Читаем без скачивания Понять другого (сборник) - Игорь Росоховатский

Он засмеялся и смеялся долго, заходясь мокрым клокочущим кашлем. Мне стало жаль его, я попытался объяснить в доступной форме свои цели. Но это ни к чему не привело.

— Видели мы и ученых, белый брат, — говорил вождь. — Они узнавали, где в нашей земле имеется нефть и медь. Они сами не причиняли нам зла, давали добрые советы, лечили нас и наших детей. Но потом по их следам приходили другие белые — с грохочущими машинами. Они ставили эти машины в наших лесах — и звери разбегались, и не на кого нам было охотиться, и приходилось гнать с нашей земли белых братьев. А в ответ они брались за оружие и вовсе изгоняли нас с оставшихся скудных земель…

Я все же не оставлял попыток втолковать ему правду относительно моих намерений. Мне всегда казалось, что человеку можно объяснить истину. И хотя жизнь неоднократно давала мне уроки, я был неисправим.

Вождь презрительно посмотрел на меня:

— Оставь свои слова, брат мой. Я не годовалый бычок, мне этим голову не вскружишь, как это сделали твои соплеменники с нашим молодым воином Серым Соколом. Они сманили его обещаниями, он воевал за них, был таким великим открывателем земель, что слухи о нем доходили даже до нас. Когда он успокоился в Долине Вечного Молчания, его похоронили где-то далеко, чтобы дух его не мог вернуться к богу Аамангуапе и вынужден был уйти к богу белых людей. Твои соплеменники были уверены, что теперь-то уж Серый Сокол не вернется к родному очагу и к богу предков. Ведь все вы хорошо знаете, что мертвые не возвращаются… — Он опять зашелся смехом-кашлем и, давясь им, едва проговорил: — Но вот совсем недавно… волны моря… ха-ха, волны моря принесли гроб с его телом к нашему берегу… Можете ли вы, белые люди, совершить такое чудо, как наш Аамангуапа?

Он торжествующе взглянул на меня:

— Может быть, ты не веришь мне, чужеземец?

Он что-то закричал своим людям, и вскоре они внесли в его хижину гроб с белым крестом и надписью: «Наконец ты обрел покой».

— Ну что, теперь веришь? — вскричал вождь.

Я сразу узнал гроб. Его вырвал из земли смерч, в котором я путешествовал. И надо же было произойти такой случайности, чтобы поток вынес гроб в реку, река — в океан, а течение принесло его именно сюда, к местам, где он родился. Я мгновенно подсчитал вероятность такого случая. Она была ничтожно мала для одного человека — одной судьбы — и составляла менее одной десятимиллиардной. Ее можно было бы не принимать во внимание, если бы… на Земле не жило свыше пяти миллиардов людей. А если эту ничтожно малую вероятность помножить на пять миллиардов, то есть допустить, что это произойдет с кем-то одним из людей, то она вырастала до внушительной цифры, означавшей уже почти вероятность.

Увы, всего этого я не умел объяснить старому вождю, и в конце концов пришлось применить пси-волны воздействия. И тогда он сказал, глядя поверх меня отсутствующим взглядом:

— Великая тайна, не принадлежащая моему племени… Далеко отсюда, за морем, живет племя, которое совсем недавно посетил бог Аамангуапа. Теперь этим племенем управляет вождь, отмеченный самим богом. Ибо это Аамангуапа спас ему жизнь в опасности. Я расскажу тебе, где обитает племя, пущу тебя по следу, и, если удостоишься, ты сможешь поговорить с тем, кого отметил бог. Слушай же…

5

«Как часто мы ищем в дальних далях то, что находится рядом», — думал я, оглядывая знакомые места. Вот здесь я когда-то повстречался с импунами. А теперь разыскиваю племя, которое посетил Аамангуапа.

Ветер подул в мою сторону, и обоняние принесло весть, что где-то неподалеку находятся люди, горит костер, что-то варится. Я пошел в направлении костра. Вскоре вдали сквозь заросли увидел блики пламени. Подкрался неслышно, так как хотел рассмотреть людей, прежде чем они заметят меня. Представьте мое удивление, когда я узнал в людях импунов. Их было двое, и один из них — Мапуи, друг Тагира.

Я хотел уже выйти к ним, но ощутил, что они чем-то напуганы и насторожены.

Мапуи сказал своему спутнику:

— Если охранники пошли за нами, они уже недалеко. Надо уходить.

— Отдохнем еще немного, нету сил, — взмолился другой.

Он устал настолько, что опасность перестала его страшить. Мапуи тоже выглядел усталым, но от него исходили волны страха и ненависти.

«О каких охранниках они говорят? — удивился я. — Неужели люди Суслика разыскали их в джунглях?»

Прежде чем выйти к ним из зарослей, я послал успокаивающие сигналы. И все же импуны схватились за ножи. Узнав меня, не обрадовались. Мне даже показалось, что их угнетенное состояние усилилось.

— Что случилось с племенем? — спросил я.

Но они жались друг к другу, излучая страх. Потом к нему прибавилось чувство обреченности, покорности.

— Рассказывайте же…

— Ты все знаешь сам, великий Эламкоатль. Мы провинились перед тобой и твоим любимцем, твоим наместником. Казни же нас, но не мучай. Дай умереть достойно.

С большим трудом мне удалось внушить им, что я в самом деле ничего не знаю о жизни племени после того, как мы расстались. И тогда Мапуи стал рассказывать:

— Когда мы вернулись к племени, там всем заправляли Кас-Бос и старый Вождь. Тагир сказал, что ты, великий Эламкоатль, спас его от смерти, чтобы сделать своим наместником. Он увел все племя в джунгли. Кто не хотел уходить, того он объявил предателем и присудил к смерти…

— Присудил?

— Да, великий. Он творил суд твоим именем. Он поступал так и позже, в джунглях, с Теми, кто не соблюдал старые обычаи: с девушками, которые Хотели носить блестящие бусы или длинные юбки, как белые; и с темя, кто не хотел становиться невестами на состязаниях женихов. Себя он приказал называть Тагир Святейший. Особенно страшную казнь Тагир Святейший назначал тем, кто у белых научился читать и писать и тайно предавался этому пороку. Он убивал даже Тех, кто произносил хоть одно слово на языке белых. Но у каждого из казненных оставались родственники и друзья. Они ненавидели Тагира, а он боялся их и зверствовал еще лютей, убивал еще больше. А чем больше он убивал, тем больше становилось врагов, готовых на все, чтобы только отомстить. Его стали называть Тагир Проклятейший. Он создал отряд приближенных и отряд охранников. У каждого из его телохранителей были свои враги, их убивали, отбирая имущество и жен. И всегда Тагир Святейший и Проклятейший говорил, что ты велишь так, великий Эламкоатль, а он всегда советуется с тобой, прежде чем казнить кого-то. И еще он говорил, что ты называл его своим сыном. Он требовал, чтобы мы, вернувшиеся с ним из большого дома белых, подтверждали его слова. Но мы не могли подтверждать все. Мы ведь не слышали, как ты назвал его своим сыном. Ни я, ни мой брат. За это нас забрали охранники и обрекли на казнь. Мы ни в чем не виноваты и боимся смерти. Нам удалось бежать. Прости нас, великий Эламкоатль, добрый Дог!