Читаем без скачивания Митридат - Виктор Поротников

Митридат слегка вздрогнул.

– Из какого ты племени?

– Кимвров,- повторил пленник.- Меня зовут Битойт.

– Не то ли это племя кимвров, что не так давно вместе с тевтонами пыталось вторгнуться в Италию, но было разбито римлянами?- спросил Митридат.

Пленник кивнул.

– То самое. Наши вожди совершили глупость, разделив свои силы. Тевтоны двигались в Италию вдоль Лигурийского побережья, а наше племя- через северо-восточные альпийские проходы. Мы были разбиты по частям римским вождем Гаем Марием, будь проклято это имя!

– Говорят, в битве при Верцеллах полегло множество твоих соплеменников?- В голосе Митридата прозвучало участие.

Кимвр снова кивнул.

– Много. Но еще больше угодило в плен..

– А как пленили тебя?

– В битве я получил две раны и не смог совладать с врагами, когда они скопом навалились на меня. Так я стал рабом Гая Мария.

– Чьим рабом?- переспросил Митридат.

– Я достался Гаю Марию во время дележа военной добычи,- пояснил пленник.- Кроме меня Марию достались еще несколько юношей и пять молодых женщин. Он сам отбирал их. Среди них оказалась моя сестра, муж которой пал в битве. По ее просьбе Марий взял и меня себе, хотя я был чуть жив тогда. Сестра выходила меня, и я вместе с тремя другими рабами-кимврами должен был таскать на своих плечах крытые носилки со своим господином. У знатных римлян в обычае ездить в гости друг к другу в крытых носилках. Они вообще очень изнеженны, эти римляне. По сути дела не мы у них, а они у кимвров должны быть рабами. Но, повторяю, нас погубила самонадеянная глупость наших вождей.

– Как же ты очутился здесь, в Пессинунте?- спросил Митридат, со вниманием выслушавший печальный рассказ кимвра.

– Гай Марий отправился в Азию и взял нас, своих носильщиков, с собой,- ответил пленник.- Мы долго плыли на большом корабле со множеством весел. В городе Никомедии Мария и других римских послов с почетом встретил вифинский царь, забыл его имя. Марий долго жил у него во дворце. В Никомедии я попытался сбежать, но меня изловили и посадили на цепь, как собаку. Марий, видя мою непокорность, приказал бить меня плетьми и морил голодом. Я уговаривал своих товарищей по несчастью совместными усилиями вырваться на свободу, покуда мы в Азии. Поскольку обрести свободу в Италии гораздо труднее. Но мои товарищи, хоть и родились свободными, походив несколько лет в рабском ярме, смирились со своей участью. Тогда я бежал один уже здесь, в Пессинунте.- Пленник издал тяжелый вздох.- Но и тут удача отвернулась от меня…

– Скажи мне, друг, где сейчас Гай Марий?

Пленник вскинул на Митридата небесно-голубые глаза, удивленный его дружелюбным тоном. И ответил:

– В Пессинунте. Наверняка он уже пустил слуг по моему следу. Добрый господин, не выдавай меня погубителю моего народа,- став на одно колено, произнес кимвр.- Лучше убей или позволь служить тебе.

Митридат повелел развязать пленнику руки.

– Встань, друг мой,- сказал царь.- На этот раз удача тебя не покинула. Я дарю тебе свободу. И в будущем дам тебе возможность поквитаться с римлянами за кровь и страдания твоих соплеменников.

Кимвр стоял перед Митридатом, растирая запястья рук, освобожденные от пут.

– Кто ты, добрый господин? Как мне называть тебя?- вопрошал он.- Судя по тому, что ты хорошо говоришь на языке галатов, наверно, ты галатский вождь?

Услышав в ответ, что перед ним Митридат, царь Понта, кимвр склонился в поклоне.

– Воистину, сам небесный отец Таранис так счастливо распорядился моей судьбой,- промолвил он.- Я с радостью буду служить недругу Гая Мария!

– Почему ты полагаешь, что я ему недруг?- поинтересовался Митридат.

– Гай Марий постоянно называет тебя врагом римского народа, царь,- ответил кимвр,- вот я и решил…

Он умолк, не докончив фразу.

– Зачем Гай Марий пожаловал в Пессинунт?- спросил Митридат.

– Я слышал, он якобы дал обет какой-то богине перед битвой с тевтонами, что в случае победы посетит ее святилище,- ответил Битойт.- Оказывается, это святилище находится в Пессинунте.

– Велика ли свита у Гая Мария?- продолжал выспрашивать Митридат.

– Человек двадцать, но с ним находится отряд наемников вифинского царя. Большой отряд, царь.

– Марий ни разу не обмолвился, что хочет пленить понтийского царя?

– Нет, царь, при мне ни разу.

– Ступай, Битойт. Тебя накормят и дадут другую одежду. Кимвр удалился, сопровождаемый людьми Зариатра.

Митридат позвал к себе Фраду и Сузамитру. Он передал друзьям все, что узнал от Битойта.

– Если этот беглый раб не лжет, значит, сама Судьба посылает нам в руки Гая Мария,- с коварной усмешкой сказал Сузамитра.

– Или, наоборот, нас в его руки,- хмуро промолвил Фрада.- С Марием большой отряд воинов Никомеда, а нас всего тридцать человек, считая слуг. Что если этот кимвр не беглый раб, а лазутчик?

– Зариатр присмотрит за ним, хотя мне он показался человеком бесхитростным и честным,- сказал Митридат.

– И все же двойная осторожность не помешает,- сказал Фрада,- а лучше вообще убраться отсюда, пока не поздно.

Митридат не согласился с Фрадой. Во-первых, это было похоже на бегство. Во-вторых, ему очень хотелось взглянуть на Гая Мария. И в-третьих, его привлекал коварный замысел Сузамитры: пленить прославленного римлянина, раз уж он включил Митридата в число врагов римского народа.

Праздничное шествие началось рано утром, едва первые лучи восходящего солнца проблеснули над горами.

Поток людей, возглавляемый жрецами и их помощниками, под пение священных гимнов двигался от центральной площади Пессинунта в квартал, называемый Верхним, где находился храм Кибелы и Аттиса. По преданию, именно на этом месте когда-то стоял дворец Матери богов.

Люди, толпившиеся на улицах, с любопытством разглядывали легкую колесницу, запряженную двумя ручными львицами. В эту колесницу должна была сесть старшая жрица Кибелы, олицетворяя собой богиню. Колесницу окружали самые красивые девушки Пессинунта с распущенными волосами и обнаженной грудью.

Митридат и его небольшая свита оказались затертыми в гущу приезжих лидийцев в длинных одеяниях, выкрикивающих хором: «Аттис!..

Аттис!..» Из-за этих одеяний было трудно отличить, кто из лидийцев мужчина, а кто женщина. Лидийские мужчины не имели ни усов, ни бороды и носили длинные, как у женщин, волосы.

По мере продвижения по широкой улице, ведущей вверх по склону холма, свита Митридата как-то незаметно растворилась в толпе, все прибывавшей из боковых переулков. Возле Митридата неотступно находились лишь Зариатр и Сузамитра.

В одном месте Митридата окружила большая группа диктериад. Их заведение находилось на главной улице, и они вышли поглазеть на праздничное шествие. В основном это были гречанки.

Какая-то носатая развязная потаскуха обвила шею Митридата руками и, проведя языком по своим пунцовым накрашенным губам, мурлыкающим голоском предложила ему подняться ненадолго к ней в комнату.

– Не пожалеешь, красавчик!- бесстыдно улыбаясь, молвила девица и тянула Митридата за собой.

К удивлению Зариатра и Сузамитры, царь уступил желанию наглой диктериады и пошел за ней, проталкиваясь сквозь толпу.

– Не вздумай!- воскликнул Сузамитра, схватив Митридата за руку. Но Митридат не послушался друга.

Вскоре царь и его спутница исчезли в дверях диктериона. Это был большой двухэтажный дом из белого туфа под черепичной крышей.

Зариатр и Сузамитра, переглянувшись, последовали за Митри датом.

Следуя за диктериадой, Митридат поднялся по лестнице на второй этаж, прошел по длинному пустому коридору, по сторонам которого были расположены двери. Комната, куда привела Митридата носатая девица, находилась в самом конце коридора.

Посреди комнаты на старом вытертом ковре стояла широкая кровать, застеленная чистыми белыми простынями. В углу на столе стояли недопитые чаши с вином и недоеденный пирог на подносе, над которым кружились мухи. Одна из стен комнаты была покрыта рисунками самого непристойного содержания, изображавшими всевозможные способы совокупления.

За перегородкой, куда заглянул Митридат, стояла медная ванна и большой сосуд с водой.

Единственное окно, выходившее на главную улицу, было закрыто ставнями из тонких реек. В щели между рейками пробивался солнечный свет, рассеивая душный полумрак комнаты.

– Меня зовут Гипсикратия,- представилась диктериада, запирая дверь на задвижку.- А как зовут тебя, красавчик?

Митридат назвал свое имя.

– Ты перс, что ли?- обернувшись, спросила Гипсикратия.

– Наполовину,- усмехнулся Митридат.

– Я тоже гречанка наполовину,- призналась Гипсикратия.- Мой отец финикиец. От него я и унаследовала столь прекрасный носик, да и губищи тоже его. Мы жили на Кипре до самой смерти отца. Потом, спасаясь от долгов, мы с матерью перебрались в Милет. Собственно, там я и начала приторговывать собой, так как моя мать вторично вышла замуж, и я стала ей в тягость. А недавно я переехала в Пессинунт, поверив одной шлюхе, будто здешние богачи щедрее милетских. Только это оказалось брехня!