Читаем без скачивания Запретный город - Кристиан Жак

— Фараон родился со своим ка, своей творческой мощью, — изрек Рамсес, — он возрастал с нею, и эта мощь неустанно хранила узы, связующие нас с богами и предками нашими. Существо не станет истинным, если не соединится со своим ка, питаемым Маат, и здесь, в Месте Истины, вовеки да пребудет ка царя.

Слова фараона вдохнули жизнь в изваяние ка, установленное в святилище, где оно и будет жить впредь, существуя вполне независимо и самостоятельно. Каменотесы воздвигнут перед ним стену, проделав в ней узкую щель, дабы изваяние могло через нее созерцать мир и изливать в него лучи своей деятельной силы.

До чего же хотелось Панебу засыпать тысячами вопросов главу и наставника братства, каждое слово которого врезалось и впечатывалось в память молодого человека. И он окончательно поверил, что, какими бы ни были будущие рисунки и сооружения, смысл они обретут лишь тогда, когда их оживит та самая магическая сила, тайна которой ведома братству.

Под руководством Неби мастеровые установили на место последний камень святилища — изваянную Нефером Молчуном известняковую надвратную перемычку с многоцветным рельефом, который расписал Шед Избавитель.

— Кто создатель сего творения? — вопросил царь.

— Нефер, ваше величество, — ответил начальник артели.

Молчун отвесил низкий поклон.

— Я всего лишь исполнитель, ваше величество. Сюжет подсказал писец Рамосе, а художник Шед…

— Знаю.

«В первый раз слышу, — подумал Панеб, — чтобы Молчун так разговорился».

— Ведом ли тебе смысл слова хеш, Нефер?

— «Служение» и… «Величие».

— Мы все здесь — служители Великого Творения, которое свершается в Месте Истины, и должно нам всецело посвятить себя сему Творению. Однако служение не исключает руководства: без благого руководства не будет и подлинного служения. А теперь оставьте меня наедине в храме сем.

Если бы Паи Доброхлеб не потянул Панеба за рукав, юноша, поди, так и не ушел бы вслед за другими. Молодой великан был настолько заворожен Рамсесом, что мог бы нечаянно подслушать беседу царя с его ка.

65

65

Рамсес Великий готовился к отбытию в Долину царей, намереваясь осмотреть свою обитель вечности, где незадолго до его прибытия трудился Шед Избавитель сотоварищи, накладывая последние штрихи.

А поить коней фараона, точнее, таскать свежую воду для лошадей, стоявших в тенечке под навесом, поручили Панебу. Проходя мимо колесницы, молодой человек глянул на крепкие колеса. Поразительная работа: ни выбоины, ни бездорожье такому возку нипочем; как-никак, он и столяром побывать успел и какое-никакое суждение о таких вещах имел.

Лошади мирно пили воду и вообще вели себя очень спокойно, так что Панеб смог позволить себе отвлечься и присмотреться к одной мелочи, которая резала ему глаз. Все спицы колес были выкрашены золотисто-желтой краской, однако одна из них была чуть ярче прочих, и это почему-то встревожило будущего рисовальщика.

— Что, недавно чинили? — спросил художник у колесничего.

— Не знаю, это не моя работа.

— А откуда эта колесница?

— Из главной казармы в Фивах. Там знатоков хватает, они и смотрят за этим делом.

— Могли бы и получше смотреть.

— Что, у тебя своих дел мало, парнишка?

Панеб запросто мог бы размозжить голову этому служивому, чтобы тот не мешал осматривать колесо, но чем связываться с глупым воякой, почел за лучшее действовать в должном порядке и рассказал о своих наблюдениях начальнику артели. Тот немедля вызвал плотника Диди.

Мастер вмиг сообразил, что спицу недавно заменили и потому она бросается в глаза: краска-то совсем свежая. Но он присмотрелся к ней внимательно: раз старая спица вылетела, значит, в колесе на этом месте изъян, вон, паз в ступице разболтался, а коль скоро дефект не устранили, то слабина будет усугубляться и, можно опасаться, довольно скоро приведет к более тяжким последствиям. То есть колесо на полном ходу развалится, а колесница перевернется. А подобная неприятность, даже если скорость не будет слишком большой, грозит престарелому самодержцу серьезной травмой, чреватой смертельным исходом.

В итоге нашлась запасная колесница, и ее тоже тщательно и самым надлежащим образом проверил Диди. Именно на ней поедет Рамсес, а сопровождать его будут оба начальника артелей, Шед Избавитель и несколько мастеровых, в том числе Нефер Молчун.

Панеб понял, что его друг взошел на новую ступень служебной лестницы и, значит, Нефер, быть может, войдет в царскую гробницу. Но о чем Жар и думать не думал, так это о том, что его бдительность спасла и фараона Египетского, и Место Истины.

Запершись в кабинете своей роскошной загородной усадьбы, Мехи яростно рвал старые папирусы. На этот раз сомневаться не приходилось: Рамсес уберегся по чистой случайности. Суеверные, чего доброго, заговорили бы о сверхъестественном заступничестве. Вредительство было слишком хорошо продумано и еще лучше исполнено: к порче колеса был привлечен мастер своего дела, получивший щедрое вознаграждение и, разумеется, не догадывавшийся, зачем понадобилось вставлять ненадежную спицу в расшатавшийся паз. Подготовленное таким образом колесо было доставлено на плац казармы, а замена колес царской колесницы была поручена первому подвернувшемуся воину, который, как надеялся Мехи, ничего необычного не заметил.

Несчастный случай был настолько тщательно подготовлен, что казался неминуемым. Если бы один из мастеровых Места Истины не выказал неуместное любопытство. Конечно, уже обвинили войскового интенданта, отвечавшего за состояние колесниц, а бойцов из подотчетной ему службы успели и наказать. Однако действовать надо было быстрее, чтобы наверняка обрубить ниточку, потянув за которую можно было бы добраться и до самого Мехи.

Наконец настал вечер.

— Ты куда это на ночь глядя? — удивилась было супруга.

— Один документ понадобился.

— Подождал бы до утра. Завтра день будет.

— Занялась бы лучше ужином, Серкета. Чтобы повар сегодня постарался получше, а не так, как вчера.

Вот если бы колесница опрокинулась, а Рамсес погиб, то весь Египет погрузился бы в траур, а про колесо никто бы и не вспомнил. Но раз уж неисправность была обнаружена, то, скорее всего, будет затеяно расследование.

Выйдя во двор, командующий вскочил на коня и доскакал до тамарисковой рощицы. Там он спешился и торопливо дошагал до мастерской столяра. На счастье, у старика недавно то ли пала, то ли пропала собака.

Дед сидел за столом и в одиночестве поедал разогретые бобы.