Читаем без скачивания Огонь и меч - Саймон Браун

Внешне Арива оставалась безучастной, но была рада видеть, что ее народ настолько доволен. На южной галерее к ней на некоторое время присоединился Олио. Он коснулся ладонью ее живота.

– Маги говорят, через шесть месяцев, – сказала она, и лицо ее сделалось печальным.

– Может, он сумеет вернуться вовремя, – попытался утешить ее Олио.

– Нет, только не сейчас, – покачала головой Арива. – Салокан полностью захватил нас врасплох. Сендарус вернется уже после того, как родится его дочь.

– Дочь?

– О да. Это девочка.

– Ты назовешь ее Ашарной?

Лицо Аривы отчасти утратило печаль.

– А как же еще я могла бы назвать дочь?

– Ну не знаю. – Он вдруг усмехнулся. – Олио было бы неплохим именем.

Арива казалась потрясенной.

– Это только запутало бы бедную малышку. Иметь дядю с таким же именем, как у нее. Что она подумает?

– Ну конечно же, что ее дяде крайне повезло быть названным в ее честь.

– Это правда, – рассмеялась Арива. – Если она будет в чем-то похожей на меня, то думаю, такая уверенность не удивила бы тебя.

Олио внезапно поцеловал ее в щеку.

– В тебе меня все удивляет, сестрица. – Он на короткий миг взял ее за руку. – Ты спустишься?

– Нет. Предпочитаю смотреть отсюда. Но тебе спуститься следует. Им нужно, чтобы с ними пообщался кто-то из Розетемов.

– Думаю, они предпочли бы тебя.

Арива покачала головой.

– Ты совершенно неправ, братик. МЕНЯ они предпочли бы видеть здесь, наверху. Таким образом, все на своих местах, и они знают, что с их миром все в порядке.

Оркид подождал, пока новый примас не закончил принимать от всех поздравления, а затем догнал его, когда тот возвращался к западному крылу снять с себя церемониальное облачение и переодеться.

– Равновесие сил снова меняется, – сказал Оркид.

Поул безо всякого выражения посмотрел на него.

– Это самое интересное приветствие, какое мне доводилось слышать за довольно долгое время.

– Теперь, когда отошел примас Нортем – да позаботится бог о его душе…

– Да позаботится бог о его душе, – повторил за ним Поул.

– …То, чувствую, Королевский Совет станет с большим сочувствием прислушиваться не к королеве, а к Двадцати Домам и некоторым торговым кругам в городе.

– Только не с моей стороны, канцлер.

– Я всегда считал, что вы на стороне королевы. Именно потому я ранее и говорил с вами для установления особой связи между нами.

– За что я вам благодарен. К сожалению, последние события не позволили нам воспользоваться этим для общего блага.

– Обстоятельства могут измениться. Но ВЫ по-прежнему заинтересованы в поддержании особых отношений с моей канцелярией?

– Безусловно, канцлер. Вы считаете, что это окажется важным в ближайшем будущем?

– Трудно сказать, ваша милость. – Оркид произнес этот титул с чем-то похожим на почтение, что не осталось незамеченным Поупом. – Состояние войны искажает обычную картину. В данное время все мы на одной стороне, но кто знает, что произойдет, когда война закончится?

– Наверняка ведь это зависит от того, победим мы или нет?

– О, победить-то мы победим, – заверил его Оркид. – Может, не завтра, и не на следующей неделе, но Хаксус неизбежно поплатится за свои прегрешения.

Поул остановился и посмотрел на Оркида.

– «Прегрешения», канцлер? Интересный выбор слова. Вы считаете, что греховность или безгрешность чего-либо определяется происхождением совершившего? К примеру, Салокан грешен, потому что он из Хаксуса и вторгается в Гренду-Лир?

– То, что нравственно в одной стране – если это ИСТИННО нравственно, – наверняка ведь должно быть нравственным и в другой стране? – возразил канцлер.

– Именно об этом я и говорю. – Поул снова двинулся к своему крылу дворца. – Мне бы не хотелось думать, что мы опустились до такого уровня, что считаем, будто грех – это когда кто-то делает нечто, нам не нравящееся, безотносительно к намерениям или методам.

– Вы оправдываете вторжение Салокана? – спросил Оркид, даже не пытаясь скрыть удивления в голосе.

– Ни в коем случае. Речь всего лишь о терминологии. Но давайте на миг забудем о «грехе». Вы считаете, что мы выиграем войну?

– Да, и более того, считаю, что как только это произойдет, мы увидим, как Королевский Совет расколется на две фракции – ту, которая поддерживает ее величество, и ту, которая поддерживает Двадцать Домов и определенные денежные круги, которые выгадают от ослабления монархии, особенно если Хаксус будет захвачен и появятся готовые для использования новые земли и новые возможности.

– Традиция МОЕГО дома – поддерживать монарха во всем, что он – или, в нашем случае, она – делает.

– Традиция, которую вы намерены продолжать.

– Несомненно.

– Рад это слышать, так как, видите ли, есть-таки способ обеспечить восстановление равновесия в Совете.

– И какой же?

– Со смертью Нортема его кресло в Совете наследуете вы.

– О, понимаю, – сообразил Поул. – А это означает, что мое место становится вакантным и будет занято новым исповедником королевы.

– Именно, – подтвердил Оркид. – А исповедника королевы выберете вы.

Поул остановился.

– Да, это верно. – Он странно посмотрел на Оркида. – Весьма удачно для нас.

Олио и Эдейтор вошли в приют через заднюю дверь. Священник поздоровался с ними и провел на кухню, кланяясь и расшаркиваясь всю дорогу.

– Вы в этом деле новичок, не так ли? – спросил Олио.

Священник болезненно улыбнулся.

– Ваше высочество орлиным оком видит мои недостатки.

– Вы меня неправильно поняли, отец. Я всего лишь хотел сказать, что при посещении приюта мы привыкли к несколько неофициальному обращению. Я предпочел бы, чтоб вы не называли меня моим титулом.

– Обращаться к вам, не титулуя, ваше высочество? – неуверенно переспросил священник.

Олио потрепал его по плечу.

– Вижу, это потребует некоторого навыка.

– Мне сегодня сообщили, что у вас есть умирающий ребенок, – с некоторым нетерпением вмешался Эдейтор. Ему не нравилось, что постоянного священника внезапно заменили новым прелатом. Им с Олио действительно надо встретиться с Поулом и кое в чем разобраться.

– Ребенок, прелат? – Священник, казалось, пребывал в замешательстве. – Нет. У меня мужчина лет шестидесяти с лишним. У него больное сердце…

– Мы зря теряем здесь время, ваше высочество, – резко бросил Эдейтор, а затем растолковал священнику: – Его высочество занимается только теми, кто умирает раньше срока, от болезни или несчастного случая.

Священник, казалось, ужаснулся.