Читаем без скачивания Аборигены Вселенной - Марат Александрович Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аэлита, расположившись на кресле, наблюдала за его манипуляциями и посмеивалась, то и дело прикладываясь к своей бутылке, пока наконец не выронила её из руки и не уснула.
Киборг сел напротив и внимательно рассмотрел девушку при свете разгорающегося в очаге, подрагивающего пламени. Она была ещё совсем юной, но, видимо, уже достаточно испорченной и потерянной для общества. Таких, как она, можно было встретить в любом уголке планеты, подобно камням на обочине пыльных дорог или ярким цветам, увядающим в безводной провинциальной степи, хотя по-своему была уникальным экземпляром. Для рафинированного общества она была чем-то непонятным и крайне непривлекательным, чтобы не сказать опасным и чуждым.
«Куда катилось теперь это перекати-поле, и до чего оно докатится?» – задался вопросом Айра, с сожалением посмотрев на симпатичное, не избалованное дорогой косметикой лицо молодой девушки со спутанными чёрными грязными волосами, спадавшими ей на глаза. Спустя минуту раздался её тихий храп.
Киборг поднял с пола бутылку – этикетки на ней не было, и только по запаху он догадался, что, вероятно, в ней был обычный спирт, разбавленный водой.
«Неслабо, – сказал он про себя. – Бутылка прекрасно заменяет ей плюшевого медвежонка… Впрочем, вместо игрушки у неё – живая собака, которую можно ласкать или бить, причём не понарошку».
Ленков накормил собаку, накрыл тёплым шерстяным пледом уснувшую бродягу, и сидел перед камином около часа, но так и не смог уснуть. И помешали ему отнюдь не всполохи молний, гром и непроглядный ливень за окном. Что-то упорно не давало ему покоя, и он не смог бы объяснить, что именно. Некое предчувствие в эту ночь подействовало на него, точно укол адреналина. Можно было бы предположить, что появление странной парочки, которую он приютил на ночь из жалости, несколько выбило его из колеи, но это было просто смешно, ведь за годы, проведённые в открытом космосе, Ленков насмотрелся и не на такое! Глядя на угасающие языки пламени в камине, Айра мучительно пытался понять, от чего где-то внутри него растёт какая-то необъяснимая тревога, что случилось в его тесном внутреннем пространстве или что должно произойти?
Наконец он вскочил с кресла так стремительно и шумно, что в коридоре зарычал Лохмач, а его пьяная гостья перестала храпеть, сделал несколько громких шагов взад-вперёд по гостиной и, уставившись в бушующую тьму за окном, воскликнул:
– Клод! Чёрт тебя побери! Неужели с тобой снова что-то приключилось?!!
3
Шум прибоя, пустынный пляж и яркое солнце напомнили Клоду Стенину о многом и, в частности, о лиловом пляже на далёкой планете Зене, на которой ему некогда довелось побывать. Конечно, морская вода, которой он нахлебался досыта, пока его носило по волнам во время шторма, была, что называется, более естественной и привычной на вкус, но отнюдь не менее неприятной, едкой и солёной. Однако он не утонул, не захлебнулся, дело было на Земле, а не открытом космосе, и можно было сплясать от радости на диком незнакомом пляже хотя бы в честь этих трёх вполне удовлетворительных обстоятельств.
За узкой полосой песка и дюн возвышался тропический лес. Поодаль виднелась необыкновенно красивая голубая лагуна. Стенин, обсыхая на ходу под палящим солнцем, направился прямо к ней, бросив свой спасательный круг на песке подальше от воды. Он здраво рассудил, что даже если это необитаемый остров, его найдут и очень скоро. Они договорились общаться с Ленковым по медиафону в конце каждой недели на тот случай, если с кем-нибудь из них приключится что-то неприятное. Пока они скитались в космосе, на Земле у них не осталось никого в живых из друзей или родных, – вот к чему приводят погрешности в расчётах военных учёных, контролирующих работу подпространственных телепортов, – так что это было оправданной и адекватной мерой взаимопомощи. Несмотря на то, что они успели перессориться уже несколько раз, им хватило ума договориться поддерживать связь хотя бы первое время, пока они не решатся на новую совместную межзвёздную кампанию или не разойдутся насовсем.
Стенин прошёл всего с полкилометра вдоль кромки голубой и прозрачной воды, в которой медленно проплывали небольшие медузы и плескались маленькие рыбки, когда, к своей невообразимой радости, разглядел за кронами дальних деревьев, высокую башню, выкрашенную в ослепительно белый цвет. Как выяснилось, остров был обитаем и можно было не испытывать на себе муки хрестоматийного Робинзона Крузо в ожидании помощи! Очевидно, что она уже пришла или, скорее, уже была здесь – она появилась на острове даже много раньше, чем он попал в катастрофу.
«Вот она судьба, вот она карма, и от неё не уйти! – подумал Стенин. – Ты захочешь броситься в бездну, но она найдёт тебя и там, на глубине в тысячу метров. Значит ли это, что ты создан для приключений и опасностей, которые никогда не заставят роптать и не сотрут тебя в порошок? О да, мой друг, ты смел, отважен и непобедим!.. Только надо бы поменьше рому…»
Со счастливой улыбкой на лице он поспешил к строению с высокой башней, скрывавшейся за деревьями, и спустя минуту его взору открылся роскошный дворец, окружённый неприступной белокаменной стеной, достойный самых респектабельных рекламных проспектов, на страницах которых стоимость недвижимости исчислялась даже не в десятках, а в сотнях миллионов. Клод видел изображения таких дворцов, расположенных на прекрасных живописных островах, прилагавшихся к недвижимости, и, глядя на ценники, спрашивал себя, богачи ли они с Айрой, или есть ещё и те, кто смеётся над другими богачами, глядя на них сверху вниз?
Ворота искусной кузнечной работы автоматически раскрылись перед ним, словно пещера Сим-Сим, и он вошёл внутрь. Стенин очутился в тени зелёного оазиса, в котором благоухали удивительно красивые цветы, с пальм свисали сочные тропические фрукты, отовсюду доносились чудесные голоса певчих птиц. Посреди сада бил большой искусственный фонтан. По периметру бассейна его окружали несколько статуй из дорогостоящего белого мрамора, изображавшие фигуры собак неизвестной породы. Эту породу Клод не знал, но в ней не было ничего безобразного – больше всего она напоминала шотландскую овчарку, возможно, с более худым, изогнутым телом и чрезмерно длинными ногами. Он обратил внимание на то, что на тело каждой собаки был надет пояс с сумкой.
