Читаем без скачивания Экспансия - Вадим Денисов

Опытные работы по изготовлению порохов временно прекращают. В срочных планах — переезд взрывников в самостоятельный мини-цех в лесу, тоже в районе мехзавода. Он встанет отдельно, на нормативном удалении от объектов. Нитропороха пока нет в плане, хотя качественная целлюлоза у египтян уже есть.

Две турбины выдернуты со склада — раньше у механослужбы все руки не доходили. Оно и понятно, причины всегда найти можно: то какую-нибудь бомбу нужно конструировать, то шушпанцер колотить. Одна погружная турбина у нас давно установлена под замком — вместе с подвальной ДЭС агрегаты и составляют энергосистему крепости. Еще одна стоит в районе устья Звонкой — эта работает на Посад. Теперь в канале под цитаделью установят еще одну. А вторая погружная турбина уходит в Заостровскую: севернее станицы течет речка Донец, в течении которой ее и будут ставить. Энергосистема Берлина пока без турбины, на ДЭС, Дугин по кинг-конговски бьет себя в грудь:

— Первым делом еще пяток таких турбин буду из шефа выбивать! Под Промзону стопудово Сотников даст.

Выбивать… Что ж раньше-то не выбивал? А в Промзоне мини-ГЭС еще вчера была нужна, там до русла Зверки всего ничего — перед входом с каньон самое место для установки такого агрегата. Да и на Шпрее-реке турбину пора ставить, хотя производства в Берлине еще очень мало.

— Вы ради интереса в церкви вниз спуститесь, в библиотеку. Что творится, ясный мой свет, столько библиофилов выявилось! Зачитывается народ. Как во времена книжного дефицита, по предварительной записи. А учебники для техникумов сороковых-пятидесятых годов вообще выдаются по особому списку, — продолжал Дугин.

Сдвинулось дело с мертвой точки.

В Медовом пошли разговоры о производстве дельта-древесины.

В Белой Церкви опытный бумажный участок Города Мастеров спит и видит момент открытия канала: мужики намерены собрать на месте мини-установку по производству туалетной бумаги — это будет хит высшей пробы, коему не нужны отбеливание и «меловка». А потом и дальше — мини-линию по производству бумаги, целлюлозы из сельскохозяйственных отходов запланировали.

Оказывается, еще вчера вечером Главный собрал кормящих матерей, специально транспорт гонял, показывал, как правильно делать памперсы из сфагнума, объяснял, успокаивал, пообещав, что, если надо будет, производство этого важнейшего предмета организуют на месте. У медиков свои «сколковы» — в проекте поставка и монтаж пилотной установки для получения антибиотиков.

Большинство заказов и проектов завязаны в той или иной мере на механослужбу анклава, поэтому знает Дугин многое.

— Если охарактеризовать ситуацию в целом, скажу так: все расширяют ассортимент.

— Значит, и местный виски появится, — констатировал Гоблин.

— Якши, — невесело буркнул Кастет. — Сейчас Главный введет лицензии, а стихийное самогоноварение забьет в грунт. Прощайте, заветные дедушкины рецептики.

— Угу-м, вот так просто Сотников решит проблему, с которой не смогли справиться все правители России, — справедливо усомнился Монгол.

— Кстати! — оживился главный инженер. — Вы вечерком к Юрке подтягивайтесь, тут многое обсудить надо! Мне с последней партией битой техники египетский коллега, Салех, механик каирский, пару презентов перекинул — какая-то чача или арак коптский, не знаю… Будем дегустировать.

— Точно, тьма вопросов, — облизнулся Сомов. — Без дегустации что за малина, не по мурке будет.

— Что, в Каире послабуха по спиртному?

— Как говорит Салех, Аллаху тяжело смотреть сразу за двумя планетами.

Египтяне, кстати, тоже нами груженные. Ну это давняя тема. Но, как говорит Женька, сегодня ее активизировали в полный рост. Первые образцы хлопчатых тканей они уже как-то на показ привозили, некрашеные и неотбеленные, цвета «выжженная прерия», самый модный европейский тренд, мулька для ценителей «зеленых» идей, типа напялил такую рубашку — и никаких тебе аллергий. Теперь наши передали им радиозаказ на перспективу — давайте камуфляж, партнеры! Нафаль оживился, пообещал выполнить в сжатые сроки, хотя я не представляю, как они будут накатку делать.

После кафе все разбрелись кто куда. А я решил к Вотякову заглянуть.

Вечер вечером, а сейчас в башне тихо, может, еще что узнаю.

Юрка сидел с паяльником. Стандартный набор аппаратуры привычно отрабатывал эфир, но большой рабочий стол был освобожден от постороннего: теперь на нем громоздились уже протертые от пыли армейские блоки, найденные нами в диспетчерской черт знает когда и до сей поры стоявшие в углу.

— Тоже винтажными технологиями озабочен? — спросил я после приветствия.

— Ну а как же, — спокойно согласился радист. — Чуешь, что грядет? Пора осваивать заново, пусть наготове стоят. И на точках буду такие дубли ставить — в бок мне сюрпризы уперлись, никаких нервов не хватит.

— Это точно… Ты Гонту когда видел?

— Три дня назад сюда заходил. Они с Бероевым, как только Сотников дал им добро на «войсковые», как с цепи сорвались. Воюют за Тортугой, к северу от нее. Но и по Зусулке иногда… Завтра он собирается переброситься из Берлина в Заостровское, Гриша хочет самолично сходить, посмотреть на грузинский блок, оценить ребятишек. А что?

Канадцы так и не проявились, притихли. Теперь уже мы сами собираемся к ним наведаться, посмотреть на столицу издали — с моря. Жаль, что пока все застопорилось: капитаны тоже в напряге, ждут ясности. Кроме Корнеева — тот гордо ходит по Волге под парами, пыхает трубой.

— Да нет, просто хотел узнать, как их известные новации коснулись, — махнул я рукой. — Ты-то хоть кофе не зажмешь?

— Не зажму, наливай. У них тоже новое: Феоктистов недавно ушел — говорит, все, хватит патроны на полигонах жечь, — ужесточают норму отстрела.

А вот это давно пора было сделать.

Умело выкованной и тщательно выпестованной американскими оружейными магнатами моде: «Если ты не отстреливаешь три сотни патронов в день, то ты не стрелок», — давно бы пора мастдайнуться. Ловушка чистой воды. «Если ты не пьешь пива пять бутылок в день, то в нем не разбираешься». Везде — лавэ, вот в чем правда. Плати, потребитель, плати, не думай. Есть армейские практики и нормативы, и этого вполне достаточно для рядового стрелка, по себе знаю. Ни один из моих былых знакомых, фанатов спортинга и стендовой стрельбы, буквально живущих на платных стрельбищах, не проявлял себя на охотах многим лучше простых опытных охотников «без фанатизма». А наивные мечты о снайперских лаврах есть то же самое, что мечты стать великим композитором. А эту задачу числом сыгранных за день нот не решишь.

Сейчас еще одна «военная» забота появится: «Нерациональная милитаризация — 4 кластера», — это кто такие, за вычетом нас самих, как уверен Сотников? А главное: насколько они далеки от нас?

Потом у Вотякова начался какой-то сеанс, а я пока еще раз перечитал висящий на стене уникальный документ в самодельной рамочке. Писанина начинающего графомана — в подарок группе сталкеров.

КАК ПРАВИЛЬНО ПОДАТЬ ОТЧЕТ

Двенадцать советов желающему стать Сталкером, высококлассным специалистом Анклава, экспертом освоения и осмысления среды Платформы-5

1. Если яркий Ветеран из Замка обвиняет тебя в отчетной несуразице, сделай умную морду лица и скажи, что это не так, просто твой рассказ — до поры синопсичен. Хай его лезет в эти ваши «гугли», где б он их тут взял.

2. Если яркий Ветеран говорит тебе, что ни хрена в твоем рейдовом отчете не понял и вообще это больше похоже на «белочку», невозмутимо заметь: «Вы ничего не лакшите в „платформенных подслойках“, а сей отчет концептуален в матрице». Пока Ветеран будет думать головою, что ты хотел сказать, — вали в радиорубку, там помогут.

3. Выучи, хоть это и трудно, словосочетание «ментальное поле ЛР», «разветвляющийся нарратив» и, на всякий случай, «церебросексуал». Не вздумай изречь в отчете «как видно из вышеизложенного…». Верно будет так: «Из дискурса спецнарратива явно видно, что…» Значение слова «нарратив» один хрен останется недоступным Ветерану, потому просто запомни и лепи это слово где придется.

4. Запомни: Григорий Гонта — последний монстр советского воентуризма, а Сергей Демченко — надежда классического новорусского сталкеризма.

5. В своих воспоминаниях Костя «Кастет» Лунев пишет не про «набигающих зусулов» и управленческие извращения начальства, а совершает вдумчивую деконструкцию сталкерской культуры в целом.

6. Постмодернизм общих собраний уже не в моде, а вот нарочито маргинальная среда Радиорубки — это концептуально.

7. Гоблин — последний гений силового сталкеризма, жертва системы и революционер. А не чокнутый фашист, ненавидящий негров, как ты подумал ранее.

8. Ты охотно допускаешь применение инвективной лексики, по завету старины Фрейда считая, что: «Человек, первым бросивший ругательство вместо камня, был творцом цивилизации». Встречный мат для тебя — сакральный маркер близкого по духу, поэтому не надо (пип!) об этих ваших «культурах».