Читаем без скачивания Город в осенних звездах - Майкл Муркок

Тот мягко проговорил:

— Вы и сами должны понимать, что господин мой не может принять ваших претензий. Вам всего лучше связаться с господином Реньярдом.

— А где найти его, сударь?

— В Малом Граде… всего вероятней, в молдавском квартале… его еще называют городом воров. Это опасное место. Господин Реньярд не подвержен отчаянию и безысходности византийский изгнанников. Хотя, как мне думается, в своем роде он тоже изгнанник…

— Благодарю вас, сударь, — сказала Либусса. Мы вышли уже из дворца и стояли теперь у кареты. Едва ли не с неприличной поспешностью господин Андреа пожелал нам «доброй удачи» и вернулся к несчастному своему принцу.

— Молдавский квартал — один из двух самых опасных в городе, — проворчал Клостергейм.

— И чем же он так опасен? — полюбопытствовал Сент-Одран, который знал всю воровскую кухню половины Европы.

— Подобно некоторым районам Майренбурга, он управляется как отдельное самостоятельное королевство. Вы сами видели, что этот принц не уделяет вообще никакого внимания своим подданным. Господин Реньярд — абсолютный монарх в Малом Граде. Он — потомок той демонической расы, которую сокрушили византийцы, когда впервые пришли в этот город. Он питает к ним мало любви, как, впрочем, и к тем, кто хоть в чем-то схож с ними.

— То есть, может так получиться, что он нас не примет? — спросила Либусса. Мы уже сели в карету, и кучер погнал лошадей.

— Разве что если ему предложить что-то ценное, тогда, может быть… — Клостергейм облизал губы белым своим языком. — А что есть у нас ценного? Воздушный корабль?

— Который вам не принадлежит, а значит, не вам им и распоряжаться, — резонно заметил Сент-Одран. — Как-то мне странно, что вы пустились в подобное путешествие с пустыми руками. — Об украденном нашем золоте шевалье скромно не упомянул.

— За сколько талеров можно купить Грааль? — Либусса моя не скрывала презрения. — Нам нужно ехать прямо туда, к молдаванам. Главное, чтобы Грааль был у Реньярда. Может быть, он и вовсе его не ценит. Маленькая глиняная чашечка, вы говорили?

Клостергейм кивнул.

— Выделанная руками Лилит во имя конечного торжества человечества над своею природой, над велениями Бога и Сатаны. Маленькая глиняная чашечка. Лекарство от Боли Мира.

Владея ею, можем мы бросить вызов Люциферу. Или же заключить с ним сделку…

— Все это мы уже слышали, сударь.

Он все еще верил, что Либусса помогает ему осуществить его планы.

— Лилит ее звали. Я его видел, Грааль, давным-давно это было. Видел, но не узнал. А когда я узрел Грааль еще раз, он был в руках у фон Бека. Сатана вернул мне душу. — Он отвернулся и уставился в окно кареты. — И прогнал от себя, заключив меня вновь в это тело! Грааль же освободит меня. — Тут он нахмурился. — Я не узнал ее. — В тот момент предстал предо мною весь хладный ужас олицетворенного Чистилища. Отвращение и сочувствие разом нахлынули на меня.

Либусса, однако, проявляла лишь раздражительное нетерпение. Казалось, она едва сдерживает себя, чтобы не влепить Клостергейму пощечину. Она даже тихонечко зашипела. Взгляд ее метнулся с моего лица на лицо Сент-Одрана, потом на Кочевника.

— Я обманулась в своих ожиданиях, ибо я полагала, что Грааль должен быть величайшим из городских сокровищ, — сказала она. — Выставленным на всеобщее обозрение.

А теперь нам придется рыскать за ним по бандитским притонам. Кто-нибудь знает жаргон этой братии Rotwelsch? — Ей достаточно часто приходилось бывать в местах, где быстро она научилась тому, что у каждого братства разбойников есть свой особый тайный язык и что жизнь твоя зависит в большинстве случаев от того, знаешь ты этот язык — пусть даже самую малость — ли нет. В Испании этот язык называют Germania, в Неаполе-Gergo, в Лондоне-Cant.

— Я знаю немало местных всякий говоров, — ответил я. — И Сент-Одран тоже.

Этого ей хватило.

— Тогда немедленно едем туда. Я рассчитывала, что к теперешнему моменту он будет уже у меня в руках. Время не ждет.

— Когда метафизика выступает на первый план, о делах приземленных обычно никто уже не вспоминает, ваша милость. — В голосе Сент-Одрана явственно прозвучала насмешка.

Она одарила его убийственным взглядом. Он умолк, не раскаявшись, однако, в своих словах, и улыбнулся с таким видом, словно его представления о мире разом вдруг подтвердились. Либусса моя отвернулась, чтобы не видеть шевалье; она была явно недовольна собой, словно в своем превосходстве она придала слишком большое значение ненадежному миру, который не оправдал возложенного на него доверия. Я тоже от души забавлялся, хотя никак этого не показывал. Клостергейм был угрюм, но настроен явно решительно, потому что он знал уже, как бороться и как проигрывать. А жизненный путь герцогини, как я понимаю, сопровождался по большей части, как говорится, неумолимым успехом. И теперь, когда ожидания ее не оправдались, она себя чувствовала преданной, и при этом ей некого было винить.

— При общении с господином Реньярдом дипломатичность нам тоже не помешает, — заметил Клостергейм.

— К ней-то мы и прибегнем, сударь, — сказала Либусса, а потом обратилась ко мне:

— Я знаю, вы должны обладать неким чутьем на Грааль. Неужели ничто вам еще не подсказывает, где искать его?

— Ни щепоточка, мадам. Вы что же, меня принимаете за какую-нибудь разновидность оккультной ищейки?

Госпожа моя смягчилась.

— За уникальную и превосходную ищейку, мой дорогой.

— Между мною и этой чашей не существует каких-то особых уз. Никакого сродства, — решительно повторил я.

Клостергейм резко подался вперед.

— Вы просто не осознаете еще свою силу, свои возможности.

— Я не компас и не секстант ни в одном из миров. Даже чувство пространства у меня никогда не было слишком уж развитым. Я вообще ориентируюсь плохо, поверьте мне!

— Клостергейм только имел в виду, что вы узнаете чашу, когда она будет рядом, — примирительно проговорила Либусса. — Разве Грааль не меняет форму? Не скрывается под личиной?

— Хамелеон среди чаш. Пивная кружка, наделенная чувством и разумом! — Я уже насмехался в открытую. Хотя слова ее говорили о легковерии, сие ничуть не охладило страсти моей и любовного пыла. Но при том словно тяжелое бремя спало вдруг с моих плеч. — О мадам, когда вступаешь в terra incognita, что может быть хуже неправильной карты и бесполезных инструментов?! Клостергейм высунулся в окно и крикнул кучеру, чтобы тот вез нас в молдавский квартал. Тот крикнул в ответ:

— У меня нету распоряжений от князя Мирослава. Я могу довести вас только до Обелиска, сударь. Он обозначает границу района. Но я никак не могу рисковать имуществом хозяина и соваться с каретою в Малый Град!