Категории
Самые читаемые
💎Читать книги // БЕСПЛАТНО // 📱Online » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны) - Уральский Марк Леонович

Читаем без скачивания Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны) - Уральский Марк Леонович

Читать онлайн Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны) - Уральский Марк Леонович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 158
Перейти на страницу:

сохранилось у меня от ушедшей юности одно. Это — воображаемый образ писателя, с произведениями которого <я> знакомлюсь.

Однако в случае с Пиранделло оказалось, что «воображаемый образ» писателя и драматурга, а также его портреты даже в отдаленной степени не схожи с оригиналом. В наружности автора «Шесть человек ищут одного автора» нет ничего писательского. По внешности Пиранделло легко может быть принят за директора первоклассного отеля или <...> за крупье великосветского казино. Уж очень все на нем изысканно и тщательно приглажено. Даже серебро в бороде как будто искусственное. Для большей интересности.

Далее Троцкий делает обобщающий вывод, что всегда внешне выглядеть как комильфо — это отличительная черта всех писателей-«романцев» (французов, итальянцев и т.д.) проистекающая из «свойства их натуры». Внешняя элегантность, однако, не помешала Пиранделло, будто бы случайно встретившемуся в пражском кафе с русским журналистом-эмигрантом, проявить себя разговорчивым собеседником и симпатичным общительным человеком.

Невзирая на свои шестьдесят лет и на поздно доставшуюся ему мировую известность, он бодр, свеж и юн, словно молодой человек. Не играет в «маститого», не цедит слов и не претендует на непогрешимость. Охотно делится своими переживаниями, наблюдениями и достижениями. Политики не любит. И всячески от нее отмежевывается. <...>

— Хорош или дурен Муссолини, нужен ли он Италии или не нужен, — не знаю. Зато знаю другое. Тридцать лет тщетно обивал я пороги всяких государственных канцелярий и учреждений, моля дать мне возможность создать национальный театр. Разве это не дико, что Италия — страна классических форм — не имеет национального театра? А вот Муссолини это понял! И я вскоре возглавлю новый национальный театр, который объем-лет сцены Рима, Турина и Милана265. Наконец-то сбудется мечта моей жизни! Если бы вы знали, с какой завистью я следил за творчеством Станиславского, Рейнхарда и Таирова? Как завидовал всем новаторам в области сценического искусства, имеющим возможность сказать свое слово. Я, разумеется, не во всем согласен с современными творцами нового театра. У меня свой подход и к сцене, и к актеру. Я не отвожу режиссеру превалирующей роли в театре. <...> Режиссерская воля не должна подавлять художественной эмоции актера. <...> И как часто актерская игра мне открывает в моих героях то, что я сам раньше не предугадывал. Я не только учу актера, но и поучаюсь у него. Сколько раз в Париже я видел Питоева в заглавной роли моей пьесы «Генрих IV»?!266 И всякий раз убеждался, что этот гениальный русский артист дает непревзойденный образ монарха, каким я его себе мыслил и желал. <...> Трудно быть судьею собственных произведений и еще менее собственных постановок, но все же думаю, что моя труппа играет лучше Рейнхардовской. <...> Потому что я даю актерам развернуться, даю им проявить художественную индивидуальность, не октроирую267 им своего «я»«.

Судя по тексту статьи Троцкого, Пиранделло — человек импульсивный и говорливый, свел беседу с русским журналистом к пространному монологу главным образом о себе самом. В сущности, Троцкий вопросов перед писателем не ставил, за исключением банального: «Что сейчас пишете?», — на который Пиранделло ответил весьма подробно:

Пишу много... Закончил две пьесы <...>. <Одну на днях поставили в Цюрихе. <...> имела большой успех. <Другая> пойдет вскоре в Милане. <...> Беллетристику, конечно, не забросил. Но предпочитаю драматическую форму, ибо считаю ее высшей формой творчества. <...> Ведь я остаток жизни решил посвятить театру. Уж если себя чему-нибудь посвящать, то так, чтобы и перед потомством не краснеть. Ведь мы писатели — народ тщеславный. Печемся о славе не только при жизни, но и за гробом.

Последнее высказывание так понравилось русскому журналисту, что он не поскупился на комплимент в адрес симпатичного ему писателя:

Мысль честная и верная. Но кто из ныне здравствующих писателей готов сознаться в этой маленькой писательской слабости?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Затем, как и должно убеленному сединами метру, Пиранделло похвалил итальянский литературный молодняк:

В Италии сейчас народились молодые писатели и драматурги, которых за границей не знают. А жаль! Есть среди них большие мастера, которые нас — стариков, — вероятно, очень скоро заставят дать и им заслуженное местечко на литературном Олимпе.

Сегодня трудно сказать, кого конкретно из писателей, вошедших в литературу в «эпоху Дуче», имел в виду Пиранделло. Сам же он, декларируя свою аполитичность, вступил-таки в 1923 г. в фашистскую партию и охотно принимал от Муссолини знаки внимания.

При этом Пиранделло всегда старался вести себя независимо. Он тесно сотрудничал с немецкими интеллектуалами, покинувшими из-за нацистского антисемитизма Европу (Фриц Ланг, фон Штемберг), а в ряде случаев даже выступал с критикой фашистской партии. В связи с такого рода «аполитичностью» у него в конце 1920-х возникли трудности с постановкой в Италии своих пьес. Обидевшись на режим, он покидает страну, живет в Париже и Берлине, много путешествует, но все же в 1933 г., по личной просьбе Муссолини, возвращается на родину. Так что Нобелевскую премию ему вручали как патриоту Италии, а не диссиденту.

Что касается «народившихся» в «эпоху Дуче» литераторов, то лучшие из них пошли отнюдь не по стопам отцов — откровенных фашистов д'Аннунцио и Унгаретти, или аполитичных приспособленцев — Пиранделло и де Филиппо. После войны мировое признание получили три убежденных антифашиста — поэты Сальваторе Квазимодо (Нобелевская премия 1959 г.), Эудженио Монтале (Нобелевская премия 1975 г.) и прозаик Альберто Моравиа.

Поскольку на рубеже двух столетий популярность д'Аннунцио в России была очень велика, И.М. Троцкий, естественно, поинтересовался, почему этот столь прославленный у себя на родине и за рубежом писатель последние годы перестал публиковать новые произведения. Понимая, что в отличие от д'Аннунцио его собеседник отнюдь не поклонник фашизма, Пиранделло постарался представить коллегу, к эстетике которого268 сам лично относился неприязненно, человеком страсти, художником, позволяющим захватить себя на время некоей идеей:

Он действительно замолк. Увлекся политикой! Впрочем, д'Аннунцио — натура импульсивная. Ему быстро все надоедает. Он, кажется, и политикою достаточно сыт!.. Быть может, вскоре заставит и литературно о себе говорить.

Затем посетовал:

Читаю мало. Вообще писатели мало читают. Это — общий недостаток и грех писателей-бытовиков. Читают из пишущих людей — только авторы исторических произведений. <Но они>, почасту, не видят подлинной жизни и живут в атмосфере былого. Хотя трудно живому человеку все вместить.

Еду сейчас со своею труппою в Вену и Будапешт, затем в Милан, а оттуда на несколько месяцев в Америку. Хочу посмотреть страну «неограниченных возможностей», себя показать <...>.

Слышал, будто русский драматург и режиссер Евреинов творит в Америке чудеса. Весь американский театральный мир на голову поставил. Нужно и у него поучиться.

Николай Евреинов действительно в 1926 г. гастролировал в США, где выступал со своими популярными лекциями — «Театр и эшафот», «Театральное мастерство православного духовенства», «Распутин и история самозванства в России». Ему удалось также осуществить в нью-йоркском Театре Гильдии постановку своего коронного спектакля «Самое главное». В 1927 г. режиссер вернулся во Францию, где быстро интегрировался в театральную среду Парижа 1920-1930-х.

Интересно, что И.М. Троцкий, заостряющий, как правило, внимание собеседников-интеллектуалов на вопросах, связанных с восприятием ими русской литературы, в первом интервью с такой всеевропейской знаменитостью, как Луиджи Пиранделло, данную тему не затрагивал. Лишь восемь лет спустя, в 1934 г., когда русская литература в лице Ивана Бунина была уже отмечена Нобелевской премией, он, беседуя с Луиджи Пиранделло, как новоиспеченным нобелевским лауреатом, не преминул задать этот свой коронный вопрос. Вторую статью о Пиранделло269 И.М. Троцкий начал с рассказа об «обстановке праздничной сутолоки нобелевских торжеств», о молодом французском писателе Сауле Колене, «стоически и с достоинством» несшем свое «тяжкое бремя секретарства» при Пиранделло, «быстро и ловко сплавляя обременительный груз праздношатающихся болтунов», и о состоянии самого метра, уставшего от чествований и от непрошенных поклонников. <...> Глядя на поблекшее лицо писателя, в памяти воскресает меланхолический образ И.А. Бунина, валившегося в прошлом году с ног от избытка внимания. <...>

1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 158
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны) - Уральский Марк Леонович торрент бесплатно.
Комментарии