Читаем без скачивания Путем неизбежности - Богдан Дорошин

Шатен выхватил нож, но я резко двинул ему ногой с разворота в грудь. Воздух вышибло из легких хулигана, и он попятился назад, поскальзываясь в луже и падая в нее же.

Второй рыжий, чье лицо было сплошь испещрено веснушками, попытался контратаковать, но я встретил летящий кулак встречным ударом дубины, и его пальцы хрустнули. Заорав он отшатнулся, пуча глаза и пряча искалеченную руку. Очень зря, ибо я воспользовался этим, и стал наносить удары в его слабую зону, которую он перестал блокировать. Мой кулак под конец двинул ему в челюсть, и веснушчатый упал, бормоча себе под нос страшные ругательства. Потом, решив действовать наверняка, я оприходовал его дубинкой, нанося тяжелые удары по ногам, спине и торсу. Парень кричал так, словно я пырнул его ножом и медленно проворачивал лезвие.

— Ну как, нравиться? — я решил, что с веснушчатого достаточно, и уделил внимание шатену, который пытался встать на ноги. — Уже не такие крутые, нет?

Шатену хватило нескольких ударов ножкой, чтобы сесть обратно в лужу. Первый рыжий, получивший самый сильный удар да к тому же в голову, лежал без движения. Его товарищи продолжали материться, угрожая мне по чем зря.

— Тебе конец, падла! Я тебя зарою! Завтра найду и зарою!!!

Это кричал веснушчатый. По его слезам уже катились совсем не мужские слезы, а боль заставляла говорить слова, за которые ему пришлось спустя полминуты дорого заплатить. Я подпрыгнул к нему и стал с силой пинать ногами, вбивая косноязычного гаденыша в мусорную кучу. Он хрипел и стонал, а в конечном итоге и вовсе разревелся, словно девчонка. Я презрительно сплюнул рядом с его фигурой.

— Слыш, мужик, че тебе надо от нас?! — со страхом в голосе спросил шатен, который ситуацию понял правильно и уже не ругался. — Совсем бешенный какой-то. Денег хочешь?

Он из положения сидя, прислоняясь спиной к стене, начал тянуться к кошелю, но я развернулся к нему и выставил в его сторону ножку стола. От этого движения парень зажмурился, предчувствуя новые побои.

— Свои деньги оставь себе, — без симпатии вымолвил я. — А сам запомни вот что: еще раз появитесь с дружками в «Хромой Козе», я вас поубиваю. Понял?

— Че ты несешь?! — глаза парня округлились, он все еще продолжал жаться в стену. — Это наша точка, и всегда была нашей! Мы крышуем эту дыру.

— Уже нет, — отрезал я, хоть его слова меня сильно озадачили. Куда я влез, хаос возьми?!

— Как это нет? — возмущение парня ненадолго пересилило страх. — Все обговаривалось на большом сходняке. И согласно решению боссов, этот район со всеми точками, наш!

— Глухой что ли? Я ведь уже сказал, что нет. Или добавить тебе пару палок?

Парень судорожно замотал головой, а после судорожно спросил:

— Ты вообще чьих будешь?

Вместо ответа я наклонился, и с ярко выраженной угрозой, процедил:

— Хватай своих дружков и вали отсюда, покуда череп цел. Да не забывай моих слов.

Я развернулся и двинулся обратно в сторону трактира, специально выдерживая неспешный шаг, чтобы показать свое полное превосходство. За моей спиной слышался плач веснушчатого, который никак не мог остановиться реветь.

Работа была выполнена, но на душе появился неприятный осадок. И дело было не в том, что мне вдруг стало жалко этих парней — совсем нет, но шестым чувством я знал, что эта драка мне еще аукнется в будущем. Слова шатена не давали мне покоя. Какие боссы, какой сходняк, что за крышевание? Разве они не должны быть простыми хулиганами, дворовой зажравшейся шпаной, которую следовало поставить на место?

Хавьер был еще тем козлом, и запросто мог меня подставить. Хаос!

У черного входа меня встретила Анна, чье симпатичное личико выражало обеспокоенность. За ней терся потный Алеша Грын, грызущий ногти.

— Ну как, получилось? — первым делом спросил он.

— Вы не ранены? — осведомилась девушка, расширившимися глазами глядя как с конца ножки, по капле стекает кровь.

— Нет, не ранен, — ответил я, отбрасывая хорошо послужившую мне дубинку в сторону. — А вот тем ребяткам придется несколько дней поваляться в больничке.

От моих слов служанка опустила глаза, а Алеша приободрился. Он подошел ко мне и хлопнул волосатой лапищей по плечу.

— Браво, браво! Господин?..

— Джек. Зовите меня так.

— Отлично Джек, — Грын расплылся в улыбке, обнажая не самые хорошие зубы. — Вы доказали, что Хавьер держит свое слово. Передавайте своему боссу от меня низкий поклон!

Я скривился.

— Он мне не босс.

— Нет? — трактирщик удивился, и его тут же посетила догадка: — А-а, так вы компаньоны! Так бы сразу и сказали. И если что вам понадобиться — только скажите. Девочки, вино, пища, постель. Все, разумеется, за счет заведения. Брать с вас денег я не вправе.

— Это еще почему? — я прищурил глаз.

— Ну как же, — Алеша смутился, потупив взгляд. — Вы этот…как же его…

— Смотрящий, — подсказала Анна.

— Кто? — не понял я.

— Тот, кто следит, чтобы бизнес шел без перебоев, — объяснила девушка, хоть по ее лицу я понял: она не верила, что я не разбирался в вопросе, и думала, что я просто придуриваюсь. — Разве не для этого вы приехали? Чтобы пресечь посягательства Виктора Кудри и его банды на наш трактир?

— Виктора Кудри? — я хлопнул ресницами. — И его… банды?!

Глава XVI

Вот уже сорок лет морская свободная зона была разделена между шестью преступными группировками. Территории делили по-разному, чаще большой кровью, но за годы границы влияния установились, и криминальные войны сошли на нет, захлебнувшись. Не столько из-за страха пускать в ход оружие, сколько потому, что частые стычки мешали бизнесу. Стража не частый гость в портовой зоне, но когда неспокойно они всегда тут как тут, накрывают игорные точки, распугивают проституток и устраивают облавы. Этот факт способствовал тому, что боссы встретились и переговорили, разделив между собой свободную от надзора дожа территорию.

Виктору Кудре отошла северо-восточная сторона свободных районов. Его группировка была не самой многочисленной и могучей, но несомненно самой кровавой. Именно на северо-востоке случалось больше всего заказных убийств, разбоев со смертельным исходом и показательных казней, призванных продемонстрировать простому люду, что их ждет в случае неповиновения.

Бандиты контролировали семь трактиров, два низкопробных борделя, театр восковых кукол, четырех скупщиков краденого и множество барыг. Дань были обязаны платить все, кто занимался коммерческой деятельностью, от зажиточного ростовщика до захудалого торговца овощами.