Читаем без скачивания Священная земля - Барбара Вуд

— Мисс Д'Арси! Вы проснулись?

Реальность окатила ее ушатом холодной воды. Анжелика быстро поднялась и пригладила волосы. Она в ужасе осмотрела свое платье. Она спала в одежде и теперь вся чесалась из-за соломенного матраса.

— Входите, сеньор.

Сет отодвинул в сторону брезент, и молочный рассвет просочился в дверь, когда он заполнил небольшую хижину своим ростом и мужским присутствием. Подарив Анжелике быструю неловкую улыбку, он, нахмурившись, посмотрел на стол и холодную плиту.

— Я пришел позавтракать, но, очевидно, вы не знали, когда я появлюсь. Да, еще я не рассказал вам о своих предпочтениях. Я ухожу на участок у реки с восходом солнца. На завтрак люблю кофе, яйца и бисквит. Бекон, когда могу себе его позволить. Сегодня я позавтракаю у Элизы. А завтра готовить будете уже вы.

Он быстро показал ей ручей позади хижины, а также колодец и как им пользоваться. Объяснил, что в деревянном ящике хранятся картошка, лук, репа и морковь. Еще и желуди, сказал он, с прошлой осени. Внутри хижины он показал ей две лампы, попросив ежедневно заправлять их и подрезать фитили. Еще она должна была вычищать золу из печки, варить кофе, заниматься стиркой и глажкой. Анжелика ходила за ним молча. Когда она проснулась и осознала, что слуги уже не принесут ей горячей воды для умывания или чашку утреннего шоколада и что ночной горшок придется мыть самостоятельно, ее охватили оцепенение и апатия.

Сет открыл небольшую учетную книгу, перевернул чистую страницу и написал сверху «Анжелика».

— Обычная ставка за стирку и глажку рубашек составляет доллар за штуку, — сказал он, указывая на гору грязной одежды в углу. — Я собирался отнести их к Элизе, но теперь это ваша работа. Я честный человек, мисс Д'Арси. Я заплачу все до последнего пенни.

Он закрыл учетную книгу и положил ее обратно в выдвижной ящик.

— Мне пора на участок. Я попросил Чарли Бигелоу присмотреть за ним, пока меня не будет. Вернусь к ужину. Меня устроит все, что вы приготовите.

И он ушел.

Анжелика стояла, не в силах сдвинуться с места. Когда он спросил, умеет ли она вести хозяйство, она подумала, что он подразумевал, умеет ли она отдавать приказы слугам.

Без окон в хижине было темно. Она отодвинула брезент, закрывавший обе двери, но все равно внутрь проникало слишком мало утреннего света. Тогда она решила зажечь лампы. Но, взяв их в руки, Анжелика поняла, что никогда сама этого не делала и даже не представляла себе, с чего начать. Лучше уж оставить двери открытыми и смириться с тем освещением, которое есть.

Следующим шел вопрос пропитания. Анжелика умирала от голода.

Она оглядела покрытую коркой сковороду, которую ей показал Сет. И что с нею делать? В шкафу нашлись мешки с рисом и мукой, соль и специи, оливковое масло, кофейные бобы, пищевая сода, сахар, банка коровьего жира, несколько консервов и фрукты, заготовленные в банках, и еще соленая рыба в большом глиняном горшке. Она не имела ни малейшего понятия, как со всем этим управляться. Отломила кусок от буханки хлеба, отрезала ломоть сыра и принялась жадно есть, поглядывая на запачканную одежду, наваленную в углу. Дома она только присматривала, как белье собирали и как его потом раскладывали на хранение. Анжелика даже не догадывалась, что происходило с бельем, когда его относили в прачечную. Поглощая сыр с хлебом и с сожалением вспоминая о порции утреннего шоколада, Анжелика слышала звуки оживающего лагеря, странные и незнакомые, грубые звуки, размышляла она, совсем не похожие на спокойное утро в ее гасиенде на окраине Мехико-Сити. Она снова удивилась, почему не слышно птиц, и тут же вспомнила голые склоны, утыканные пеньками.

«Птицы покинули это место, вот так же поступлю и я».

Стоя в крохотной грязной хижине, принадлежавшей незнакомому ей человеку, посреди жалкого лагеря золотоискателей, где-то в дикой глуши, Анжелика начала понимать, какую ужасную ошибку она совершила. Не в том, что приехала в Калифорнию. У нее не было другого выбора. После смерти мужа мексиканское правительство конфисковало ее имущество — гасиенду, поля, стада скота, — чтобы покрыть задолженности по налогам. У Анжелики остался один с сундук с платьями. Ошибкой было то, что она согласилась приехать в Чертову Балку.

В первый момент она решила, что надо найти способ вернуться в Сакраменто, поселиться в гостинице и ждать, пока отец не отыщет ее. Но потом напомнила себе о долге перед Сетом Хопкинсом. Не только о ста долларах, но и о том, что он спас ее от человека с преступными намерениями или, по крайней мере, он так сказал ей.

Выпрямившись и расправив плечи (Д'Арси всегда возвращали долги!), Анжелика подумала: «Вот и увидим, насколько это сложно».

Первым делом она принесла из ручья воды, чтобы умыться, по дороге обнаружив, что вода — ужасно тяжелая штука. Она достала свежую одежду из сундука, тщательно подобрав себе подходящий наряд, и потратила еще немного времени, чтобы найти серьги, сочетавшиеся с красными оттенками платья. Чтобы одеться, ей пришлось хорошенько потрудиться. Анжелике никогда раньше не доводилось делать это в одиночку. Как же завязать корсет? Она долго возилась с прической, расчесывая и закрепляя волосы гребнями. Нанесла крем на руки и лицо, отполировала обувь, почистила щеткой дорожное платье, выстирала свое нижнее белье и повесила его просушиться.

К тому времени, как она управилась с личными делами, наступил полдень, а в хижине до сих пор было темно, поэтому она принялась разбираться со спичками и лампами, пока не поняла, как их зажигать и поддерживать горение в течение дня. Но, едва появился свет, она увидела, сколько грязи на полу. Тогда она взяла метлу и, выметая мусор с земли, наткнулась на странную вещь у стены за печкой. Конусообразный бугорок из непонятного вещества возвышался над полом на пару дюймов. Наклонившись, чтобы получше рассмотреть его, она подняла взгляд по стене и увидела крючок, на котором висела сковорода.

— Святые угодники! — воскликнула она.

Очевидно, Сет Хопкинс не утруждал себя мытьем сковородки после трапезы, а вешал ее сразу на крюк, откуда жир и капал на пол!

Она нашла несколько личных вещей Сета: помимо кружки для бритья, кисточки и бритвы, тут был дагерротип женщины, в лице которой угадывалось сходство с Сетом, и четыре потрепанные книги. Подняв «Сокровищницу поэзии», Анжелика пролистала Бернса и Китса, Шекспира и Кольриджа, пока книга сама не раскрылась на странице Шелли, так словно Сет часто зачитывал это место: «В сновиденьях о тебе / Прерываю сладость сна». Тремя другими книгами были «Животноводство», «Жизнь Наполеона» и «Книга эскизов» Вашингтона Ирвинга, в которой обрывком бумаги была заложена «Легенда о Сонной лощине».