Читаем без скачивания Крест Империи - Яна Завацкая

Это были даже не мысли - смутные ощущения. В те поры почти у каждого были такие ощущения, Элис это знала. Никто особенно их не выражал… просто так уложилось в голове как-то: там, у них - хорошо, у нас - плохо.

Это не имеет значения. Это, конечно, наша Родина, и мы ее любим. Мы помним героические подвиги наших предков. Мы не отрицаем того, что все-таки строй Сканти несправедлив, и что богатство Сканти изначально создано ограблением колоний, а сейчас - косвенным ограблением бедных стран.

Но все-таки неужели нельзя и у нас хоть как-то что-то поменять, чтобы все было не так нудно и серо? Неужели если мы христиане, то нас совсем не интересует земная жизнь? Аскетизм - это хорошо, но ведь нельзя навязывать его людям.

Так что все это Обновление скорее ее радовало. Непонятно - чего так возмущается Йэн? Тогда они с ним дружили. Он пытался ей что-то объяснить иногда, но Элис так мало интересовала политика…

До определенного момента.

У каждого наступал этот определенный момент. Когда Элис была маленькой, все или почти все любили Империю и были ей преданы. Она даже представить не могла, что может быть иначе. Империя незыблема, как гранит. Она не может рухнуть. Именно - как раз потому, что люди ее поддерживают, потому что Империя - это и есть мы, это все люди, мама, соседи, учителя, одноклассники, все, кто встретился на улице, с кем она торжественно шагает в праздничных шествиях. Так и говорили: МЫ отправили очередную экспедицию. МЫ осваиваем Элейил. И даже когда критиковали что-то, то говорили: у НАС, к сожалению, культура обслуживания не на высоте.

И Элис говорила так же. Тогда еще были весенние ночи, когда они с Йэном загуливались до двенадцатых колоколов, и говорили, если речь заходила о политике и о стране, примерно так:

— У НАС бесплатная медицина, и мы считаем это само собой разумеющимся.

— У НАС часто бывают очереди в распределителях.

— НАШИ ракетные войска сдерживают возможный термоядерный удар со стороны Сканти.

Так говорили все. Но у каждого в эти и последующие годы - пусть не у каждого, у половины, у тридцати процентов - наступал какой-то момент перелома, после которого уже невозможно становилось говорить "МЫ".

У Элис он наступил в возрасте 18 лет. Это было зимой. В тягостный холодный зимний день. В каникулы. Ей было нечего делать, и она сидела в публичной библиотеке, перебирая свежие журналы. В последнее время появилось немало интересных материалов. Много стали говорить о незаконных репрессиях - были ведь целые волны таких репрессий, давно правда, еще до рождения мамы Элис, об этом все, в общем-то знали, но да, было дело. О том, что наша судебная система часто преследует совершенно невинных людей. Писали даже статьи на грани крамолы - а можно ли вообще осуждать человека за то, что у него нестандартный (как они говорили) образ мышления? За его веру? Ведь вера - это глубоко личное, интимное дело человека…

Все это тоже как-то мало задевало Элис.

Один из журналов тогда поместил - правда, в сокращенном варианте - знаменитую книгу Рошена, распространявшуюся раньше, как говорили, в самиздате - "Белый материк".

Вот эту книгу Элис и начала читать тем зимним, пасмурным днем. Начала - да так и не смогла оторваться до вечера.

Это было слишком всеобъемлюще. Элис могла посочувствовать рассказу о страданиях какого-нибудь невинно посаженного в тюрьму бедолаги - но только посочувствовать. По Рошену получалось, что вообще на Белом Материке, на Элейиле, существовала огромная система лагерей (именно за счет заключенных в основном Север и осваивался), в которой сидело постоянно несколько миллионов человек. Он приводил почти точные цифры, свободно оперируя миллионами. Он рассказывал, сколько людей в какие годы было расстреляно. Конечно, в последние 20 лет напор ослаб, система выдохлась, сажали уже гораздо меньше, а расстрелы почти совсем прекратились. Но тем не менее…

Рошен рассматривал явление в разных ракурсах. Историю репрессий в Империи. Особенно много людей было уничтожено около 50 лет назад, когда, собственно, и началась настоящая холодная война со Сканти, противостояние, вылившееся в серию мелких войн по всему миру. В какие-то годы было спокойнее, в какие-то - хуже. В одной главе рассматривалась история войн в Кари - тамошние племена, а в особенности шерги, то и дело пытались воевать против живущих рядом харванов, Империя их жестко подавляла. Рошен рассказывал о массовых посадках и расстрелах шергов-националистов. И две главы у него было посвящено специально преступлениям идеологическим - ересям и борьбе с ними. А также борьбе с магией и оккультизмом. По мнению Рошена, оккультисты были виноваты исключительно в том, что верят во что-то иное, нежели официальная Церковь, и в основном их репрессирование было преступлением со стороны государства.

Элис немного знала об этом, благодаря Йэну, и до сих пор считала, что обычно оккультисты не осуждаются на большие срока, да и на Элейил не отправляются, отбывая наказание прямо в Эдоли. Но Рошен писал о 10 и 20 годах срока у магов и оккультистов - только за их деятельность.

И везде, везде были цифры. 2 миллиона, 5, 15… Он подсчитывал количество заключенных по лагерям и по годам, оперировал огромными числами.

Он рассказывал о том, как происходит следствие в ДИСе. Арест, содержание в тюрьме. Обыски. Во время следствия применяются "спецметоды" - наркотики, лишение сна, психологическая ломка и пытки. Кажется, именно эта глава сломала что-то в душе Элис - а если точнее, сломала доверие, существовавшее до сих пор между ней и Йэном.

Элис всегда была отвратительна сама мысль о насилии. У них дома Йэн всегда был спокойным, как-то даже не думалось, что он может кого-то ударить, например. Неужели на работе он и в самом деле пытает людей?

Отвратительная, невозможная правда - но ведь наверное, это все-таки правда.

Правда, к самому Рошену пытки не применяли. Посадили его за антиимперские воззвания, которые они начали распространять с другом. Срок ему дали 7 лет, из которых он только один год провел на Элейиле. Рошен вообще невнятно и как-то мало рассказал о себе.

После отсидки он сначала написал эту книгу, начал ее распространять, книга стала известной за рубежом. О Рошене заговорили в мире. Наконец власти арестовали его, потому что книга была подобна бомбе замедленного действия, книгу активно пытались изъять, уничтожить - но она все равно распространялась. ДИС не решился вновь посадить Рошена или расстрелять, да и не те уже времена - его просто выслали из страны.

Пожалуй, книга потрясла Элис именно своей обстоятельностью. И до того, и после она читала немало разных свидетельств о несправедливости ДИСа, о жестокости инквизиторов, о лагерях Элейила - голоде, холоде, издевательствах охраны… Но все это могло быть прискорбными, печальными - но единичными и в общем случайными событиями. Все это требовало сочувствия - но еще не пересмотра всех своих взглядов.

Здесь и свидетельств-то было относительно немного. Здесь была именно грандиозная картина того, что НА САМОМ ДЕЛЕ происходит в стране, за этим милым фасадом "всеобщего энтузиазма" и "христианской деятельной любви к ближнему".

В стране не ценилась человеческая жизнь. Страна превращена в концлагерь. По сути, каждый жил в страхе за свою жизнь, страхе сболтнуть что-нибудь не то и навсегда пропасть на Белом Материке, страх подгонял людей, заставляя напряженно работать - но даже плоды своего труда люди не получали, создавая ракеты, самолеты и космические корабли, но не имея часто элементарных житейских благ. Те, кто был недоволен, быстро оказывались в лагере.

Элис до сих пор ничего такого не замечала, ей казалось, что люди вполне-таки счастливы, их все устраивает, никогда не было не то, что разговоров - даже намеков на то, что кто-то чего-то боится.

Но ведь она маленькая, наивная девочка! Конечно, в школе ничего подобного нет. Но она еще не пожила настоящей, взрослой жизнью. Откуда ей знать, как оно на реальной работе, у взрослых?

Да, мама и Йэн ничего такого не говорили. Но они врали ей… врали и скрывали. Это же ясно. Они лицемерны насквозь. Все врут. Кругом одно вранье.

Пусть даже, как пишет Рошен, последние 20 лет все-таки мало кого сажают, в стране мир и относительный покой. Но разве можно простить страдания и смерть стольких невинных людей?! Разве можно жить спокойно, наслаждаться жизнью, зная, что это благополучие построено на чьих-то костях?

Она поверила Рошену сразу и безоговорочно. Почему? Она потом задавала себе этот вопрос.

Потому что это было очень ПОХОЖЕ на правду.

Она вышла из библиотеки в холодную зимнюю ночь. Дома серыми одинаковыми громадами нависали над улицей. Жесткий ветер при минус десяти - стоя на остановке монора, Элис промерзла до костей.

Ее ждал блок (тогда она еще жила с мамой, не хотелось переезжать в конвиктус) - стандартный блок, такой же, как тысячи других, похожий на тюремную камеру. С убогонькой простой мебелью. Не слишком удобный и красивый.