Читаем без скачивания Талисман отчаянных - Жюльетта Бенцони

– Вы просили, господа, и помощь пришла. Ваша родственница тотчас же отправится на Небеса к Деве Марии, я об этом позабочусь. Она, как никто, заслужила вечный покой. И раз уж ничем больше не может мне помочь…

Трое мужчин во дворе достали оружие, но фон Хагенталя заслонял выступ в погребе, он был недосягаем для пуль.

– Трудно меня достать, не правда ли, господа? Зато я подвину к вам поближе вашу драгоценную родственницу, прежде чем в нее выстрелю. Вы должны видеть все, до мельчайшей детали.

– Не трогайте ее, – заорал Альдо. – Я дам вам все, что вы только пожелаете! Только не трогайте!

– Кто поручится, что вы выполните свое обещание? А двое других что мне пообещают? Сокровища подземной часовни?

– Да, обещаем сокровища часовни, – в один голос подтвердили Лотарь и Адальбер.

– Обещания давать нетрудно. Но достойные рыцари исчезают, когда приходит час их выполнять. Да и стоит ли она того?

Не выходя из-за уступа, он подтолкнул умирающую так, чтобы она была видна.

Теперь Мари-Анжелин стояла на коленях, но, лишившись поддержки тюремщика, тут же осела и повалилась на пол.

– Видите? Тюк тряпья и ничего больше, – вот ваша хваленая План-Крепен. Милосердием будет избавить ее от мучений. Даю вам десять секунд на прощание с ней. Считаю: один, два, три, четыре…

В полном отчаянии друзья смотрели, как револьвер приближается к голове Мари-Анжелин, тщетно пытавшейся поднять ее, а неумолимый голос продолжал отсчитывать мгновения, которые осталось ей жить. Карл-Август произнес «шесть», и раздался выстрел.

В разъеме стены стоял Гуго де Хагенталь. Он поднял руку на своего отца, он убил его!

Час спустя голова Мари-Анжелин уже покоилась на коленях Адальбера, а сама она лежала на заднем сиденье автомобиля Водре-Шомара, который мчался с немыслимой скоростью в больницу Понтарлье. Ощущая за спиной веяние смерти, Лотарь мчался как вихрь, не обращая внимания на свистки и светофоры, когда оказался в черте города.

Сумасшедшая гонка завершилась во дворе больницы, где План-Крепен немедленно занялись врачи «Скорой помощи», а Лотарем два жандарма. Но разбирались не они с Лотарем, а он с ними, приказав как можно скорее позвать в больницу капитана Вердо.

Маркиза, которую вместе с Клотильдой Лотарь буквально подхватил на ходу, теперь сидела возле больной и, стараясь справиться с волнением и страхом, смотрела на ее бледное лицо и ввалившиеся глаза. Мари-Анжелин застыла в неподвижности, и пульс, который едва-едва прощупывался, мог исчезнуть в любую минуту.

– Что они с ней делали, если за несколько дней она дошла до такого состояния?

– Если совсем не есть и ничего не пить, это неудивительно, – ответил Лотарь. – Она всегда была худенькой.

– Но очень крепкой, жилистой. И энергичной, – напомнила Клотильда, которой пришлось ехать на подножке автомобиля. – Она ничего не пила, значит, ее организм обезвожен. Но, судя по всему, еще и лихорадка.

– И температура к тому же.

В самом деле, у бедняжки началась лихорадка, и объяснение этому пришло после того, как жандармы из Понтарлье и полицейские из Безансона исследовали странный погреб, где несчастная была обречена на крестные муки.

Во время дождя немного воды затекало в окно и скапливалось в небольшой каменной выемке, эту воду и пила несчастная. Сырость погреба, ослабленный организм сделали свое дело.

– Болезнь только началась, мы попробуем с ней справиться, – пообещал главный врач, осмотрев больную. – Конечно, она очень слаба, но организм сильный, и мы надеемся…

Он не успел закончить фразу. Госпожа де Соммьер впервые в своей жизни лишилась чувств. И не без присущего ей изящества. Врачи поспешили заняться и ею тоже, опасаясь, что целуя и обнимая свою ненаглядную План-Крепен, она могла заразиться лихорадкой.

Несмотря на старания капитана Вердо, супрефекта и следователя Гондри, чье упрямство переупрямили факты, весть о деле с найденной могилой мигом обежала окрестности, попала в газеты, распространилась по всей Франции, и уже через несколько дней Пьер Ланглуа в сопровождении инспектора Лекока прибыл в Понтарлье. Альдо, который никак не мог успокоиться из-за тяжелого состояния Мари-Анжелин, позволил себе встретить главного инспектора весьма сердито.

– Пока вы гонялись за призраками террористов, мы крайне нуждались в вашей помощи. И если бы вы были с нами, результаты наших поисков не были бы столь плачевны. План-Крепен при смерти и может в любую минуту умереть, если врачи не справятся с ее болезнью. Тетушка Амели, ослабленная тревогами, вполне возможно, тоже подхватила опасный вирус и тоже может умереть. Что вы можете на это мне сказать? Почему молчите? И перестаньте смотреть на меня с состраданием! Вам это не идет!

Вылив гнев и обиду, Альдо со всего размаху опустился на стул, который оказался несколько хрупким, что не выдержал тяжести опустившегося на него тела. Сидя на полу, Альдо так и не успокоился. Ланглуа тут же подал ему руку помощи и помог подняться.

– Теперь вам легче? – участливо спросил он.

– Что вы имеете в виду? Я не болен! По крайней мере, пока… Я надеюсь, по крайней мере…

– Я имел в виду не ваше крепкое здоровье, а то удовлетворение, которое вы должны были испытать. Вот уже много лет вам хотелось отделать как следует начальника полиции, не важно какого – версальского, мадридского, лондонского, в общем, любой национальности и любой страны! И, наконец, ваше желание исполнилось. Вот я и спрашиваю: теперь вам легче?

– Но я…

– Рюмка хорошего арманьяка, и мы можем поговорить серьезно.

Ланглуа протянул Альдо рюмку, тот мигом опрокинул ее, и Ланглуа продолжил свою речь:

– Теперь вам стало получше? А теперь я развею очередную вашу иллюзию. Я приехал сюда вовсе не потому, что торопился к вам на помощь, а для того, чтобы арестовать опасного главаря преступной банды. Этот главарь – женщина, она задумывала все операции, и я охочусь за ее бандой уже не один месяц.

– И кто же она? Я ее знаю?

– Может быть. Но не воображайте, что это Марго Сорока, ваша старая знакомая. Она окончательно покончила с прошлым, вышла замуж и даже родила ребенка. В этих краях нашу красавицу знали под разными именами, например, Жанна де Моблан, любовница и будущая супруга Хагенталя, если только она от него не избавится в ближайшее время.

– Хагенталь убит, его застрелил его сын Гуго.

– Она называла себя мисс Фелпс, нанявшись гувернанткой к маленькой де Гранльё, которую похитила и заставила таким образом приехать бабушку в церковь Святого Августина и привезти туда рубин. Еще она называла себя Элена Мареску и представлялась художницей, и ее художества наблюдал Машю, когда она убила Мишеля Легро, который сообщал ей обо всем, что творится в подземной часовне. Наконец она заточила мадемуазель дю План-Крепен в руинах Нуармон, тайну которых она каким-то образом узнала.