Читаем без скачивания Остров без сокровищ - Виктор Точинов

Насчет суда Смоллетт погорячился… В суд в его положении лучше не соваться. И пуля в спину – не в лоб, не в грудь – какая-то не очень джентльменская угроза. Это скорее намек: не рассчитывай на своих пьяных часовых – захотим, всех перестреляем спящими. Без всякого джентльменства.

Однако если Сильвер и в самом деле предложил поделить золото, почему Смоллетт выдал столь резкую отповедь? Почему не взял срок на раздумья? Предложение заслуживало по меньшей мере серьезного обсуждения.

Но задумаемся: а какое дело Смоллетту до зарытого на острове золота? И до карты Бонса?

Нет ему до них дела. Золото и карта – проблема в основном Трелони. А капитан наемный работник. За жалованье трудится. Деньги-то ему Трелони заплатит, если оба доживут до дня выдачи зарплаты. Но дело уже не только в деньгах… Сильвер сейчас нанес удар ниже пояса – пригрозил, что если дело дойдет до суда, мало капитану и остальным не покажется… И чем бы ни закончился суд, репутации Смоллетта придет пушистое арктическое животное по имени песец. И карьере тоже. Кто же доверит корабль человеку, имеющему обыкновение ни с того, ни с сего открывать пальбу по собственным матросам?

На золото Смоллетту в данной ситуации наплевать. Его цель – взбесить Сильвера, спровоцировать его на атаку, на немедленное нападение. Пусть наконец пираты сделают хоть что-то, подтверждающее их пиратский статус!

К тому же, как бы капитан ни был разозлен, о проблеме продовольствия забывать не следовало. День прибытия сменился следующим, – и восьмидневный запас превратился в семидневный. Лучше спровоцировать нападение сейчас, пока защитники крепости не начали голодать.

У Ливси наверняка имелось другое мнение о предложениях Сильвера… В тот момент он сильно пожалел, что доверил вести переговоры капитану. Но затевать склоку при пиратском главаре не рискнул. И, наверное, подумал: надо бы пересмотреть список участников концессии. Кооптировать в него капитана Смоллетта. Так для всех будет значительно лучше.

Залп всем бортом достиг цели: разозленный Сильвер удалился, напоследок пообещав организовать здесь кучу трупов и прочих неприятностей.

Но вот что интересно: капитан сидел в дверном проеме, Ливси и Хокинс стояли у него за спиной. Мог ли Ливси каким-то образом – жестом, мимикой – намекнуть Сильверу, что мнение капитана здесь не единственное? Намекнуть так, чтобы не заметил капитан и тем более Трелони?

Мог.

Мы не будем утверждать, что такой намек имел место. Просто отметим для себя, что возможность намекнуть у Ливси была.

После ухода Сильвера разыгрался скандал в благородном семействе. Хокинс передает его в крайне усеченном виде:

«Впервые увидели мы, как капитан сердится.

– По местам! – проревел он.

Мы кинулись к бойницам».

Рев Смоллетта Джим объясняет незамысловато: дескать, капитан обрушился на осажденных за то, что они побросали свои посты у бойниц.

Да, они побросали. Да, он обрушился. Но побросали не из любопытства, не из желания поглазеть на Сильвера. Что, сквайр своего судового повара не видел? А слушать речи одноногого можно было и не отходя от бойниц, не так уж велик сруб, чтобы не расслышать слова, произнесенные у входа.

Защитники блокгауза покинули свои посты, отвлекшись на скандал. Зачинщиком выступил сквайр Трелони. Пора бы ему как-то проявить себя – мужчина вспыльчивый, своевольный, надменный… Вчера был в шоке, но сколько же можно в нем оставаться? От командования оттерли, помыкают, жизненно важные переговоры ведут без участия главы экспедиции… К тому же в то утро сквайр наверняка страдал похмельным синдромом, что настроения ему не улучшало.

Короче говоря, Трелони начал высказывать свое возмущение. Весьма резко. Что, черт возьми, происходит? Кто тут главный? Кто дал право капитану, прогадившему свой корабль, командовать на суше? А ты кто такой? Доктор? Так лечи людей, трубка клистирная, не лезь в начальники!

Джойс и Хантер, видя такое дело, немедленно присоединились к сквайру. А поскольку с мушкетами в руках стояли у бойниц – с мушкетами и присоединились. Учитывая, что их оппоненты тоже все были при оружии, ситуация назревала тревожная. Когда в руках заряженные стволы и пальцы лежат неподалеку от спусковых крючков – лучше не повышать голос в спорах. Лучше их вообще не затевать.

Тут-то Смоллетт и взорвался, и выдал сестрам по серьгам. Он не стал втягиваться в споры, кто тут начальник, а кто не очень. Проревел: совсем сдурели? Пираты вот-вот нападут, а вы тут права качать вздумали? Старшинством меряться? После разберетесь, а сейчас живо на посты, с-суки!

Решительность и привычка командовать сделали свое дело. Да и логика в словах капитана была железная. Конфликт никуда не исчез, но разрешение его до поры отложилось.

Ливси встал на свой пост у двери. Время шло, ничего не происходило. Пираты не нападали. Мысли поневоле сворачивали на столкновение со сквайром… Дело даже не столько в Трелони – не понравились доктору Джойс и Хантер, без малейших колебаний направившие мушкеты на остальных кладоискателей.

Абсолютно не понравились…

Глава двадцать третья

Битва при блокгаузе

По правилам хорошего академического тона, описывая сражение, необходимо для начала осветить диспозицию и силы сторон.

Соотношение сил нам и без того известно: четырнадцать человек против семерых. Военная теория не рекомендует нападать при таком перевесе на засевшего в укреплении противника, тем более держащегося настороже и готового к обороне. Три к одному, как минимум, – тогда появляются шансы на викторию. Практика, как известно, не всегда подтверждает теорию, но в данном конкретном случае вполне подтвердила. Однако не будем опережать события.

Диспозиция тоже ясна – все осаждающие в лесу, снаружи частокола, все осажденные – внутри сруба.

На срубе остановимся чуть подробнее… Сказано о нем и Ливси, и Хокинсом достаточно много, надо лишь свести обрывочные упоминания воедино.

Сруб – прямоугольное здание размерами примерно шесть на три метра (точные размеры не указаны, а приблизительные можно вычислить, исходя из числа бойниц и оптимального расстояния между ними: пробить отверстия для стрельбы слишком часто – стрелки будут мешать друг другу; пробивать слишком редко нет резона, – зачем снижать огневую мощь укрепления, если недостатка в людях Флинт не испытывал?).

Длинные стены обращены к северу и к югу, короткие – к востоку и западу. В южной стене имеется дверной проем и две бойницы с двух сторон от него; самой двери нет, не иначе как снял с петель и утащил Бен Ганн – да и бог-то с ней, все равно бы петли намертво приржавели.

В остальных стенах – только бойницы: в северной пять, в восточной и западной по две. Плюс квадратное отверстие в крыше, для выхода дыма. Плюс два нештатных отверстия (одно в полу, другое в крыше), пробитых ядром Израэля Хендса.