Читаем без скачивания Эшли Белл - Дин Кунц

Порывшись в сумочке, Биби нашла ручку… Она ощущала, как мелкое божество времени во всех его трех ипостасях, олицетворяющих прошедшее, настоящее и будущее, ускользает от нее. В центре системы ее ценностей всегда были работа и успех. Она часто предпочитала действовать ради самого действия, ненавидела пассивность, но на этот раз Биби постаралась забыть о срочности поисков девочки и сосредоточилась на том, что же написать…

Когда Биби принималась за следующую строку, предыдущая исчезала с бумаги. Закончив писать, она наблюдала, как последние слова бледнеют и тают. Хотя она ничего существенного этим не достигла, Биби посетило чувство, что все сделано хорошо. В душе ее затеплилась слабая надежда.

Отложив в сторону книгу и ручку, девушка выудила из бутылочки две капсулы тайленола. Поцарапанное ухо и покрытое синяками лицо болели. Татуировка на руке горела огнем, пекла всеми вертикальными и горизонтальными палочками, из которых состояли буквы. В бутылке, захваченной Биби из мотеля, оставалось достаточно теплой кока-колы, чтобы запить болеутоляющее.

Девушка погасила освещение в салоне автомобиля, выключила фары и вернулась на шоссе. Спустя пару секунд строгий, но заботливый голос женщины из системы джи-пи-эс продолжил давать ей указания насчет того, как добраться до Сономир-вей. Ехать оставалось менее десяти минут.

Сказать, что туман вернулся, было бы неточно. На сей раз он наползал не с запада, не от моря, давшего жизнь предыдущей мгле, а с внушающего страх востока, со стороны пустыни Мохаве, где нет открытых водоемов, где просто нечему породить эти белесые массы испарений. Туман двигался не легкой, кошачьей поступью, как выразился Карл Сэндберг[95], нет, он лился стремительным паводком, настолько густым, что Биби эмоционально готова была к столкновению, словно имела дело со стеной воды. За какие-то несколько секунд дорога перед ней исчезла. Незримым стал окружающий ее пейзаж. От света фар было бы сейчас не больше пользы, чем от воспоминания о солнце в голове шахтера, заваленного в выработке.

Следуя инструкциям джи-пи-эс, Биби думала о том, что женщина, которой она была, та, которой хотела опять стать, не являлась такой, какой ей следовало быть, ибо она отреклась от важного опыта своего детства. С помощью трюка с забыванием, освоенного девочкой благодаря Капитану, она подавила в себе знания, что должны были бы оказать важнейшее воздействие на формирование ее личности, интеллекта, эмоционального здоровья и воли. Становиться личностью на полуправде – очень плохо. Когда Биби осознала это, странный холод сковал ее тело, всепроникающий холод, такой, какого она прежде никогда не испытывала. Если в ближайшие часы она узнает о себе всю правду, знание навалится на нее, и под его грузом она изменится. Неважно, спасет ли при этом Эшли Белл или нет. Она уже никогда не сможет быть прежней Биби Блэр.

VIII. От Биби для Белл

Не зная, куда бы податься, не имея понятия, что же еще предпринять, они отправились в любимый ресторанчик Пого. Рассказывали, что три большие акулы, свешивающиеся с потолка, когда-то рассекали воды океана. Это не были подделки, выполненные из пластика и папье-маше. Таксидермисту удалось придать их коже лоснящийся глянец, словно они совсем недавно плавали в воде в поисках пищи. Кое-кто клялся и божился, что в пузе самой большой из акул были найдены украшенный гравировкой медальон и рубиновый перстень, принадлежавшие легендарному серфингисту Томми Кордовану, который пропал при таинственных обстоятельствах. Но верить этим россказням можно было не больше, чем тому, будто в том же акульем желудке нашли человеческие кости, которые после ДНК-анализа оказались частью скелета без вести пропавшей летчицы Амелии Эрхарт[96].

Стены заведения украшали яркие доски для серфинга и фотографии местных знаменитостей в среде серфингистов начиная с тридцатых годов прошлого века. Все эти парни, а в последнее время все чаще девушки были почти никому неизвестны за пределами небольшого мирка помешанных на серфинге доскоголовых, проживающих в Южной Калифорнии. Среди представителей местного пляжного племени, однако, они пользовались неизменным уважением, зачастую доводившим их до статуса современных полубогов.

Люди приходили сюда потому, что здесь вкусно кормили, но главное заключалось в том, что этот ресторан был пропитан романтикой старой Калифорнии, такой, какой она являлась прежде и какой ей уже никогда не суждено стать. Пэкстон вообще сегодня не завтракал. Ни он, ни Пого не обедали. Они уселись в угловой кабинке за перегородками. До ужина здесь царило затишье.

Принесшая меню официантка в полной мере соответствовала если не теме, то внутреннему убранству ресторана. Рост загорелой амазонки со светлыми, коротко стриженными волосами, уложенными в так называемую прическу пажа, достигал почти шести футов. На вид ей было лет сорок. Этакая несколько увеличенная версия Николь Кидман. В зависимости от угла падения света ее глаза казались то голубыми, то зелеными, то голубовато-серыми. На бейджике официантки было написано Канани, что в переводе с гавайского означает «красавица». От персонала здесь не требовали ходить в форме. Одета женщина была в широкие белые брюки и того же цвета блузку. Талию повязывал красный шелковый кушак, а шею – золотисто-красный шелковый шарфик. С мочек ушей свисали изысканные золотые серьги, запястья украшали броские браслеты. На пальцах блестели восемь бриллиантовых перстеньков. Их могло быть и десять, но у женщины отсутствовали два пальца. По иронии судьбы на обеих руках не было как раз безымянного, на котором принято носить кольца.

Канани улыбалась и выглядела вполне приятной женщиной, вот только невольно создавалось впечатление, будто она ушла глубоко в себя и позволяет миру думать о ней все, что ему заблагорассудится, оставляя скрытым от посторонних свою истинную сущность.

Когда женщина приняла заказ на пиво и отошла, Пого сказал:

– Эта Канани заполонила воображение Бибс. Уверен, со временем она обязательно опишет ее в одной из своих книг.

– А что случилось с ее пальцами?

– Никто не знает. Один мужик поинтересовался, но лучше бы он этого не делал. Меня здесь не было, когда это произошло, поэтому не знаю, решил ли он тупо пошутить или одного вопроса хватило, чтобы у Канани сорвало крышу. Она на него набросилась и так врезала, что мужик лежал после этого в отключке.

– Ее не уволили за это?

– Ну, она хорошая официантка, а еще Вейланд Цукерман, владелец ресторана, то ли в нее по уши втрескался, то ли боится до чертиков. Никто в точности до сих пор не может разобрать.

Когда Канани принесла две бутылочки «Короны», два стакана и салфетки, она доказала, что справляется не менее ловко, чем любая другая официантка с десятью пальцами на руках.

Пэкс и Пого заказали рыбные тако[97] и тарелку энчилад[98] со швейцарским сыром, черной фасолью и рисом, которую собирались разделить на двоих.

– Каким образом к тебе прилипла кличка Пого? – поинтересовался Пэкстон.

– Понятия не имею.

– Серьезно? Или просто не хочешь рассказывать, как Канани о своих пальцах?

– Ни разу не бил тех, кто приставал ко мне с расспросами. Сколько себя помню, меня звали Пого. Никто не взял на себя чести стать моим вторым крестным отцом.

– Когда-то выходили комиксы с персонажем, которого так звали.

– Знаю, но сомневаюсь, что меня назвали в честь него. Все в моей семье люди серьезные, комиксы не читают, к тому же этот выходил очень давно.

Канани принесла их заказ. Некоторое время оба только и делали, что жевали.

– У меня на душе неспокойно, – признался Пого. – Пока мы тут поедаем тако и запиваем его пивом, Бибс ждет, что мы будем действовать.

– Мы сейчас не в силах ей помочь… Ну, можешь позвонить своему аудио-видео-богу и спросить, смог ли он починить диктофон.

– По крайней мере, что-то, – согласился Пого и, положив на тарелку тако, вытащил свой смартфон.

Ранее, по дороге к особняку доктора Сейнт-Круа в Лагуна-Бич, они остановили «хонду» у дома одного серфингиста по имени Ганеш Пател. Его увлечение аудио-и видеосистемами постепенно переросло в бизнес, который не вызывал у самого Ганеша восторга. В конце концов он продал дело. Полученных денег хватило, чтобы проводить все свое время на побережье. Ганеш сказал, что диктофоны с записью на микрокассете этого типа давным-давно вышли из употребления. Сейчас их заменили цифровые аналоги с намного большей вместимостью, но он сможет починить этот образчик неандертальской технологии. Он вообще в силах починить любую технику по своему профилю.

Ганеш ответил. Пого его выслушал, вставляя по ходу слова типа: «угу», «ага», «м-м-м», «круто»…

– Покедаво, чувак, – сказал он, завершая звонок.