если продолжить тему, — говорит Холли, — то насколько хорошо вы его знаете?

У меня тут же розовеют щеки, и это приводит меня в бешенство. Черт бы побрал эти рыжие волосы и все, что с ними связано! Отец как-то сказал, что если бы я не унаследовала мамины кудри цвета имбиря, то не краснела бы так легко. Я сочла это несправедливым замечанием. Мне не приходилось слишком часто краснеть, хотя поводов для этого находилось достаточно. Просто, мне кажется, я вполне уравновешенная особа и справляюсь с обстоятельствами.

Финн таращит на меня глаза умирая от желания услышать ответ на вопрос Холли.

— Думаю, неплохо, — не слишком уверенно произношу я. — Мы в приятельских отношениях.

— Вроде тех, что у вас с вашей тетушкой? — уточняет Холли. Когда я хмурюсь, он поправляет себя: — Как с двоюродными братьями? Или как с родными?

— Я знаю его не настолько хорошо, насколько знает вас Мэри Финч, — огрызаюсь я.

Он смотрит на меня с явным недоумением, и я пальцами повторяю жест Мэри, как бы щипая его, и Холли морщится, словно нижняя часть его тела снова ощущает на себе ее внимание.

— Честный ответ, — замечает Холли.

Мы стоим у прилавка, глядя, как Бев Паллсон получает деньги за печенье. Финн покупает неприличное количество рогаликов с корицей на деньги Дори-Мод. Когда мы наконец забираем все покупки и уже стоим снаружи, там, где привязана Дав, Финн заставляет Джорджа Холли открыть один из пакетов и попробовать сладости — Финну хочется увидеть его реакцию. Холли откусывает кусочек ноябрьского пирожного, по его губам течет мед, он от удовольствия закрывает глаза так выразительно, что мне кажется: он преувеличивает ради Финна.

— Мне как-то говорили, что еда кажется вкуснее в воспоминаниях, — говорит Холли. — Но я не представляю, какие воспоминания могли бы улучшить этот вкус.

Финн бесконечно доволен. Как будто он сам испек все это. Но в глазах Холли я вижу легкую горечь; я думаю, что, возможно, этот остров уже начал затягивать его в свои сети, и от этого Холли становится похожим на меня. Тот, кого Тисби решает соблазнить, не может быть плохим человеком.

Холли с улыбкой обращается к Финну:

— А ты не мог бы попросить в лавке еще один пакет, тогда мы бы разделили все это пополам. И если я дам тебе денег, не мог бы ты купить для меня таких же рогаликов, я бы их взял в гостиницу? И для себя возьми пакет, чтобы вторая рука не была пустой.

Когда Финн удаляется, Холли, уже без улыбки, поворачивается ко мне.

— Пак, я здесь уже настолько влез в чужие дела, что обратной дороги нет. Но… многие не хотят, чтобы вы появлялись на песчаном берегу. Может быть, вы этого не знаете.

Я думаю о Пег Грэттон, говорящей мне о том, чтобы я никому не позволяла подтягивать подпруги моей лошадки. Мне уже не хочется липких сладостей.

— Я догадываюсь.

В глазах Джорджа Холли вспыхивает искреннее беспокойство.

— Вы ведь первая? Первая женщина?

Странно слышать, что меня называют женщиной, но я киваю.

— Там, внизу, все это звучит довольно неприятно, — продолжает Холли. — И я не стал бы ничего говорить, если бы не думал, что это кажется опасным.

И как же быстро Джордж Холли стал одним из нас… мне ведь предстоит выступить на бегах против нескольких десятков кабилл-ушти, а он думает, что я должна беспокоиться из-за мужчин!

— Я знаю, что никому нельзя доверять, — говорю я. — Кроме…

Холли всматривается в мое лицо.

— Он вам нравится? Что за удивительное место этот остров, и восхитительный, и подавляющий!

Я сердито смотрю на него, испытывая некоторое облегчение оттого, что больше не краснею… или, может быть, не могу покраснеть сильнее.

— Я не из тех, кто позволяет играть с собой трем сестрицам, у которых на всех — четыре с половиной глаза.

Холли восторженно хохочет.

— Хорошо сказано!

Дав тянется к моему ноябрьскому пирожному, и я отталкиваю ее локтем.

— Энни вообще-то неплохая, — говорю я. — Вы считаете ее хорошенькой?

— Считаю.

— Думаю, она тоже находит вас вполне приятным. — Я искоса поглядываю на него, хитро улыбаясь. — Потому что она ведь не видит дальше чем на расстояние вытянутой руки. Но я бы на вашем месте не стала рассчитывать на то, что она будет печь вам вот такие пирожные. Именно поэтому в пекарне Паллсона так много покупательниц. На Тисби ленивые женщины.

— Такие же ленивые, как вы?

— Вроде того.

— Ну, думаю, это я смог бы пережить.

Он поднимает голову; Финн как раз открывает дверь пекарни, неся два пакета, и вот он уже направляется к нам с сияющим видом. Холли говорит мне:

— Конечно, я всячески желаю вам удачи, мисс Конноли. И надеюсь, вы не станете ждать, пока Шон Кендрик осознает, насколько он одинок.

Мне хочется спросить: «Ждать чего?!», но Финн уже рядом, а это не тот вопрос, который мне хотелось бы задать в присутствии одного из моих братьев.

Поэтому мы просто обмениваемся любезностями, и Холли отправляется своей дорогой, чтобы посмотреть, как идет тренировка на песчаном берегу, а я собираюсь вести Дав на утесы. Финн уже готов вернуться в лавку Дори-Мод, чтобы получить какую-нибудь работу.