Читаем без скачивания Адмирал Эндрю Каннингхем - Дмитрий Лихарев

Персонал штаба Средиземноморского флота насчитывал всего 50 человек. В сравнении с объединенным штабом в Каире, разросшимся почти до 1 тысячи, это было совсем немного. Как следствие, все они были перегружены работой и находились в состоянии постоянного переутомления. Поэтому одна из любимейших поговорок командующего, которую он часто повторял, — «еще ни один штабной офицер не помер от перетруждения», — очень обижала персонал.

Из всех офицеров штаба наибольшим доверием Каннингхэма пользовался Артур Пауэр. «Я приобрел репутацию составителя оперативных приказов необычайной краткости и ясности», — вспоминал Пауэр, — «У Э.Б.К. вошло в привычку подписывать мои приказы, не читая, приговаривая при этом: „Полагаю, тут все в порядке. В любом случае, я все равно не смогу разобрать ваш штабной жаргон“. Я был самым молодым и неопытным капитаном III ранга в штабе, но получилось так, что он стал полагаться на меня полностью и безоговорочно в том, что касалось планирования боевых операций…», Каннингхэм всегда писал красными чернилами. Он отказывался принимать тексты, напечатанные на машинке, утверждая, что в них невозможно понять, кто и что предлагает. Поэтому Уиллису приходилось писать зелеными чернилами, а Пауэру — черными.

Когда Средиземноморским флотом командовал Паунд, для штабных офицеров считалось признаком хорошего тона появляться на мостике флагманского корабля с охапкой книг по вопросам тактики. Когда в первый день войны с Италией Пауэр во время похода вышел на мостик «Уорспайта», прихватив с собой несколько таких руководств, Каннингхэм проворчал: «Убери все эти книги подальше. Мы — на войне, и теперь сами должны знать, что делать».

Зато Каннингхэм огромное значение придавал состоянию морального духа экипажей своего флота и считал архиважным сломить противника, прежде всего, психологически. Томас Браунригг приводит весьма красноречивый эпизод, имевший место летом 1940 г.: «Флот только что возвратился из похода, экипажи измучены, корабли нуждаются в профилактике. Поступили разведданные, что очень старый и практически небоеспособный итальянский миноносец вышел из Таранто в Тобрук. Каннингхэм сказал нам: „Пошлите дивизион эсминцев и потопите его“. Мы стали протестовать, что эсминцам нужна чистка котлов, и что в любом случае, этот итальянец не сможет причинить нам никакого вреда. И тогда Э.Б.К. сказал нам: „Мы не должны позволять противнику даже думать о том, что он сможет безнаказанно выйти в море; мы должны заставить его осознать, что в безопасности он будет только в своей гавани. И, напротив, наш флот должен считать вполне естественным для себя находиться в море. Поэтому идите, высылайте эсминцы и потопите эту несчастную безвредную посудину“!»

Но вернемся к хронологической последовательности боевых действий в Средиземном море. В начале октября 1940 года Средиземноморский флот провел очередной конвой на Мальту. Во время перехода самолет-разведчик с «Илластриеса» обнаружил всего в 80 милях к северо-западу огромную итальянскую эскадру в составе 5 линейных кораблей, 11 крейсеров и около 25 эсминцев. В их числе были два новейших линкора «Литторио» и «Витторио Венето», недавно вошедшие в состав флота. Эти корабли имели полное водоизмещение свыше 45.000 т., могли развивать скорость до 31 узла и были вооружены 9 381 мм орудиями главного калибра в трехорудийных башнях. Несмотря на устрашающую концентрацию итальянской морской мощи, Каннингхэм решил продолжить выполнение задачи. На сей раз он не рискнул оставить конвой и идти на сближение с противником. Решение вполне разумное и объяснимое.

Аналогичное решение принял и адмирал Кампиони, хотя его действия в меньшей степени извинительны. Итальянские самолеты в точности сообщили местоположение и состав английской эскадры. Кампиони располагал значительным перевесом в силе: его корабли были новее, превосходили боевые единицы англичан в скорости хода и дальнобойности артиллерии. Конвой добрался до Мальты почти без приключений. Уже на подходе к острову эсминец «Империал» был поврежден взрывом мины, установленной на значительной глубине.

В обратном направлении эскадра Каннингхэма также повела небольшой конвой. В первую же ночь в море, с 11 на 12 октября легкий крейсер «Аякс» под командованием капитана 1 ранга Э.Д.Маккарти, шедший крайним в шеренге крейсеров, развернутой к северу от основной колонны, столкнулся с флотилией итальянских эсминцев. В последовавшем скоротечном сражении на дистанции около 3,6 км он потопил два эсминца и повредил третий, на котором начался пожар. Затем он вступил в перестрелку еще с двумя кораблями, которые вскоре после открытия огня исчезли за дымовой завесой. «Аякс» также не избежал повреждений. Он получил в общей сложности 7 попаданий, почти разрушивших его мостик и радарную установку и вызвавшие пожар в нижних помещениях. Дополнительные трудности создавал слепящий эффект от вспышек выстрелов орудий «Аякса», тогда как итальянцы использовали заряды, не дававшие ярких вспышек, и стреляли трассирующими снарядами.

Каннингхэм остался очень доволен результатами этого боя. В своем донесении в Лондон он отметил, что командир «Аякса» управлял кораблем с «решимостью и мастерством». Одним словом, «Аякс» в очередной раз подтвердил свою высокую боевую репутацию. заслуженную в сражении с «карманным линкором» «Адмирал граф Шпее» в декабре 1939 года.

На следующее утро летающая лодка с Мальты сообщила, что поврежденный эсминец взят на буксир другим эсминцем и они движутся в ближайшую укрытую бухту. С «Илластриеса» немедленно поднялись в воздух три «суордфиша». Каннингхэм также отправил в указанном направлении крейсер «Йорк», добивать уцелевшего «инвалида».

Как только английские самолеты пошли в атаку, буксирующий эсминец бросил своего товарища и полным ходом помчался в северном направлении. При появлении «Йорка» матросы тяжело поврежденного «Артиглиери» принялись махать белыми простынями и салфетками, в знак того, что они сдаются. Место находилось в пределах досягаемости итальянской авиации. Поэтому капитан 1 ранга Р,Х. Портал, памятуя о той, как самолеты противника бомбили английские эсминцы, пока те подбирали тонущих с «Бартолмео Коллеони», не стал отдавать приказ застопорить машины и спустить шлюпки, чем заслужил полное одобрение Каннингхэма. Вместо этого он приказал сбросить надувные плотики близ кормы «Артиглиери». Итальянцы быстро попрыгали в воду, а «Йорк» в два счета расстрелял их эсминец своей артиллерией.

Каннингхэм послал открытым текстом радиограмму итальянскому морскому командованию с сообщением местоположения плотиков с потерпевшими. Три дня спустя в адрес командующего пришла радиограмма из Лондона за подписью первого морского лорда, но явно инспирированная свыше. Завершался этот текст следующим абзацем: «Премьер-министр также очень доволен… но просил меня передать, что принимая во внимание настроения нашей общественности, страдающей от непрекращающихся и безжалостных бомбежек, впредь следует воздерживаться от посланий с комплиментами по поводу отважных действий противника, тем более, выдающих ему местоположение вашего флота». «Возможно, я был не прав…», — вспоминал Каннингхэм, — «но… что касается выдачи местоположения флота, то бой „Аякса“ уже давно осведомил противника о том, где мы находимся».